Читать книгу "В холодной росе первоцвет. Криминальная история - Сьон Сигурдссон"

вызывать во мне печально-сладостное ностальгическое чувство. Оно явно заимствовано из воспоминаний людей о таких моментах, когда все вокруг дружно притворяются, будто нет ничего естественнее пребывающих в постоянном движении столовых приборов или респектабельных матрон, которые расхаживают по кают-компании, шатаясь, как последние забулдыги. Да, именно – из воспоминаний о жизненных периодах, когда существует лишь два вида живых особей: зеленовато-бледный Homo terrus и просоленный Homo marinus.

Впрочем, это последнее – что на борту существует лишь два вида – не совсем верно. Мне хочется рассказать о корабельном псе по кличке Сириус. В обеденное время нужно было постоянно следить, чтобы он не проскользнул в кают-компанию и не поживился чем-нибудь с тарелок, воспользовавшись отсутствием аппетита у пассажиров. Я помню, как он носился по палубе и лаял на чаек, следовавших за плывущим по морю подобием города. Я вижу, как он вынюхивает что-то на мостике или привязан в шторм в каюте вестового мальчишки. О Сириус, если б я плыл с тобой по океанам, я бы прижал тебя к себе – мокрого, обрызганного соленой волной! Мы бы шныряли с тобой по всем закоулкам судна, пока кому-нибудь бы это не надоело и нас не разлучили на время. А когда бы мы встретились снова, я бы сунул тебе утаенный кусочек лакомства. Сириус – мой самый лучший друг! Я – семилетний пацан, ты – судовой пес, мой преданный спутник, а наша дружба – это отличный материал для мальчишеских историй…

Южное небо, садится солнце. Барабаны туземцев приветствуют приближение ночи и возбуждающих танцовщиц в отблесках огромного костра. Когда моему отцу – капитану – улыбается дочь вождя, этот костер зажигает в его глазах особый огонек. Мне уже знаком этот огонек, и тебе, Сириус, тоже. Мы оба знаем, что если отец подчинится ему, то будет очень счастлив, когда мы отплывем поутру. Он будет очень добр, мой отец.

А когда он бывает так добр, он дает мне порулить. Он ставит меня на ящик у штурвала, и я веду судно по прямой от острова, а туземцы машут нам на прощание: “Алоха!”

На корме сидит наш звонкогласый матрос с севера Исландии и благодарит их за гостеприимство, исполняя вальс исландских моряков на укулеле, которую он выменял на перочинный ножик. В жизни маленького морехода и его верного пса начинается новый день. Там, далеко за горизонтом, их ждут новые, захватывающие приключения:

Свет в глубинах. Йозеф находит документ, свидетельствующий о том, что нацисты собираются атаковать морской караван его отца. Удастся ли Йозефу и его верному псу найти подводную лодку и предотвратить нападение нацистов? Что за одноглазый человек крадется от дома к дому под покровом ночи? Захватывающая история для мальчиков всех возрастов.

Холодная комната. Йозеф и Сириус узнают о заговоре бывших офицеров Третьего рейха, которые снова жаждут поставить Европу на колени. Действительно ли союзникам удалось обнаружить знаменитую нацистскую Машину Судного дня? Что это за “холодная комната”, где она находится и в чем ее секрет? Потрясающая воображение история от автора книги “Свет в глубинах”.

Всполохи на севере. Когда капитан Лео берется провести через арктические льды судно с золотым грузом на борту, ни он, ни Йозеф с Сириусом не знают, с чем им придется столкнуться. Странные всполохи на небе оказываются не обыкновенным северным сиянием, а чем-то совсем другим. Не пришельцы ли это из космоса, что следуют за ледоколом? И если да, явились они с миром? Новая книжка для поклонников историй о Йозефе и Сириусе.

Месть одноглазого. Вернувшись в родной город, Йозеф с изумлением обнаруживает, что одноглазый – его заклятый враг – теперь уважаемый всеми горожанин. Действительно ли он такой, каким кажется? И кто тогда стоит за серией преступлений, ужаснувших жителей города? Книжная серия о Йозефе и Сириусе давно покорила умы и сердца мальчиков всех возрастов.

Тасманский оборотень. Йозеф не знает, что и думать, когда мирное племя аборигенов Тасмании обращается к нему с просьбой избавить их от вервольфа. Что это? Суеверие дикарей? Возможно, это страшная тайна, связанная с расположенной неподалеку атомной электростанцией? Пятая книга о Йозефе и Сириусе удивит даже самых преданных поклонников.

* * *

Я тоскую по тебе, Сириус, и никогда еще не тосковал так сильно, как сейчас, когда должен покинуть тебя, чтобы продолжить рассказ о моем отце. Впрочем, возможно, моему повествованию уготована та же участь, что постигла истории для мальчишек: когда о войне перестали говорить и внимание среднего западного юнца переключилось на другие опасности и других злодеев, авторы были вынуждены подчиниться требованиям времени и читателей.

* * *

Судно плывет себе по морю, а высоко над ним – облако мелких птиц. Их сносит ветром в сторону северо-запада, в том же направлении, куда движется судно. Птицы черного цвета заливаются:

– Чир, чир, чир!

Не пора ли уже земле показаться на горизонте?»

III

(18 июня 1944 года)

4

«Запах овсяной каши разносится по дому и привычно долетает до ноздрей мальчугана, спящего в чердачной комнатушке. Он мгновенно просыпается, отбрасывает одеяло, спускает ноги на пол и проверяет, нет ли чего на простыне или на пижамных штанах. Нет, там ничего нет, и он доволен собой. Подскочив на цыпочках к стулу, он начинает натягивать на себя сложенную на сиденье одежду, еще с вечера приготовленную для него сестрой. Мягко очерченные губы мальчугана трогает улыбка, когда он видит, что сестра не поленилась погладить даже его бабочку. Он повязывает ее на шее, одергивает рукава рубашки, открывает створку люка и ныряет вниз.

Дверь в комнату сестры распахнута, но там никого нет. Отцовская дверь приоткрыта лишь слегка, там тоже никого не видно, и кровать не заправлена. Мальчуган продолжает свой путь вниз по лестнице, навстречу обещанной вкусной каше. Никто не умеет готовить овсянку так, как его сестра. В его сознании значимость сестры была совершенно несоизмерима с теми тремя годами, что разделяли их по возрасту. Она вела все домашнее хозяйство с тех пор, как исчезла их мать. Родители тогда отправились к острову Дрáунгэй в морскую поездку, организованную Исландской ассоциацией плавания, когда вдруг, как по мановению руки, оказалось, что матери больше нет на палубе с другими пассажирами. Отец после случившегося был вне себя от горя, замкнулся и с головой ушел в изучение старинных рукописей. Он корпел над ними, разложив на специально