Читать книгу "Зюзюка, или Как важно быть рыжей - Екатерина Вильмонт"

– А ты Аннушке помогла?

А как же иначе? Я ей показала, что с ней будет, ежели онапредложение одного графа примет, она ему и отказала. Так он и вправдузаговорщиком был, через год его казнили… А семью его сослали… То же и при красных:я хозяйку спасла, ей тогда двадцать годков было и в нее один важный товарищ изСовнаркома влюбился, предложение сделал. Он ей нравился очень, хоть и старшебыл намного. Ну я ей тоже все показала… Она, правда, и сама умная была, всеговорила: «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». А ужпосле нашего разговора она вовсе в провинцию уехала, подальше от Москвы. Темспаслась. А товарища того вскорости расстреляли. И мать, и сестру посадили какЧСВН, знаешь, что это такое?

– Член семьи врага народа?

– Именно, именно, Дарьюшка! А вот когда она прадедатвоего встретила и полюбила, я ей сразу сказала – выходи, не задумывайся, онавышла и прожила с ним много-много лет, бабку твою вырастила, и, кстати, когда унее любовь случилась на стороне, я ей тоже сказала, любить люби, но семью неломай! Она послушалась и права оказалась… А ты вон все меня взаперти держала,да если б ты обо мне вовремя вспомнила, то и замуж за своего Ваську-поганца невышла бы, да и за Ваньку тоже. Я б тебе, дурехе, объяснила, где твоесчастье-то.

– И где же?

– Рядом было, да сплыло, теперь уж поздно.

– Ты о ком?

– Дело прошлое, чего о нем говорить.

– Зюзюка, ты мне не снишься?

– Еще чего! Я вообще-то с тобой разговаривать нехотела, но когда ты меня в теплой водичке искупала, да на мягоньком полотенчикесушить уложила, а потом горошком украсила… Пожалела я тебя, боюсь, без меняопять глупостей наделаешь. Открой-ка пудреницу…

Я быстро открыла пудреницу и увидела там… собаку.

– Господи, да что это значит, собака какая-то…

– Видать, помешает тебе собака с этим соседом-то.

– Как может собака помешать?

– Чего не знаю, того не знаю… А вот увидишь. Теперьзакрой пудреницу и снова открой, поглядим, что там у нас со вторым кавалером.

В зеркале не было просто ничего.

– Значит, ничего не будет… – огорчилась я.

– Не знаю, но, скорее всего, он тебе просто совсем неподходит, ты дворянского рода, а он… из другого сословия. Смерд.

– То есть его кандидатура даже нерассматривается? – засмеялась я.

– Выходит, так.

– А если я его люблю?

– Когда успела-то? Ты ж после него на соседазасматривалась, так что… Подожди, он к тебе завтра в гости собирался?

– Послезавтра.

– До послезавтра времени еще много, может, и еще ктопоявится.

– Зюзюка, милая, так не бывает.

– Все бывает! Запомни раз и навсегда – бывает все, аособенно хорошее, и никогда ничего не поздно. Вот бабке твоей уж за пятьдесятбыло…

– И что? – безмерно удивилась я.

– Роман у ней случился, уж после деда твоего. Ей запятьдесят, ему и вовсе на десять лет больше. Влюбились они, жуть просто… Ты ужтогда была не такая маленькая, ничего не замечала?

– Нет!

Ну да, где уж вам, молодым, сообразить, что бабка твоя нестарушка была, а немолодая дама, красивая, с манерами. Я помню ей сказала:ничего у тебя не выйдет! А она смеется: Зюзюшенька, я уж в том возрасте, когдамне от любви ничего, кроме самой любви, не нужно, мне просто от ее присутствияв моей жизни хорошо…

– И что же?

– Да ничего особенного, только он женатый был, женубоялся, в делах своих как-то запутался и бабку твою во всем обвинил… мол,отвлекала его от дел и всякое такое… Сам бы не сообразил, жена подсказала.

– Он дурак, что ли, был?

– Дурак, ясное дело.

– И чем все кончилось?

– Да ничем. Она плакала тогда, убивалась. Я ей говорю:я ж тебя предупреждала… Она мне знаешь что ответила: «Я рада, что непослушалась тебя, старая ворчунья. У меня пять лет счастливых было в томвозрасте, когда у других даже воспоминания о любви потускнели совсем». И всеповторяла: «Не говори с тоской «их нет», но с благодарностию «были».

– Да, бабушка часто это говорила…

– Чего задумалась? А, я вижу, хочешь спросить, будешьли ты счастлива?

– Вообще-то я совсем о другом спросить хотела, но разты сама завела этот разговор…

– Будешь обязательно, только я еще не знаю когда. Тыпойми, я ж не гадалка, я про будущее вообще не знаю. Ты вот мне кавалерапредъяви, тогда я могу тебе сказать, годится он или…

– Или он смерд?

– Вот-вот…

– Да, Зюзюка, сегодня, наверное, самый удивительныйдень в моей жизни…

– Ты правильно все сделала, волосы перекрасила подбабку твою… Мне приятно… Я знаю, что ты хотела спросить – были ли у менялюбимцы… Были. И твоя бабка самая любимая была. А вот ее бабку я не любила.Заносчивая, меня никогда не приласкает, пользовалась мной, как… Помнишь сказкупро зеркальце?

– «Свет мой, зеркальце, скажи»?

– Кажись, Пушкин написал? Это до него слухи про моезеркальце дошли.

– Зюзюка, у тебя мания величия, а еще ты врушка!Пудреницу бабушке ее поклонник подарил в уже вполне советские времена.

– Не знаешь ты ничего! Раньше зеркальце у меня былодругое, без всякой там пудры, старинной веденецкой работы… Да разбилось оно вреволюцию… А меня прабабка твоя сохранила и дочке своей передала.

– А ты без зеркальца не могла?

– Могла, но только на словах, без картинки, не таквпечатляло, ну вроде как нынче все больше телевизор смотрят, а радио малослушают, с картинкой-то оно убедительнее… А когда бабке кавалер-то пудреницуподарил, оказалось, она тоже веденецкой работы…

– Теперь это называется венецианской работы…

– Ах да, я запамятовала, бабка твоя говорила, старостьне радость… Да, вот еще, ты это… помалкивай про меня, подружкам своим невздумай болтать. А то я не смогу тебе никогда больше помочь. Обо мне все знаеттолько моя хозяйка, и никто больше. Вон, бабка твоя уж как тебя любила, всеравно лишнего словца не проронила. Постой, а ведь, похоже, конец мне приходит…

– Какой конец, почему?

Так ты ж бездетная, некому тебе меня передать. Ты помрешь, ия с тобой… Ой не дело это, надо срочно тебе дитятком обзавестись, и непременнодочкой, мужчины-то нам не годятся, а внучку ты уж и не дождешься, наверное,возраст вон… Ну если только совсем скоро понесешь… Ой, что это я, вы ж теперьтак не говорите, залетишь, вот… Я, конечно, не очень понимаю, почему этоназывается «залететь», вот «понесла» – нормально, а залетела… Странно как-то…