Читать книгу "Дорогой дневник - Тори Ру"

Двери там опасные.

Этот жест, наполненный сочувствием, доверием и теплом, стал для меня потрясением.

Вот же он, тот самый человек из моей мечты! Тот, кто терпит боль, сражается с обстоятельствами и ждет, ждет, ждет…

В закружившейся голове смешались все мысли:

“Я хочу доверять именно тебе. Возьми мою жизнь и придай ей смысл. Может, ты тоже этого хочешь?

Пожалуйста, пусть будет так…

Да вот только кого я обманываю? Развидеть его поцелуй с той девочкой и полную зависимость от нее я не смогу никогда”.

— Давай прогуляем? — предложил он, и я все равно задохнулась от иррационального восторга.

Никогда не пропускала школу без уважительных причин, но вдруг захотела соблюсти традицию и хоть раз сделать это. Да и лицо мое… Чтобы не прослыть побежденной, нельзя демонстрировать синяки недругам.

В общем, я согласилась.

***

Мы шли по грязи и выщербленному асфальту, не разбирая дороги и пряча руки в карманах, и разговаривали о любимых группах: с упоением обсуждали песни и факты из биографии кумиров, и я ощущала чистейшее счастье. Еще бы: не каждый день сбываются самые сокровенные мечты!

Я бы все отдала, лишь бы Алька увидела меня рядом с этим парнем и навечно захлопнулась, но ее не заносит в эти края.

Мы набрели на какой-то затерянный во дворах магазин с пошлым названием “Алла”, и я поморщилась от лютого испанского стыда. Однако оказалось, что в нем, забив на распоряжение властей, круглосуточно продают спиртное.

Обворожительно улыбнувшись продавщице, Баг купил две бутылки красного вина и шоколадку “для дамы”. А потом мы подошли к подъезду элитной многоэтажки, подпирающей небеса, и Баг поднес к домофону ключ.

— На Новый год нашел связку в снегу во дворе этого дома, — пояснил Баг, считав мой немой вопрос. — Тут не закрывают служебные люки, и теперь у меня всегда есть место, где можно уединиться, повтыкать сверху на дерьмовую жизнь, помедитировать и тихо набухаться.

В общем, мы поднялись на лифте на последний этаж и вылезли на крышу.

И оттуда было видно весь город, реально весь. Серый, урчащий, вылезающий из слякоти и грязи город: трубы промзон, вышки ЛЭП, домишки спальных районов и даже моя девятиэтажка, отсюда похожая на фишку домино. И на все это безобразие навалилось гнилое серое небо.

Я посмотрела на Бага — он молча стоял рядом. Такой темный и нереально красивый, ну точно — баг.

Потому что посреди этой мерзости он улыбался, и его светлая улыбка никак не вязалась с полумертвым мартовским утром.

А еще потом, что он вообще появился в моей жизни.

Он достал из рюкзака выкидной ножик, ввинтил узкое лезвие в пробку и потянул. Откупорил бутылки, протянул мне одну, подмигнул и чокнулся:

— За тебя!

— За тебя, — быстро произнесла я и сделала огромный глоток.

Вино я пила и раньше: полбокала на Новый год, в компании своих сумасшедших родителей. Но утром на крыше, да еще и с почти незнакомым, слишком крутым для меня парнем — никогда.

Красное полусладкое оказалось клевым, только ноги вмиг ослабели, а Баг отчего-то стал совсем идеальным, ослепительным. У него даже фингал на лице смотрелся красиво — на сей раз без всяких шуток.

Я кинула рюкзак под задницу и села на него. Баг проделал то же самое со своим рюкзаком. И внезапно выдал:

— Зря ты не пришла в “Бокс”. Я ждал.

Я вздрогнула и чуть не захлебнулась от неприлично огромного глотка вина.

— Сам видишь… Дверь. — Его слова выбили меня из равновесия, но причину выдумывать не пришлось: расквашенный нос никуда не делся.

— Ага. А я после выступления тоже “упал”, — засмеялся Баг. — В “Бокс” иногда захаживают очень странные ребята. Словно своих злачных мест им мало. Их телки хотели медляков, а там мы со своим “love… love will tear us apart again…” («Любовь, любовь разорвет нас на куски снова» — цитата из одноименной песни группы Joy Division). Ну вот драка и оформилась. Ох, как жена на меня потом орала…

Шок вдарил в солнечное сплетение, я прищурилась, но мозг тут же любезно подсказал: “Тебе послышалось…”

Баг все также задумчиво взирал вдаль и, запрокидывая голову, глушил вино. Порывшись в кармане, достал мятую пачку и, щелкнув зажигалкой, прикурил сигарету.

И тут я увидела не его пальце кольцо.

Меня мгновенно развезло, руки-ноги вышли из-под контроля, пространство стало призрачным и закачалось, как лодка в шторм. Язык распух и начал жить своей жизнью, голос пропал.

— Баг, эй! Ты чего? Ты реально женат, что ли?! — то ли прошипела, то ли просипела я.

Баг щедро отхлебнул из горлышка, спокойно выдержал мой умоляющий взгляд и кивнул:

— Ну да. Я два месяца как женат. И еще через два стану папашей.

Видимо, я не смогла скрыть глубины своего офигевания, потому что он продолжил:

— Что? Мне восемнадцать, и причина была охренеть какой уважительной. Вот тебе уже есть восемнадцать? Тогда ты тоже можешь хоть курить, хоть спиваться, хоть вступать в брак.

— Фу! Нет!.. — Я попыталась улыбнуться, но, по правде, чувствовала себя выброшенной на берег рыбой.

Вот подстава. Что я вообще здесь делаю?..

— Скажешь, что нужно было думать головой, а не другим местом. Отчасти согласен. Но у нас с женой залет, подкрепленный обязательствами: мы знаем друг друга с раннего детства, вместе учились. Наши предки дружат, и свадьба была только вопросом времени, так что…»

Вот так. Кто-то всегда, всю жизнь одинок. А кто-то уже с рождения чей-то…

Грустно. И привычно.

Он не будет моим. Никогда.

«На глаза навернулись слезы безысходности, принятия и смирения.

Пора завязывать с мечтами, спускаться вниз, и мутный поток привычной серой жизни подхватит меня и понесет через пустоту к забвению.

— Знаешь, а ведь ты прав. Если бы я нашла, как это ни заезженно звучит, родственную душу, я бы тоже не стала ждать. Дай-ка. — Напоследок я протянула руку и забрала у него сигарету. Затянулась, и легкие взорвались от дыма, но мысль, что его губы только что прикасались к фильтру, не дала закашляться. — Мне уже есть восемнадцать. Исполнилось сегодня.

Услышав это, Баг оживился и решил сделать мне подарок. По-моему, он тоже надрался — суетился и настаивал, но подарить ему было нечего. И тогда он задрал рукав своей парки и снял с запястья один из потертых кожаных ремешков, обвивающих все его предплечье.

Мой взгляд на миг зацепился за бледно-розовые продольные шрамы и татуировки, но они быстро спрятались под черной тканью парки.

Баг бережно взял меня за руку и обмотал