Читать книгу "Елена Прекрасная. Красота губит мир - Наталья Павлищева"

Забегая вперед можно сказать, что Аид жестоко пошутил над претендентами на его жену, приклеив обоих задами к камням у входа в Царство мертвых. Тесея через несколько лет сумел вызволить Геркулес, правда, оторвав ему часть седалища (а как иначе?), а вот Пирифой так и остался сидеть… Сердобольная Персефона приносила незадачливому ухажеру еду и питье, жалела бедолагу, но помочь ничем не могла…

ЯБЛОКО РАЗДОРА

На Крите горы совсем иные, чем в Аркадии. У Аркадии бесплодны не только верхушки, часто безжизненно и то, что не скрыто за облаками. Скалы громоздятся друг на дружку, кажутся неприступными, но в действительности они легко крошатся под ударами молотка. В этих сморщенных, искореженных, серых скалах множество пещер, где издревле находили прибежище люди. На этих же спрятавшихся за облаками вершинах живут бессмертные боги.

На Крите между гор прячутся от ветров изумительные ущелья и долины, покрытые пшеничными полями, склоны усеяны виноградниками, оливковыми рощами, зарослями сладкой смоковницы… Даже сами горы здесь кажутся разноцветными. Он везде разный и такой прекрасный, этот Крит. Сития и Ласити, хотя и безлесные, в сплошном ковре трав, Ида заросла дубами, бальзаминами и кипарисами, Амари ладанником, каменным и греческим дубом, на юге аллепские сосны спорят с мастиковыми деревьями, в Белых горах сосны с гигантскими кипарисами, на западе Семон и Касамос покрыты ковром вереска и каштана… И всюду луга, а где луга, там и пастухи со своими стадами.

Добравшись до Крита с материка (или наоборот?), люди поспешили назвать привычными именами похожие на домашние места – реки, ручьи, горные вершины. На Крите тоже есть Олимп и Ида, Дикта, Гиппокоронейон…

Эти же названия путешественники понесли и дальше в Азию, в Троаде тоже своя Ида. И на Иде свои пастухи…

Нимфа Энона с тихим смехом наблюдала, как во сне пытается отмахнуться от несуществующей мухи ее муж Парис. Просто это сама Энона тоненькой травинкой проводила под носом у возлюбленного, дразня его.

Но Париса разбудила не травинка, а голос их сынишки. Кориф восторженно кричал, поймав какого-то жука. Жуку в ладошке малыша было не слишком уютно, тот вовсю ерзал, пытаясь выбраться, щекоча руку мальчика лапками. Прибежав к матери и отцу, Кориф поторопился показать пойманное сокровище, раскрыл пальчики и, конечно, выпустил жука, который тут же раскрыл крылья и полетел прочь, сердито жужжа. Кориф заревел во весь голос.

Энона подхватила мальчика и понесла к реке умываться. Лучше бы осталась рядом с мужем, потому что произошедшее в следующую минуту изменило жизнь не только их с Парисом, но и очень многих людей…

Боги сидели вокруг стола и веселились, празднуя свадьбу. Очередное увлечение Зевса Фетида выходила замуж за простого смертного Пелея. Что заставило Громовержца на радость Гере своими руками отдавать другому понравившуюся ему красотку? Пророчество, что родившийся у Фетиды сын будет много сильнее отца и станет причиной его гибели. Зевс, прекрасно помнивший, как сам же скинул своего папашу Крона, не рискнул продолжать ухаживание за Фетидой, но никто другой тоже, пришлось бедолаге выходить замуж за смертного.

Все шло хорошо, веселые голоса богов и богинь славили будущую семью и желали скорейшего рождения сына, Пелей обещал вырастить малыша действительно крепким и сильным, а что до собственной гибели, так на земле смертных больше, чем бессмертных… Ахилл, родившийся после этой свадьбы, действительно превзошел отца силой.

И вдруг Гера заметила на столе невесть откуда взявшееся красивое яблоко. На его боку сияла надпись: «Прекраснейшей».

– Это для меня, – улыбнулась супруга Громовержца.

– Почему это?! – возмутилась Афродита. – Всем известно, что Прекраснейшая я!

Не осталась в долгу и Афина:

– Кому это «всем»?! Может, для своих любовников ты и прекраснейшая, но для меня так… фи!

– Для тебя?! Да кто ты такая, чтобы вообще о красоте судить?! Коза с оружием!

– Я?!

– Обвешалась доспехами, чтобы не было видно, что больше похожа на колонну, чем на женщину!

– А ты свой пояс сними, сразу все увидят, чего ты стоишь!

– Да я и без пояса во сто крат краше тебя в твоих побрякушках!

– Девочки, девочки, не ссорьтесь! Яблоко мое, – Гера протянула руку за красивым плодом. Ей наперерез метнулась Афродита:

– Сама себя Прекрасной назвала?!

Чуть со стороны раздался тихий голос богини раздора Эриды, которую попросту не пригласили на свадьбу, но которая это яблочко и подкинула:

– Пусть Зевс рассудит.

Зевс сверкнул глазами на Эриду, богиня раздора есть богиня раздора, чего от нее ждать? Но как рассудить, если требуется выбрать между тремя богинями? Отдать Гере, тогда про стрелы Эрота можно забыть и сидеть привязанным к супруге, а Зевсу очень нравились любовные похождения. Отдать Афродите, значит, навлечь на себя гнев Геры, отдать Афине (тоже ведь хороша!) – обидятся первые две. Громовержец с тоской оглянулся. И тут его взгляд сквозь просвет в облаках упал на сладко потягивающегося после сна Париса.

– Вон он рассудит. Простой смертный, так честней будет.

– Он?.. – разочарованно протянула Афродита. – А кто это?

Зевс подозвал Гермеса и что-то спросил. Тот объяснил, Громовержец кивнул и хмыкнул, подзывая теперь богинь:

– Это пастушок Парис. Пусть он отдаст яблоко той, которую сочтет Прекраснейшей.

– Вечно ты норовишь уйти от ответственности, – проворчала Гера. – Во всем так. – И вдруг подозрительно поинтересовалась: – Это тоже твой сын?

– Нет! – быстро отказался Зевс. – Мамой клянусь!

Возможно, Гера и продолжила бы допрос супруга с пристрастием, но две другие богини уже поспешили за Гермесом вниз, пришлось и ей поторопиться.

Парис действительно сладко потягивался, как вдруг перед ним возник Гермес. Узрев порхающие золотые крылышки на сандалиях, парень икнул с перепугу и поспешил пригладить растрепавшиеся после сна волосы. Тем более вслед за Гермесом вдруг появились три богини! Торопливо выбирая из кудрей сено, Парис пожелал красавицам здоровья.

Гермес усмехнулся: знал бы ты, парень, что тебя ждет! Зевс сверху с интересом наблюдал.

– Парис, волей Зевса Громовержца ты должен отдать вот это яблоко той из богинь, которую сочтешь Прекраснейшей. Вот они все три – Гера, Афина и Афродита, выбирай.

– А кого? – поинтересовался Парис у Гермеса. Бог изумленно уставился на пастушка:

– Это ты сам должен выбрать!

– Я понимаю, что сам, а какую?

– Тут же написано: «Прекраснейшую». Посмотри на богинь и отдай Прекраснейшей.

Видя, что Парис так и не понял, что от него требуется, Гермес поскорей сунул ему в руку яблоко и поспешил в сторону.

Парис внимательно посмотрел на яблоко, надпись на котором ему совершенно ничего не говорила, потому что был неграмотен, чуть подумал, а потом вдруг замотал головой: