Читать книгу "Обреченные невесты - Тед Деккер"

Он прошел в туалет, обернувшись по пути и убедившись в том, что никто не спешит оторваться от своих тарелок и бокалов. Дверь закрылась за ним с негромким стуком. Мальчишка стоял перед унитазом и протяжно подвывал, словно оказался на похоронах, а не съел только что порцию мороженого.

Намереваясь покончить с делом как можно быстрее, Квинтон подошел к кабинкам, убедился, что обе пусты, затем направился к мальчишке.

Он похлопал Джоши по плечу. Мальчишка как раз застегивал брюки и резко повернулся, вскрикнув от неожиданности.

— Ты чего ноешь, юноша? — поинтересовался Квинтон.

Джоши оправился от первоначального страха и поджал губы.

— Не твое дело, — буркнул он и сделал шаг к выходу.

Квинтону стало ясно: дело плохо. Мальчишка душевно нездоров или, скорее, просто испорчен. Вмешательство и разумно, и необходимо, чтобы оставить ему хоть какую-то надежду вступить в зрелый возраст хорошо подготовленным.

Квинтон рукой остановил мальчишку.

— Не так быстро, юноша. Я задал вопрос и жду ответа. — Он отбросил мальчишку к стене и впился ему в плечо.

— Ой! Пусти!

— Не веди себя как ребенок, — спокойно произнес Квинтон и поправился: — Юноша. «Да, именно так, — похвалил себя Квинтон, — ибо это английское слово придает всей фразе должное звучание». — Скажи, почему ты считаешь, что у тебя есть право хныкать? Ответишь правильно — обойдемся предупреждением.

— Пусти, урод! — Мальчишка попытался вырваться.

«У него что, вообще мозгов нет? Нет даже малейшего представления, с кем он имеет дело?»

Квинтон теснее сжал пальцы на плече мальчика, наклонился, чтобы не повышать голос, и сурово прошептал:

— Не сегодня завтра тебе всадят пулю в лоб. Я бы и сам это сделал при других обстоятельствах. Ты не единственный сопляк в мире, и, по правде говоря, большинство людей скорее прикончат тебя, чем будут слушать твои жалобы.

Мальчик в ужасе уставился на него. На штанах у него выступило темное пятно. Он явно не успел до конца опорожнить мочевой пузырь.

— Только аккуратнее выбирай слова. Все равно никто не поверит, что я стукнул тебя. Лицо и так красное как свекла, а все потому, что ведешь себя как ребенок. Но если все же ты, когда выйдешь, скажешь всем, что я тебя ударил, я ведь могу пробраться к тебе в комнату, когда заснешь, и вырвать язык.

Но мальчик повел себя так, как в подобной ситуации среагировали бы большинство человеческих особей. Он стал самим собой. И закричал:

— Убивают!

Хорошо рассчитанным движением Квинтон двинул открытой ладонью заходящемуся в крике мальчику в челюсть. Если бы он не удерживал его за плечо, силы удара хватило бы, чтобы отбросить Джоши к противоположной стене, но не сломать ему челюсть или шею.

— Благослови тебя Бог, парень, потому что ты грешник.

Этого оказалось достаточно, чтобы мальчик умолк.

И опустился на пол. Квинтон оттащил обмякшее тело в угол и втиснул его между стеной и унитазом.

Удовлетворенный сделанным, он подошел к зеркалу, поправил воротничок, подтянул рукава так, чтобы манжеты выходили на нужную длину, пригладил левую бровь, немного растрепавшуюся в ходе эпизода, и вышел из туалета.

Никто в переполненном ресторанчике на него и не посмотрел. Узнай все эти люди, что Джоши уснул в сортире, весь зал, может, встал бы и от восторга зашелся в хохоте. Но если бы все эти люди достаточно долго продержали пальцы скрещенными, в один прекрасный день мальчишка заснул бы за рулем, врезался в перила моста и рухнул в реку, где нашел бы ледяную смерть.

Квинтон почувствовал себя вдвойне удовлетворенным. Пусть он не доел ребрышки, зато пришел на помощь и мальчишке, и всем этим крысам в ресторане, да так, что никто из них даже бровью не повел. Кроме Джоша, конечно.

Квинтон шел между столиками и ловил на себе беглые взгляды, какими обычно награждают людей с незаурядной внешностью. Встречая в ежедневной суете множество людей, лишь единицы осознают, как много психически нездоровых каждый день попадается в продуктовых магазинах или ресторанах. А если станет известно, сколько нормальных на вид людей нездоровы психически и сами о том не подозревают, — это вызовет шок у миллионов.

Продвигаясь к выходу, Квинтон подмигнул официантке, затем поблагодарил Энтони за превосходный стол. У двери его тепло приветствовала женщина-метрдотель.

— Ну как, все понравилось?

— Да. Да, Синтия, все хорошо. У вас нет, случайно, дезинфицированной зубочистки?

Синтия покосилась на поднос, полный зубочисток, затем наклонилась, извлекла из-под стойки целую коробку зубочисток в индивидуальной упаковке и понимающе улыбнулась.

— Спасибо. — Он отсчитал семь штук и кивнул. — Это для моих друзей.

— Да о чем речь, возьмите всю коробку.

— Нет, этого я себе позволить не могу. Сомневаюсь, что Джону понравится: подумает, будто его обкрадывают.

— Да что вы говорите, — рассмеялась она. — Мистер Элвей очень щедрый человек.

— Да, согласен. Судя по шашлыкам, скупердяем его не назовешь. Приятного вечера, Синтия.

— Спасибо. Поезжайте поосторожнее.

— Извините, чуть не забыл. — Он задержался у выхода и повернулся к Синтии. — По-моему, в туалете какой-то парнишка заснул.

— Правда?

— Точно не скажу, но мне он показался спящим. — Квинтон небрежно помахал рукой на прощание. — Ладно, еще раз спасибо.

Он вышел на улицу в ночь. Сделал глубокий вдох, смакуя щекочущий ноздри запах свежезажаренного мяса, исходящий из ресторанной кухни.

Автомобиль многое говорит о владельце. Ему приходилось слышать, что один исключительно состоятельный человек, чье имя он сознательно стер из памяти, предпочитал старенький пикап «мерседесу». Квинтон сразу понял, что этот человек либо безнадежно не защищен, либо совершенно безумен. Никто в здравом уме и твердой памяти не будет скрывать своего богатства, если только нет нужды это скрывать.

Квинтон ценил утонченность, то, о чем недавно еще не имел представления Джош, но водить пикап, когда у тебя на счету сто миллиардов, — что может быть дальше от утонченности? Если чувствуешь себя незащищенным, глубокое заблуждение полагать, будто, притворяясь обычным человеком, ты таким и становишься. Если уж на то пошло, подобного рода неестественное поведение привлекает больше внимания, чем честность с самим собой. Может, не желая выглядеть просто еще одним богачом, разъезжающим в дорогой машине, он жаждал большего внимания? И его поведение объяснялось незащищенностью, а не безумием?

Попытка логически обосновать подобную ситуацию привела к тому, что в мозгу Квинтона что-то щелкнуло и во рту появился тошнотворный привкус. Он провел довольно долгое время, муссируя этот вопрос, но так и не пришел к определенному ответу.