Читать книгу "Приятель покойника - Андрей Курков"

Я слушал молча. Очень хотелось заработать денег и очень не хотелось вляпаться в какую-нибудь историю. Хотя я себе представлял, что много денег без риска не заработаешь, но здесь очевидного риска не было. Могло только возникнуть несколько неприятных моментов. Но моменты - они на то и моменты, чтобы быстро забываться и уходить в прошлое.

- Ну и самое главное, - Сергей потер свои ладони, словно у меня было холодно. - Гонорар - тысяча баксов. Решай сейчас, дело для меня срочное.

Я сглотнул слюну. Мое заказное убийство стоило в два раза меньше.

- Даже если не придется выступать - деньги твои, - добавил Сергей.

Я кивнул.

- Ну раз согласен, тогда собирайся.

- Куда? - удивился я.

- Поедем, я покажу, где ты с ней спал. Расскажу, когда это было. Потом привезу тебя обратно.

Мы приехали на его "Опеле" на Печерск. Он мне показал свою квартиру там было, где разгуляться.

- Это спальня, - он распахнул двойную дверь с витражными стеклами. Вот здесь ты трахал мою жену. Дело было в августе - я уезжал в Штаты. Запоминай. Вон на стене ее портрет... Да! Ее зовут Алина. Не забудь!

Над кроватью в красивой рамке висела цветная фотография симпатичной, но сильно накрашенной блондинки.

- Вот и все, пожалуй, - сказал он и вздохнул. - Суд в следующий понедельник, в десять утра. За тобой заедет мой приятель. Сиди дома и жди.

Потом он отвез меня домой и я долго сидел на кухне. За окном было темно, можно было бы уже и спать ложиться, но чувствовал я себя слишком бодро и возбужденно. Поэтому вечер длился долго, может быть до двух или трех часов ночи.

13

Дни после моей несостоявшейся смерти тянулись невероятно долго. Трудно было поверить, что всего два дня назад меня должны были убить каждый день был безразмерен и не поддавался описанию. Вечер в Димином киоске и встреча с его шефом - были словно заполненные чем-то секунды в широком и бесполезном потоке времени. Мне и раньше нравилось отсчитывать время, ориентируясь на какое-то ожидаемое мною событие. Чей-нибудь приезд, свидание, просто письмо, о котором я знал. Конечно, я очень любил и неожиданные письма, но они относились к разряду случайностей, которые тем и хороши, что незапланированы. Сейчас мне надо было ждать понедельника, чтобы первый раз в своей жизни быть свидетелем. Точнее лжесвидетелем интересно исполнять первый раз в жизни не саму роль, а ее противоположность. В этом было что-то почти естественное для меня, словно так мне и было предначертано - исполнять противоположности нормальных ролей. Когда же я решил сыграть полноценную роль - роль жертвы заказного убийства - случай - или же Некто другой - распорядился иначе, не дав мне исполнить задуманное. Что это было? Почему? Может, существует какая-то цензура Судьбы, позволяющая или же не позволяющая нам совершать поступки?

В понедельник я проснулся с облегчением - наконец наступил день, в который что-то должно было произойти. Я сел на кухне - не было еще и восьми утра. Заварил чай и сидел, ждал машину, которую Сергей обещал за мной прислать.

Громко тикали настенные часы.

За окном моросил дождь.

Продолжался мой самый нелюбимый месяц - октябрь. Революция здесь была не при чем. Я не любил сырость.

Около девяти внизу просигналила машина. Я выглянул в окно и увидел у своего парадного "девятку". Понял, что это за мной. Быстро оделся и вышел.

Молчаливый шофер лет пятидесяти привез меня в суд. Там уже подошел Сергей. Сказал: "Стой здесь и жди. Когда все зайдут, будешь стоять за дверью, пока не позовут."

Я кивнул.

Двери суда открылись минут через тридцать и оттуда вывалила под моросящий дождик толпа людей с неулыбающимися лицами. Одна женщина была подчеркнуто в черном. После этого кто-то появился в открытых дверях, сделал жест и Сергей, а следом за ним и другие, зашли. Я зашел последним. Остановился перед дверью в зал заседаний.

- Проходите! - сказала мне молодая девушка, одетая под пожилую секретаршу во все длинное и клетчатое серого цвета.

- Я свидетель, - объяснил я. - Мне сказали тут ждать.

Она неожиданно улыбнулась.

- Это если б уголовное дело, а здесь можете заходить - просто сядьте поближе.

Я зашел и сел во второй ряд у дверей.

Заседание прошло быстро и для меня безболезненно. Правда, я успел понять, что жена Сергея разводиться не хотела. Но Сергей в самом начале заявил, что человек, с которым она ему изменяла, находится в зале и при необходимости даст свидетельские показания. Я долго потом наблюдал, как его жена нервно бегает глазами по рядам сидящих.

После заседания Сергей подошел ко мне и передал конверт. Вид у него был усталый, но удовлетворенный.

- Легко заработал, - сказал он и усмехнулся. Потом, не попрощавшись, отошел.

Я вернулся домой и пересчитал деньги - такой суммы у меня еще никогда не было. Тысяча долларов в купюрах по пятьдесят и по двадцать. Я несколько раз пересчитывал, раскладывал их по сотням на столе в кухне, потом снова складывал в одну пачку. Дрожали руки, но, наверно, дрожали они от радости. Теперь я был с деньгами и мог отдать долги. Правда долги мои были мелочные - за "Кеглевича" в кафе на Братской, потом надо чем-то обрадовать Лену-Вику с Крещатика. И вроде все.

Я вытащил из пачки двадцатку, а остальные деньги завернул в кулек, потом в газету и спрятал под ванной - ведь у моей ушедшей жены есть ключи и оставлять такой сюрприз для нее я не хотел.

Вечером я уже ехал на Крещатик. Первым делом прямо у метро разменял доллары, потом уже пошел искать Лену-Вику. Прошлый раз я нашел ее на скамейке около кинотеатра "Орбита". Я прошелся два раза до "Орбиты" и обратно, но так и не увидел ее. Пачка купонов грела в кармане ладонь правой руки и я тоже зашел погреться в кафе-гриль по другую сторону от метро. Съел полкурицы, щедро политой кетчупом. Выпил сто грамм водки. Ощутил себя вмеру замедленным и спокойным. И снова пошел гулять по Крещатику в поисках девушки, с которой было легко во всем.

Нашел я ее только к одиннадцати. Она выглядела несколько уставшей, но заметив меня, обрадовалась. Мы взяли две бутылки "Амаретто", несколько шоколадок, кусок салями и поехали ко мне.

Пили, ели, говорили открыто и легко, каждый о своем. Я рассказал об ушедшей жене и о кофейном прошлом. Она - о своей любви к свободе и о ненависти к родителям и брату. Нам было хорошо и ночью, и утром. Долго не хотелось вставать. Потом я все-таки поднялся и принес ей кофе и шоколад. Мы оба никуда не спешили, но в какой-то момент возникла пауза-усталость и она, будучи молодой, но все-таки женщиной, ощутила ее и начала собираться.

- Если хочешь, я буду тебе звонить, - сказала она, погладив телефонную трубку, мирно лежащую на старом черном аппарате.

Я с радостью согласился и написал ей на бумажке свой номер.