Читать книгу "Грабеж средь бела дня - Сергей Зверев"

– Помочь, что ли, хочешь? – скривился Эдик недоверчиво.

– А почему бы и нет? Ведь мы когда-то с тобой даже дружили. К тому же у меня возник явный комплекс вины. Осознал, каюсь, готов искупить. К кому тебе в этом городе еще обратиться? У тебя-то всех связей теперь – узлы на шнурках… Ну все, успехов! – бросил начальник ОБЭПа и, не прощаясь, двинулся в прихожую.

Спустя несколько минут низкий рокот автомобильного двигателя под окнами возвестил, что Коробейник отчалил на своем дивном джипе. Эдик обессиленно откинулся на спинку стула и убито взглянул на супругу.

– Так ты, оказывается, блядь, – с отрешенной печалью констатировал он.

– Да какая же я блядь? – возразила Наташа. – Просто жизнь у меня не сложилась.

– Что ты нашла в этом жирном борове? Садун у него длиннее? Или слаже?

Жена виновато потупила взор.

– Извини, так получилось, – ласково сказала она и дважды мигнула красными веками. – Случайность. Честное слово, мне очень-очень стыдно. Давай обо всем позабудем. Давай начнем жизнь с чистого листа. Хорошо?!

– Давно ты с ним? И вообще – у вас что, серьезно? – не унимался Голенков, разливая себе остатки спиртного.

– Я ведь не монашка. Мне что – презерватив на морковку натянуть и четыре года… туда-сюда? Знаешь, как тяжело без мужика?! – вздохнула Наташа и в приступе блядской откровенности выпалила: – Уж лучше со знакомым перепихнуться, чем с первым встречным.

– Чем это лучше?

– Трепак не подхватишь. А если подхватишь – будет кому предъявить. А вообще, Юрка по-своему прав. Не надо было с того уголовника деньги вымогать. Жили бы теперь как все нормальные лю…

Наташа не успела договорить – Голенков изо всей силы ударил кулаком по столу, и приборы отозвались жалобным звоном.

– Да не брал я с этого Жулика взяток! Понимаешь? Не брал! Подкинул он мне те меченые доллары! Сюда, на эту вот хату, и подкинул! Понимаешь? Подставил он меня… Шака-а-ал!..

* * *

До ареста, суда и зоны капитан Эдуард Голенков считался одним из самых талантливых оперативников местного ГУВД. Любые, даже самые безнадежные дела он раскрывал в рекордно короткие сроки и делал это безупречно.

«Уголовное дело – не смокинг, шьется за десять минут, – назидательно говорил он коллегам. – Главное, чтобы все концы для следствия и суда по бумагам сходились…»

Концы, как правило, сходились. Ведь Голенков по праву слыл самым выдающимся интриганом во всей городской милиции. Он был рассчетлив, как международный гроссмейстер, и хладнокровен, как кобра. Юридический арсенал товарища капитана включал хитроумные подставы и незамысловатый шантаж, утонченные фальсификации и банальные пытки. Дела он вел продуманно, ловко и изощренно. Вопросы его были с капканами, ловушками и силками, с желанием затолкать ответчика в яму не грубыми пинками, а красиво и художественно, постепенно погружая его в муку и тьму.

Эдуарда Ивановича никогда не интересовало, виновен сидящий перед ним человек или нет. Фигуранты были для него не людьми, а материалом для производства уголовных дел. Уголовные дела следовало оформлять своевременно, чтобы не портить общегородскую статистику раскрываемости. Стопроцентная раскрываемость, в свою очередь, способствовала карьерному росту.

Такие таланты не могли остаться незамеченными. Начальство не просто любило Эдика, а души в нем не чаяло. Отчетность его всегда ставилась в пример другим сотрудникам, а по количеству благодарностей он стабильно удерживал первое место во всей криминальной милиции.

Фигуранты, как и положено, ненавидели этого гнусного мусорилу. Зачастую простое обещание «передать дело капитану Голенкову» заставляло признаваться даже тех, кто на этапе дознания уходил в глухой отказ. Ситуация усугублялась неестественной для правоохранителя честностью: по слухам, Эдуард Иванович совершенно не брал взяток. Его нельзя было ни умолить, ни разжалобить. С тем же успехом доски могли просить плотника, чтобы их не строгали, не вбивали гвоздей и не швыряли оземь.

Правда, коллеги не слишком-то жаловали выскочку, которого им постоянно ставили в пример. Его редко приглашали на коллективные пьянки, с ним никто не хотел работать по одному и тому же делу, и даже просить у него взаймы «до зарплаты» считалось западло. К тому же Эдуард Иванович пользовался в ГУВД позорной репутацией интеллигента. В отличие от большинства горотделовских оперов, он почти не матерился, не употреблял коктейлей из водки и пива, регулярно чистил обувь и ежедневно менял носки.

Лишь майор Коробейник считался приятелем Эдика. Впрочем, в горотделе, где все отношения строились на пьянках, доносах и подсиживании, мало кто верил в искренность этой дружбы…

Больше всего на свете Голенкову нравилось ощущение всемогущества, которое давала служба. Ведь от его решений зависели судьбы многих людей. В монотонную оперативную работу он внес элементы художественности, психологизма и артистизма. Его зловещие ухмылки и многозначительное молчание наводили на подозреваемых не меньший страх, чем пытки. Он мог карать и миловать. Но карать ему нравилось куда больше.

Эдуард Иванович действительно не брал взяток с тех, кого приходилось карать. Он ударными темпами ковал карьеру, надеясь с лихвой наверстать упущенное, когда выбьется в большие чины. Тем более все слагаемые для блестящего милицейского будущего были налицо: красный диплом Академии МВД, любовь начальства, интеллигентская репутация, стопроцентная раскрываемость…

С раскрываемости-то все и началось.

Однажды хмурым осенним утром, незадолго до Дня милиции, капитану Голенкову подкинули очередное дело. Дело было безнадежно глухим, и его требовалось закрыть до конца года, чтобы не портить статистику. В качестве потерпевшего выступал гражданин России Нгуен Ван Хюэ. В качестве объекта преступления – дешевая забегаловка «Сайгон», которую этот российский бизнесмен держал на городском рынке. Неизвестный злоумышленник выставил «Сайгон» подчистую, посягнув не только на кассу, но и на полкило золотых изделий, невесть почему оказавшихся в кабинете хозяина. Произошло это средь бела дня, во время обеденного перерыва. Сигнализация почему-то не сработала. Охранники рынка не заметили ничего подозрительного. Сторожевые собаки даже не тявкнули. Прибывшие оперативники не обнаружили никаких следов взлома. Визитер вообще не оставил абсолютно никаких зацепок… Все это косвенно указывало на то, что «Сайгон» выставил настоящий профессионал.

Голенков, знавший всех настоящих профессионалов этого города, сразу же заподозрил в преступлении Алексея Константиновича Сазонова. И братва, и менты были единодушны во мнении: Жулик – самый талантливый, самый расчетливый и самый хитроумный специалист по подобным делам. Блестящая догадка Эдика встретила полное понимание руководства. По большому счету, начальству было глубоко наплевать, на кого повесить базарную забегаловку. Ведь узкоглазый терпила не обещал сыскарям никаких премиальных за поимку вора… А вот профессиональный аферист Леха Сазонов давно уже встал поперек горла всему Угро. Посадить его было делом чести. И теперь такой повод наконец-то представился.