Читать книгу "Любовь Жигана - Сергей Зверев"

Серж увидел, что, если он еще чуть-чуть проявит грубость, она заплачет.

«О, господи! Весь день слезы сегодня, – подумал он раздраженно. – Ну сколько можно-то! Я этого больше не вынесу…»

– Девочка моя! Я же люблю одну тебя во всей Москве! – воскликнул Серж, осторожно сжав ладонями ее щеки и целуя в кончик носа. – И ты единственная, чьей красотой я восхищаюсь…

Говоря последнюю фразу, Серж нисколько не покривил душой.

Мила действительно его восхищала. Ее лицо, с точки зрения Сержа, было совершенным. Он не мог даже понять, в чем секрет этого совершенства. Лицо Милочки не было абсолютно правильным, как у Долли. Но, в отличие от лица Долли, ее лицо было по-настоящему красивым, им не хотелось восхищаться, на него просто хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь.

Серж болезненно поморщился, вспомнив, что его творение уничтожено варварским взрывом идиота Шиндлера, которого интересуют только деньги. И еще. Стоило ему прикрыть на мгновение глаза, как тут же возникала картина лежащей на асфальте женщины с оторванной ногой и покачивающимся над распоротым животом осколком стекла… Это была страшная картина.

Не столько мучительная смерть этой женщины угнетала Сержа, сколько вид обезображенного женского тела. Серж осторожно помотал головой, отгоняя воспоминание.

Красота Милы была для Сержа недостижимым пока и, в силу этого, раздражающим образцом творчества господа бога. Глядя на нее, он часто ощущал свое бессилие перед творчеством природы и злился от этого. В остальном… В остальном он, конечно, сейчас Миле солгал. Он ее не любил. Как не любил ни одну женщину…

Он любил всех женщин сразу. И ни одну из них не выделял из остальных. Чтобы не обидеть каждую…

– Все же, Сергей, что с тобой произошло? – спросила Мила, освобождаясь от его ладоней. – Я звонила тебе сегодня…

Она почему-то принципиально не называла его Сержем. И это его тоже раздражало. Хотя он знал, что Мила считает его гением, восхищается его талантом, и сознавать это было приятно. Мила одновременно и привлекала его к себе, и отталкивала.

В ее присутствии он чувствовал себя неуверенно, но как-то спокойнее. Словно она была намного старше и опытнее его. Хотя на самом-то деле все было как раз наоборот – старшим и опытным был именно он, а вовсе не Милочка.

– Сейчас, Миленька, сейчас, я тебе все расскажу. Только сядем где-нибудь спокойно, у меня ноги трясутся от усталости.

Серж и в самом деле почувствовал, что смертельно устал. И Долли ему было теперь жалко до слез. Он столько труда вложил в ее тело, в ее лицо. Это действительно была куколка…

Он тогда самому себе доказал, что может кое-что. И сможет еще гораздо больше. В этом Серж и сейчас был уверен. Обязательно сможет, если сумеет освободиться из рабства у Шиндлера.

Серж увел Милу на Тверскую и усадил за столик в открытом летнем кафе. Ей купил мороженое, себе – пару бутылок «Хольстена». Серж все ей рассказал, с удовлетворением наблюдая, как меняется ее прекрасное лицо – от обиженно-возмущенного до испуганного и растерянного.

– Что же делать? – воскликнула Мила. – Он теперь тебя убьет!

Серж усмехнулся. Он знал, что сейчас у нее пройдет первый испуг, и она начнет искать выход для него, Сержа. Так было не раз, так будет и сегодня. Серж был уверен в этом. Уверен он был и в том, что Мила сумеет найти решение его проблемы.

У него было такое, не раз уже оправдавшее себя правило: если сам не знаешь, как выпутаться из сложной ситуации, спроси у женщины, которая тебя любит, и она найдет решение проблемы.

Инстинкт самосохранения развит у женщин гораздо сильнее, чем у мужчин. Нужно только, чтобы женщина достаточно хорошо знала состояние твоих дел и… И любила тебя, конечно.

Это необходимое условие… Поэтому всегда полезно иметь под рукой женщину, которая тебя искренне любит. Она всегда что-нибудь придумает. Это проявление одной из главных природных функций женщины – спасать от беды тех, кого она любит.

«Ее нужно только немного подтолкнуть, – подумал Серж о Милочке. – Помочь ей найти для меня оптимальное решение. Она сумеет…»

– Как думаешь, Милочка, – спросил он, – вашему Жоржу не нужен кто-нибудь с моей профессией?.. Какой-нибудь гример, например?

Серж спрашивал, отлично понимая, что говорит чепуху. Какой из него, к черту, гример! Его призвание – дарить женщинам настоящую красоту, а не замазывать на один вечер штукатуркой их недостатки. Да он никогда бы и не согласился работать гримером ни в каком театре. И Мила это прекрасно понимала.

Не понимала она только того, что Серж ломает перед ней комедию, изображая, что смирился с ситуацией, вынуждающей его думать о работе в театре. Что жизнь загнала его в угол.

«Сейчас она начнет мне объяснять, что театр – это не для меня… – подумал Серж. – Она знает, что у меня более высокое предназначение. И примется объяснять это мне самому».

– Жорж, конечно, много слышал о тебе… – начала Мила. – И, без сомнения, с удовольствием возьмет такого мастера, как ты…

«Это, конечно, вранье, – подумал Серж. – Слышал обо мне Жорж! Разве что – от тебя?.. Ну давай, продолжай, девочка, продолжай врать! Скажи мне, что дело совсем не в этом…»

– Но дело в том, – продолжала Мила, – что тебе не нужно работать у Жоржа. Театр – не для тебя. В театре ты погибнешь, Сережа… Актерам не нужны совершенные лица, новая внешность. Ты будешь вынужден работать с внешностью – иногда даже уродливой и при этом не будешь иметь права ее изменить. Актеры часто лелеют свое уродство и не хотят ничего менять в своем лице. Оно делает их индивидуальными. Тебе придется обслуживать это уродство. Ты просто сойдешь с ума от этого…

«Собачья чушь! – подумал Серж, совершенно, впрочем, спокойно. – О настоящем уродстве ты не имеешь представления. У твоих актеров обычные лица, у каждого – свое, особенное. Как и у любого человека. Ты, деточка, оказывается, презираешь их за их несовершенную внешность… Но насчет меня ты заблуждаешься. Я бы работал с их физиономиями с таким же интересом, как и с твоим поистине прекрасным лицом. Если бы…»

Серж не смог удержаться от откровенной саркастической улыбки.

«Если бы твои актеры не были нищими, – продолжал он рассуждать, – я бы вполне мог с ними работать. Но я, конечно, сойду с вашими актерами с ума, в этом ты права, – если буду работать бесплатно! Тебе же прекрасно известно, что я не умею работать бесплатно. Это лишает меня всякой творческой энергии».

– Я знаю, что тебе нужно! – решительно заявила Мила. – «Счастливое тело»! Это салон на Большой Никитской. Я приняла его сначала за посольство какое-нибудь: вереница иномарок, у дверей – два здоровенных охранника, особнячок чистенький такой, вылизанный, с заборчиком. Ну я и подумала – посольство, из Африки, например… А потом смотрю – из одной иномарки вылезает Алина. Ну, самая «крутая» сейчас на эстраде… Ну та, которую Андрей Крутов наверх тащит…