Читать книгу "Африканские страсти - Светлана Алешина"

Карташов повесил пломбу на дверь комнаты, и они с Ларисой поспешили на выход.

– И что ты обо всем этом думаешь? – спросил следователь.

– Пока еще не знаю, но… Опять Горецкая… – Лариса посмотрела на Карташова цепким взглядом.

– Да мало ли что она могла тут делать! Может быть, в роль входила, – отмахнулся Карташов.

– Я понимаю: Горецкая – жена депутата, пусть и местного масштаба. Кому охота связываться. Тем более вызывать на допрос, – в интонации Ларисы послышалось ехидство.

– На какой допрос? – возмутился Карташов. – Ты что?! В качестве кого я ее вызову? Свидетельница? Обвиняемая? Нет, – он сделал категоричный жест рукой. – Пока не будет фактов, я не имею права.

– Просто боишься, – спокойно констатировала Лариса.

Олег промолчал, только каким-то раздраженным жестом открыл подъездную дверь.

– Хорошо, – вздохнула Лариса, подходя к своей машине. – Значит, право буду иметь я.

Карташов неодобрительно посмотрел на нее, хотел что-то сказать, но промолчал и только вздохнул.

– Ладно, мне в отделение пора. У меня еще куча дел.

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо, мне тут рядышком. Поговорить кое с кем надо.

– Как хочешь. Я поехала, – пожала плечами Котова.

– Ты звони, если что, – напоследок кинул Олег.

– Ты тоже.

* * *

Роль Горецкой, безусловно, во всей этой истории Ларисе очень не нравилась. Но, кроме подозрений, причем довольно смутных, у нее ничего не было. Может быть, актриса действительно вживалась в роль. Вроде бы в драмтеатре готовилась постановка «Отелло». Дездемону должна была играть именно Горецкая. А может, Андрэ вообще был ее любовником…

Стоп! А вот это, между прочим, не так уж и безобидно. Если они действительно были любовниками, то мог иметь место обычный шантаж. У мужа предвыборная гонка, а жена… Экзотика – она, конечно, хороша, но в разумных пределах. Ко времени, к месту и к обстоятельствам.

Лариса уже подъехала к «Чайке» и, не переставая размышлять, медленно вышла из машины и направилась внутрь ресторана.

Зайдя в свой кабинет, она тут же набрала номер кассы театра. Усталый женский голос ей ответил, что премьера «Отелло» состоится сегодня. Голос также порекомендовал сходить на эту премьеру, но одновременно предупредил, что билетов нет.

«Зачем же тогда рекомендуете?» – чуть не выкрикнула в трубку Лариса, но вовремя сдержалась. Она лишь вежливо поинтересовалась:

– А Горецкая будет играть?

– Конечно, – тут же заверили на том конце провода. – У нее роль Дездемоны. Прекрасная партия! В роли Отелло – Якушев. Такой чудесный дуэт!

Кассирша, похоже, села на своего любимого конька и начала распространяться по поводу местных звезд на всю катушку. Лариса поспешила поблагодарить за информацию и повесила трубку. Отсутствие билетов ее не пугало, а в том, что пойти на спектакль необходимо, она уже не сомневалась. Позвав Степаныча, она попросила его достать билеты, и он, понимающе кивнув, тут же исчез.

У господина Городова везде были «свои» люди, и в этом ему не было равных. Даже Лариса с ее деньгами порой не могла решить какой-то вопрос без него. И в том, что сегодня вечером у нее будет билет в театр, она ни капельки не сомневалась.

Решая текущие дела, она весь день не переставала думать о Горецкой и таинственном Андрэ. Что же занесло его в нашу отнюдь не процветающую страну? У них там, правда, в Конго, жизнь, наверное, не сахар… Но в мире есть масса других стран, куда можно было податься. В ту же Францию, например, которая некогда была для Конго метрополией. И чем больше Лариса думала об этом, тем мрачнее она становилась и тем меньше ей нравилась вся эта история.

Спектакль оказался каким-то средним: не вечерним и не дневным. В честь премьеры, да еще и Шекспира, в театре решили дать еще один дополнительный спектакль. К тому же престиж драмтеатра с недавнего времени стал подниматься, и укрепить его лишний раз не мешало. Поэтому спектакль начинался в четыре и в семь. Несмотря на все связи Степаныча, он смог достать билет только на четыре часа, чему Лариса была даже рада.

Сначала она хотела приехать к окончанию спектакля и сразу пройти за кулисы, чтобы поговорить с Горецкой, но потом решила, что премьеру «Отелло» стоит и посмотреть.

Несмотря на неудобное время, в театре было полно народу. Во многих Лариса узнавала посетителей своего ресторана. Увидела она и ту старушенцию с фиолетовыми волосами, которую заметила на банкете Клубнева. Она даже хотела с ней поздороваться, но вовремя вспомнила, что та и не подозревает о ее существовании – ведь тогда Лариса наблюдала за всем происходящим на экране монитора и из-за колонны.

На старой театралке был какой-то невообразимый наряд со сплошными разрезами и «махрушками». Подивившись очередной раз экзальтированности этой дамы, Лариса на всякий случай отошла подальше.

«Интересно, она еще мечтает о Якушеве или уже нет?» – почему-то подумала Лариса, проходя на свое место.

Надо отдать должное, постановка была великолепна, и Горецкая играла прекрасно. «Она действительно неплохая актриса», – подумала Лариса, проходя за кулисы после окончания спектакля. Спросив у уборщицы, где находится гримерная Горецкой, и получив не очень вразумительный ответ, она после третьей попытки все-таки нашла нужную дверь, при этом столкнувшись в коридоре с той самой экзальтированной старушенцией. Та с восторженным видом куда-то неслась, совершенно не обращая внимания на окружающих.

«Точно несется к Якушеву, – мелькнуло в голове у Ларисы, – буквально на крыльях любви». Усмехнувшись, она постучала в гримерную Горецкой.

– Да-да, войдите, – услышала она слегка растерянный голос Анастасии Николаевны.

Идя к актрисе, Лариса долго думала о том, как ей начать разговор. В конце концов, вспомнив ее высокомерие, она решила, что лучший способ – это нападение. Может быть, от неожиданности она сама все расскажет. Правда, что заключалось в слове «все», Лариса и сама не знала.

Анастасия Николаевна сидела перед зеркалом и выглядела очень печальной и уставшей. Удивленно взглянув на вошедшую, она недоуменно спросила:

– А вы кто? Вы ко мне?

– Я к вам. Лариса Котова, – тут же представилась она. – Я хотела с вами поговорить.

– Я вас слушаю, – удивленно подняв брови, произнесла Горецкая. – Вы что, хотите попробовать себя в театре?

Лариса чуть не фыркнула, но вовремя сдержалась и, подавив смешок, совершенно серьезно ответила:

– Нет, вы знаете, у меня уже есть работа, которую, надо сказать, я очень люблю.

– Да? – снова подняла брови Горецкая. – Это редкость в наше время – любимая работа. Тогда о чем же вы хотели поговорить?

– Мне очень понравился спектакль и мне бы хотелось высказать восхищение вашим талантом…