Читать книгу "Разговорчики в строю - Михаил Серегин"

Въезд военных на территорию машинного двора сопровождался лаем двух облезлых псин, а также стоном подвыпившего сторожа:

- Куда? - вяло выл он из-под огромного зонтика с надписью «Coca-cola», вставая со своего табурета и отставляя в сторону на пластиковый столик бутылку с пивом.

На него, впрочем, как и на собак, внимания никто не обращал. Подъехав к «КамАЗу», Евздрихин сообщил, что на этом его миссия заканчивается и дальше лейтенант должен разруливаться с какими-то мужиками на белой пятидверной «Ниве». Они пока никакого внедорожника не видели и вынуждены были, выйдя из машины, укрыться от холодного ветра за кузовом длинномера.

- Сигаретку, товарищ лейтенант? - предложил Резинкин.

Но Мудрецкий отрицательно покачал головою:

- Я не курю.

- А, извините. Да-да. Кто не курит и не пьет, тот здоровенький… домой уйдет… из армии. А вот мы, молодые, товарищ лейтенант, травим свой организм.

Солдаты закурили, а Мудрецкий, подчеркивая собственную независимость от табака, встал несколько в стороне. Раздолбанный и засранный машинный двор наводил на него тоску - полнейшая разруха, и только один пьяный сторож, который уже успел подгрести и стрельнуть у бедных солдат сигарету. Солдаты, хоть и бедные, но не жадные, и табаком поделились. Хотя по жизни имеют полное моральное право клянчить сигареты у него, потому как для курящего человека норма выдачи сигарет в армии - мизер и их постоянно не хватает.

Белая «нивушка» показалась во дворе спустя пятнадцать минут - как раз успели перевести дух, собраться с мыслями. Из машины вышли двое. Один повыше, несмотря на свежую погоду, в белой футболке, которая подчеркивала его мощные плечи, грудь и узкую талию, - спортсмен, и этим все сказано. Второй на голову ниже, с бритой башкой, жилистый, в черной кожаной куртке.

Оба подошли, поздоровались со всеми - невзирая на то, лейтенант перед ними или рядовой. Для этих представителей неизвестно какой силы и какой власти - все равны.

О том, что операцию будет патронировать сам Шпындрюк, Стойлохряков рассказывать Мудрецкому не стал. Зачем? Лишняя информация уйдет на сторону. Не надо. Пусть едет и делает, что ему говорят, и не задает лишних вопросов - на то она и армия.

Здоровый назвался Колей, а жилистый и лысый с цепью из желтого металла на шее - Вованом. Причем, когда он жал руку Мудрецкому, посмотрел в глаза своими серыми злыми зенками и попросил его называть только «Вован», но никак не «Вова» и не «Володя». Юра уже попривык немного к службе. Со всякими козлами сталкивался, а то, что сейчас перед ним козел, он не сомневался.

- Да я все понял, Вован, - ответил он ему в тон, что жилистому понравилось.

- Кто тут у вас водила? - золотая цепь начала разруливать. Водилой, естественно, был Резинкин. - Садишься за руль «КамАЗа», рядом с тобою поедет Колян. На него записан этот гроб на колесах. А я двигаю впереди. Со мной нормально будет, если вот этот вот здоровый поедет.

- Я - Леха, - напомнил Простаков.

- Ну, да. Ты Леха. - Вован хлопнул Простакова по плечу. - Леха, ты запомни, по трассе че случится - выходим оба. Ты стоишь, молчишь, я разговариваю. Не вздумай ниче ляпать.

После такой инструкции товарищам солдатам немножко стало не по себе. Какой-то стрем намечается. И во всем виноват Стойлохряков, сунувший их в яму с непонятно каким дерьмом.

Расселись по машинам. В белых «Жигулях», кроме Простакова, разместился еще и лейтенант, а Валетов, Резина и коротко стриженный Колян сидели в большой кабине «КамАЗа». Машины выехали и взяли курс на юг, к первому пункту назначения: Большой Черниговке.

Из краткой характеристики, нацарапанной на листочках блокнота корявым почерком комбата, явствовало, что там им предстоит найти майора Сапожникова; что за человек - никакой информации предоставлено не было. Оставалось ехать да гадать, какой их там ожидает прием, после того, как лейтенант сообщит, что он засланец от Стойлохрякова.

Машина Резинкину понравилась - новенькая, заводится сразу, нераздолбанная, в салоне даже магнитола стоит. Тут же поставили легкую музычку и тихим сапом со скоростью восемьдесят по трассе пошли вниз к экватору.

Подлетное время составляло четыре часа: хочешь - не хочешь, а расслабишься. Простаков разложился на заднем сиденье и сейчас балдел, сидя в легковушке. Надо же, ничего делать не приходится. Такие моменты по службе он обожал: спать ли, ехать ли - все одно не работать. Сиди себе, радуйся жизни.

Вован, сидя за баранкой, молчал недолго. Через полчаса он поставил свою любимую пластинку. Все разговоры у него сводились к тому - с кем, когда он и кого из женского пола ублажал. Послушать бывалого в любовных утехах мужика - весьма интересное дело, особенно для молодого и неопытного Простакова, да и не слишком-то просвещенного, несмотря на свой развод, Мудрецкого. По тому, как рассказывал о своих похождениях Вован, выходило, что Казанова - это первоклассник по сравнению с ним, питомцем русских просторов.

За окном один пейзаж сменял другой, а лысый Вован под тихое мурлыкание радио «грузил» пассажиров россказнями:

- Представляете, сижу я в кабаке. Играет, понятное дело, шансон, и такой кабак клевый. Там заходишь и сидишь, как в ресторане. К тебе герла подходит и спрашивает, че те надо, ну и тыры-пыры, все такое. И вот я, как цивилизованный мэн, сажусь за столик один, понимаете? Пришел вот прилично одетый, бабки на кармане - все дела. Сел, жду. Идет. Такая… Попы нету, ноги худые, волосы длинные, а рожа помятая. Ну такая девка подержанная. Должны меня понять.

- Ну да, ну да, - соглашался вяло Мудрецкий.

- Ну так че. Она, раз, и останавливается у соседнего столика. Думал, чувиха ко мне идет, а она у них, понял. Я не в понятках гляжу на какого-то рыхлого урода, а он ей начинает че-то заказывать, она че-то записывает в блокнотик, прям как вот в штатовских фильмах, там у них тоже такие все подходят к столикам и че-то записывают, потом, бах, приносят хавку и после этого - деньги. Ну я думаю, щас и ко мне подрулит, тоже я ей закажу, она мне хавку, потом деньги, потом ко мне в хату, и на всю ночь. Во как я хотел заказать. А не просто так, как этот рыхлый там че-то: салатик ему, че-то еще. Я, прям, все конкретно заказываю. Если ко мне телка подходит - беру все, понимаешь?

Ну так и думаю, щас ко мне эта худая кобыла подскочит и я с ней разрулю все вопросы. Ну а тут такая фигня. Она заказ с него взяла и учморила на кухню, чтоб потом вернуться с подносом, ну вы понимаете.

Я сижу, думаю, ладно, фиг с ним - обстановка нормальная, музон. Сейчас подвалит, и я с ней все дела обрулю. И тут ко мне подходит такая, знаете, у нее зад, как пять моих, грудь - по две мои башки. Но главное, фартучек такого же кремового цвета, как на той, худой, только материала на него ушло столько, что для худой можно сшить не только свадебное платье, но еще и комплект постельного белья в придачу сделать. Ну так она стоит и говорит мне: «Что вы будете заказывать?» У меня уже, пока я на худую смотрел, рот полон слюны. А эта вся из сала такая… мне меню протягивает. Ну че, думаю, щас похаваем, бабки-то на кармане.