Читать книгу "Мой самый-самый бывший - Ана Сакру"

постепенно снова наливается жгучим желанием. Это горячее трение внутри - оно теперь подчинено только мне, и накатывает лениво и мягко, без Сашкиного напора. Но также неумолимо захватывает полностью.

Через несколько сладких минут дыхание снова учащается, глаза становится сложно держать открытыми, слабеющие бедра начинают ныть от напряжения, но я все ускоряюсь, подчиняясь инстинкту, который сильнее физического дискомфорта.

Сашка крепче сжимает мои ягодицы, начиная направлять и резче снимать и надевать на себя. Наклоняюсь к нему, целую. Прижимает меня рукой к себе и вколачивается снизу в бешеном темпе, заставляя дрожать. Стремительно ускоряемся.

Выпрямляюсь, выгибаясь в пояснице, и скачу сама. Ладонь непроизвольно ложится на горло мужа, сжимает, придушивая. Его сиплый стон как виагра. Вижу, как Сашкины черные зрачки топят серую радужку. Как жадно раздуваются ноздри, пытаясь втянуть кислород. Чувствую, как мужские пальцы больно впиваются мне в бедра, резко натягивая на себя. Отпускаю его шею, хватаю за волосы и извиваюсь на нем, подгоняя нас обоих.

Кровать характерно скрипит, перебивая влажные шлепки тел друг о друга и наше громкое дыхание. Сашка фиксирует меня руками сверху и опять, приподнимая бедра, быстро-быстро толкается членом в набухшее, раскаленное лоно. И я очень четко ощущаю момент, когда его член дергается во мне, кончая. Мягко, тягуче прошивает усталым вторым оргазмом в ответ. По Сашкиному телу проходит короткая судорога. Он отпускает меня, закрывая предплечьем лицо и тяжело дыша.

- Блять... - хрипло шепчет.

Еще пару раз плавно двигаюсь на нем и скатываюсь рядом на постель на живот. Я вся мокрая. Он насквозь тоже. Снова в душ пора. Молчим, дышим. Ну а что тут скажешь. Отличный секс...В общем, с этим у нас проблем и не было никогда...

Мы помирились? Нет, я хочу извинений...Ну и, может, сама…Извинюсь…

Точно хочу поговорить.

И ладно, за два оргазма, я, так и быть, начну говорить первая.

- Саш…- поворачиваю к мужу голову и протягиваю руку к его закрытому от меня лицу.

Ласково глажу пальчиками заросшую мужскую щеку. Сашка поворачивается ко мне, приподнимая предплечье с глаз. Косится лениво.

- Знаешь, я хотела…- начинаю, прикусив губу.

- Кисуль, будь другом, алка -зельтцер мне принеси, - хрипло перебивает муж, - Я, кажется, сдохну сейчас. Давай!

И по-свойски звонко шлепает меня по заднице, очевидно пытаясь задать ускорение. У меня от возмущения на мгновение отвисает челюсть. Но только на мгновение, потому что в следующую секунду я уже подскакиваю с кровати.

- Сам себе принесешь, - тихо рявкаю я, сдергивая первые попавшиеся несколько вешалок со штанги в гардеробной, и топаю в душ, никак не реагируя на Сашкино возмущенное:

- Лиза, ну что опять?! Лиз!

6. Сашка

6. Сашка

- Ну-ка, Сань попробуй еще разок, - Василий хлопает крышкой капота и отходит в сторонку, вытирая тряпкой машинное масло с рук.

Завожу. Слушаем. Вроде не стучит больше. Да неужели, блт?

Переглядываемся с дядь Васей, боясь радоваться раньше времени. Возимся с этим гребаным пазиком второй день. Новогодние праздники. На нормальную ремку не отогнать – все либо занято, либо закрыто, а мне группу завтра везти до ущелья. Еще и с детьми. Еще и с собственными.

- Валерич, ты проедься, - Василий крутит в воздухе пальцем, обозначая предлагаемый маршрут по нашей маленькой ремзоне.

Киваю, трогаюсь. Сначала тихо, потом резвее, переключая скорости и вслушиваясь в работу движка. На третьей опять стучит. Почти так же как с похмелья у меня в голове. Да твою мать, а! Торможу.

- Ни хрена, - констатирую факт, вылезая из дубовой кабины паза и от души хлопая водительской дверью, - Надо к Вазгену гнать.

- Да подожди ты, успеешь к Вазгену, Сань, - Михалыч недобро щурится на строптивого представителя отечественного автопрома, выбивая из помятой пачки сигарету, - Я ща Костяна позову, может и успеем до завтра, у тебя ж группа завтра, да? А там уж, если не успеем, оттараканим к Вазгену, добро?

- У Кости отгулы до десятого, сам же знаешь, дядь Вась, родственников на новогодние приперлась толпа, - возражаю, устало потирая ладонями лицо.

В нос ударяет крепкий запах сигарет, когда Михалыч раскуривает, и я непроизвольно делаю от него шаг назад, морщась. Отвратная вонь с бодуна. Это ж надо было вчера так нажраться, а...

Половину не помню. Как оказался один в нашей спальне, точно. Судя по Лизкину каменному лицу с утра - феерично оказался. Наговорил ей наверно что-то...Блять.

Впрочем, пошла она. И с лицом своим каменным, и с загонами, и вообще.

А чего она ждала, собственно, после вопроса «хочешь развестись», заданного с, сука, прямо надеждой в глазах?!

Хочу, Кисуль, хочу...

Хочу ремень достать. И наручники. И к батарее. Вот это прямо от души хочу иногда.

Воображение мгновенно рисует волшебную картину, как Лизавета в чем мать родила обессиленно и ласково скулит у радиатора, пережив уже стадию гнева и бодро топая к стадии принятия, а рядом с ней лоток и миска молока. И на лице моем невольно расплывается злорадная улыбка.

Я, конечно, так не сделаю, но можно ведь помечтать...

- ...ну так восьмое уже на календаре, - тем временем продолжает разговор Михалыч, не замечая, что меня в мыслях понесло куда-то не туда, - Ему эти родственники уже поперек горла, точно тебе говорю! Еще и теща там, и жена, у-у-у! Костян бедный там на сухпайке сидит, как пить дать. Примерного из себя строит...Ты ему коньячку пообещай, Сань, и закусочки. Трубку не успеешь повесить - он уже из капота пазика жопой торчать будет.

Михалыч посмеивается, выпуская щербатым ртом идеальное колечко дыма в сторону от меня.

- Да? - чешу затылок, прикидывая.

Костя вообще может починить, это мы - дилетанты- любители, только что опять чумазые все. А у него руки от бога.

- Ну давай звонить.

- Ща наберу, - подмигивает