Читать книгу "Как получить дракона - Иван Николаевич Неклютин"

за час по прихоти чужака. Какой в этом смысл? Ради сиюминутного ощущения власти? Или навредить врагу? Я не в состоянии это понять.

Пейзажи разрушений наполняли меня злобой, и когда неожиданно мы увидели на дороге вражеский дозор, я даже обрадовался. Они—то и ответят за разорение! Их, как и нас, пятнадцать всадников, они движутся таким же порядком. Мне даже показалось, что перед нами зеркало — они так же, как и мы опустили пики и пришпорили коней. Вот только в их отряде не было магов. Лошади перешли в галоп, а я, выставив вперёд меч, ждал, когда расстояние между нами будет подходящим для удара. И когда этот момент настал с моего меча—жезла сорвались, один за одним, три воздушных тарана. Атака удалась на славу — построение врагов развалилось, кого-то выбило из седла, кого-то раздавило лошадью. Враги смешались, и я стал швырять одно за другим лезвие света. Несколько ударов сердца и в дело вступили наши кавалеристы, добивая уцелевших. И тут кто-то из наших закричал:

— Один уходит, сволочь!

Я поднял голову и увидел, как один стефаниец, нахлестывая коня, скачет во весь опор, и он уже довольно далеко, заклинанием его уже не достать. Трое наших рванули в погоню, закрывая своими спинами от меня врага. Я закричал, что есть силы:

— В сторону!

Что удивительно меня послушались и расступились. Я мгновенно подхватил взведенный арбалет и выстрелил на вскидку. Я же уже говорил, что мои стихии помогают мне в стрельбе, вот и в этот раз как будто что-то вело мою руку. Конь стефанийца проскакал ещё с полсотни ярдов и остановился поскольку его седок упал в дорожную пыль со стрелой в спине.

— Отличный выстрел, — уважительно сказал командир разъезда.

Результат быстротечной схватки: 15:0 в нашу пользу. Кавалеристы начали ловить выживших лошадей, а сотрудники Тайной канцелярии принялись искать на телах павших какие-нибудь документы. Пришлось остановится, требовалось собрать трофеи, я не стал участвовать в этом и отъехал в сторону, всё-таки у магов есть некоторые преференции. Спешился и вооружившись клоком травы принялся обтирать бока лошадки. Мне нужно было успокоиться, сердце стучало в груди как сумасшедшие. Ко мне подъехала Софи.

— Ну ты и зверь. У тебя такое лицо было, что я подумала ты их сейчас зубами на куски порвешь.

— Интересно и как это ты смогла рассмотреть мое лицо, когда всё время была у меня за спиной?

— Налюбовалась на твою физиономию пока вдоль деревень ехали.

Минут пять мы молчали, я поглаживал лошадь, а Софи стояла рядом, грызя подсохшую травинку.

— А теперь ты какой-то хмурый, о чем задумался? — спросила напарница.

— Ярость ушла, и какая-то апатия навалилась... Не понимаю, зачем мы убиваем друг друга...

Софи выплюнула уже изжёванную травинку и подошла ко мне близко—близко и глядя мне прямо в глаза негромко сказала:

— Что за дурацкая рефлексия? Ты боевой маг, и я скажу тебе, отличный боевой маг, гораздо лучше всяких там с высокими рангами. Это твоё предназначение, как и моё.

— Я не только боевой маг, но и артефактор неплохой, — улыбнулся я.

Софи продолжала сверлить меня своими зелёными глазищами.

— Вот и сидел бы у себя в мастерской и делал свои поделки, зачем ты ввязался в эту историю? — зло произнесла Софи.

— Эй, ты чего это такая агрессивная?

— Да бесит! Вот эти вот все сомнения: "А там—ли я?", "А правильно—ли я поступаю?", "А зачем я?" и прочая чушь. Будешь сомневаться — тебя убьют.

— Софи успокойся. Ты чего завелась так?

— Ты когда-нибудь хоронил своих друзей? — резко спросила она и не дав мне ответить продолжила. — А я хоронила, вот этим вот кинжалом, два дня ковыряла землю и рубила корни деревьев, а грунт отбрасывала в сторону шлемом, кстати очень на твой похожим. И мне совершенно не хочется делать это ещё раз!

— Слушай, я знаю, что и когда можно делать. Когда надо драться — я дерусь, когда можно размышлять — я размышляю. Вот сейчас, глядя как раздевают трупы этих бедолаг, которых судьба сделала нашими врагами я подумал: "Их вещи и деньги — вот цена их жизней".

— И что? Мы победили, и это наши трофеи, если бы им повезло, то сейчас они бы радовались твоему замечательному доспеху. И вообще мне не понятно почему, я, женщина, объясняю тебе, сыну офицера, все эти очевидные вещи.

—Да всё это мне прекрасно известно, и многое другое, просто я понял, что мне не нравится убивать людей.

Девушка ухмыльнулась:

— Не нравится ему убивать, четверти часа не прошло как ты практически в одиночку положил пятнадцать человек. Я сделать ничего не успела, как самый мирный в мире маг всех покрошил.

— Вот от этой двойственности не сойти бы с ума, — протянул я.

— Тебе бы к хорошему менталисту сходить, — с наигранным участием произнесла девушка.

— Да, я бы не отказался сейчас провести денёк в компании менталиста.

Софи отшатнулась от меня и с подозрением произнесла:

— Слушай, а ты случайно не псих?

— Нет, — удивился я её вопросу.

— Просто лицо у тебя стало такое мечтательно—идиотское, а ведь всем известно — общение с менталистом не бывает приятным.

Улыбнувшись ещё шире, я сказал:

— Бывают и исключения. Ладно не бери в голову. Пошли, вон командир дозора нас зовёт.

Командир был в затруднении — как поделить трофеи. Всем было очевидно — почти всю работу сделал я, а долю выделить мне никак не получалось, учитывая, что мы идём на задание и не факт, что после выполнения сможем встретиться. Он попробовал предложить вариант раздела, но я остановил его и сказал, что меня сейчас мало интересуют трофеи и я готов ограничится деньгами, взятых у врагов. Мне тут же вручили небольшой кошель с монетами Стефании, кавалеристы были очень довольны таким решением — им достанется львиная часть трофеев, ведь бойцы тайной канцелярии так же отказались от своей доли.

Одного из солдат отправили отогнать десяток навьюченных трофейных лошадей в лагерь войска. А мы ещё два дня продвигались на восток. Когда оказались на территории противника, стали продвигаться по каким-то укромным тропам, мне даже подумалось, что это контрабандистский маршрут. Неприятеля мы больше не встретили и можно сказать, что всё было благополучно, за исключением настроения Софи. Она стала какой-то агрессивной, постоянно язвила и почти натурально порыкивала на окружающих. Больше всего доставалось мне,