Читать книгу "Тайна заброшенного замка - Александр Волков"

Штурман Кау-Рук не признавался себе, такой это казалось тарабарщиной, но чувствовал слежку со стороны птиц. Он заметил: пернатые не свободно порхают во всех направлениях, а ведут себя иначе, не перемещаются в одиночку, а совершают какое-то общее движение; связанные друг с другом, действуют так, как будто у них есть определённый план и они его выполняют. Они проявляли интерес к Пришельцам, подобно разведчикам, облетали, осматривали чужестранцев. И даже Пришельцы думали, что им мерещится, с клювов птиц слетали отдельные, какие-то невероятные слова: Качи-Качи, Кагги-Карр, Страшила.

Менвиты, хотя и являлись колдунами, понятия не имели о птичьей почте. Но едва настало первое утро пребывания на Земле, как по тенистым рощам прокатилась тревожная весть. Ветки вздрагивали то тут, то там. С дерева на дерево, от гнезда к гнезду метались растревоженные горластые вестники.

– Вставайте, вставайте!.. – требовательно будили они тех, кто ещё не проснулся.

– В наших краях появились неизвестные люди, – на разные голоса, торопливые и медлительные, с пересвистом и щебетанием кричали жаворонки, пересмешники. – Они выходят из огромной машины. Они копошатся возле старого замка. Они построили ящик, из которого достают воду.

Пришельцы так напоминали соплеменников Элли, что птицы сначала приняли их за людей из-за гор.

– Здравствуйте. Вы из Канзаса? – спрашивали пернатые, но Пришельцы молчали.

Рамерийцы с рассветом принялись за дела. Астрономы устанавливали на холме большой телескоп, ботаники изучали растения, геологи исследовали почву. На самом деле всю работу выполняли арзаки, менвиты лишь покрикивали, приказывая.

По распоряжению Баан-Ну рабочие-арзаки приступили к ремонту необитаемого здания. Волшебник Гуррикап воздвиг замок в одно мгновение. Но его волшебное искусство выдержало многовековое испытание, и ремонт требовался не очень большой. Нужно было вставить оконные стекла, починить крышу, кое-где перестелить полы, покрасить стены и потолки.

Пластмассу делали тут же из захваченных с собой смесей – варили их в чанах. Довольствовались малым, тем, что оказалось под рукой, – глину, которую добавляли к смеси, нашли у Кругосветных гор, а посуду позаимствовали у Гуррикапа.

Расплавленную тягучую массу расправляли на оконных рамах, и она застывала, образуя безукоризненной прозрачности стекла с голубоватым, желтоватым или розовым отливом. Через эти стекла, приготовленные в котлах-самоварах, из внутренних помещений дворца можно было всё видеть, а если заглянуть с улицы – ничего.

Специальные формовочные машины-самолепители штамповали плитки, похожие на красную ребристую черепицу, ею настилали крышу.

Штукатуры, как и маляры, работали распылителями, которые сначала забивали трещины, обитости, просветы специальной замазкой. Через некоторое время замазка высыхала, её покрывали серой краской – и не отличишь от камня или от обломка скалы. Таким образом, Пришельцы хотели не только залатать дворец, но и придать ему вид, в котором хоть что-то напоминало о Рамерии. Дома формой, как обломки скал, с разноцветными окнами были на Рамерии.

Арзаки и так работали быстро, но надсмотрщики-менвиты всё равно торопили их.

Ильсор руководил сборкой вертолётов, части которых в разобранном виде хранились на «Диавоне». Небольшой запас горючего был привезён с родины, но геологи рассчитывали добыть топливо на Беллиоре и уже начали разведывательные походы. Несколько раз приносили пробы, но Ильсор их забраковал.

– Нужно лучшее качество, – объяснял он геологам.

А по правде, Ильсор не торопился прокладывать путь менвитам, зная, что привезённого топлива на всё время не хватит. Он уже побывал на окраине деревень рудокопов и Жевунов и видел, какие безобидные люди тут обитают.

Прячась среди ветвей, птицы разглядывали Пришельцев, которые вели себя, по их наблюдениям, необъяснимо. Одни – высокого роста, с гордо поднятыми головами, с властными жестами и громким голосом, в одеждах, расшитых орденами, повелевали другими, одетыми скромно, в свободные зелёные комбинезоны из грубой материи, вроде мешковины. Ростом и силой люди в мешкообразных комбинезонах уступали тем, что с орденами. У них были добрые глаза, и они показались птицам совсем беззащитными.

Птицы прислушивались к разговорам Пришельцев, но ничего не понимали.

«Как они чудно бормочут», – думали пернатые. И они постарались получше разглядеть, что делается у заброшенного замка. Их внимание привлекала неведомая махина наподобие громадного дома с круглыми окнами, просвечивающая сквозь сетку-ковёр. Забыв осторожность, несколько ласточек и крапивников подлетели сбоку к самому звездолёту и за это поплатились. Один из рослых Пришельцев поднял руку с предметом, по виду напоминавшим продолговатый фонарик, какой птицы видели среди зажигалки, пистолета и прочих вещей моряка Чарли. Пришелец нажал на кнопку – вырвался нестерпимо яркий свет, который в одно мгновение сжёг птиц. Ласточки не успели даже метнуться к своим жилищам в пещерах гор. А крапивники, которые лучше бегали, чем летали, ловко бросились к кустарнику, но страшный свет опалил их вместе с зелёными ветвями растений. Из клювов быстроногих птиц успел лишь вырваться крик, похожий на звук флейты и на песню человека. Ту песню, за которую крапивника испокон веков зовут органистом.

Пернатые разведчики не знали, что видят лучевой пистолет, но поняли, чего можно ждать от незваных гостей. Они вмиг скрылись в лесу и больше не попадались, с большими предосторожностями вели наблюдения вблизи замка.

Не сговариваясь, птицы собрались на ветвях раскидистого дуба посоветоваться, как им быть. Решили немедленно составить донесение и послать его в Изумрудный город.

«Уважаемый повелитель Страшила, – писал в донесении умудрённый годами попугай Качи. – Сообщаю события чрезвычайной важности. Быть может, старость сделала меня чересчур осторожным, но кажется мне: сейчас нам угрожает опасность более страшная, чем война с великаншей Арахной. Прибыли в страну к нам и поселились у замка Гуррикапа Пришельцы. У них есть огромная машина с круглыми окнами, из которой они появляются. А самое главное: у них есть фонарики, которые не светят, а убивают сжигая. Уже погибли наши самые смелые разведчики – ласточки и крапивники. Поломай голову, Правитель. Когда угрожает опасность, надо что-то делать».

Золотой дятел заучил текст донесения и стремительно помчался на северо-восток к Изумрудному городу. Он летел что есть духу; в синем небе, как огонь, вспыхивали его золотые перья. Дятел не боялся устать, он проделает всего несколько миль, а там слово в слово передаст донесение голубой сойке. Та со свежими силами пустится на крыльях, как на парусах, передаст слова мудрого Качи другой птице, и так пойдёт дальше по эстафете.

Заслуги знаменитой Кагги-Карр, придумавшей птичью эстафету, были известны каждому в стране Гуррикапа. Вняв её совету, Соломенный Страшила получил мозги от Гудвина Великого и Ужасного и стал Правителем Изумрудного города: так повелел этот ненастоящий маг Гудвин, покидая Волшебную страну.