Читать книгу "Ночной шедевр - Айлин Даймонд"

— Ладно, с мужьями разобрались… — Ирвин никуда не спешил. Кто ждет — подождет. Хотя, наверное, то и дело набирает номер.

— Еще вопросы?

— Если уж ты все знаешь… как насчет любовника? Не твоего, понятно. Не может такая женщина, как Сандра, не иметь любовника.

Лайза безропотно проглотила ядовитую пилюлю. Спокойно ответила:

— Ты преувеличиваешь мою осведомленность. В агентстве что-то болтают насчет босса, но я лично не верю.

— Почему?

— Сандра не такая дура, чтобы заводить романы на службе. Да и босс, кажется, ее недолюбливает, хоть и ценит. Вообще же, насколько мне известно, у нее и так предостаточно любовных вариантов.

— Не сомневаюсь…

— Тем более что полученные от бывших мужей компенсации обеспечивают ей роль любовницы по вдохновению, а не содержанки по необходимости. Существенная разница, согласись. — В голосе ассистентки вновь появились ядовитые нотки. — Так что можешь позволить Сандре оплатить сегодняшний интимный ужин.

— Ну уж нет! — Возмущение Ирвина прозвучало совершенно искренно. — Я лучше спущу весь аванс, чем окажусь альфонсом!

— Bay! Я горжусь тобой, Ирвин! Удачи!

Короткие гудки. Удалилась не прощаясь. Ну и черт с ней.

Спрятав мобильник в боковой карман, Ирвин машинально глянул налево и направо. Голубого «субару» так и не видно. Настроение улучшилось.

А может, это дед сорвался в очередную самоволку из райских кущ и на угнанной машине лично удостоверяется, как идет продвижение обожаемого внука к мировой славе?

Прости, дед: внук, вместо того чтобы создавать шедевры, шляется по ночным ресторанам…

5

Поднявшись на второй этаж в общий зал, Ирвин растерянно огляделся по сторонам. Все столики заняты, никому до него нет дела. Шум голосов, аппетитнейшие ароматы, звон бокалов…

Пока Ирвин пытался сфокусировать зрение на ближайших объектах и понять, как ему поступить, рядом появился элегантный господин в смокинге и осведомился об имени вошедшего.

— Ирвин… Ирвин Стоктон, — выдохнул ресторанный неофит.

Господин профессионально осклабился.

— Вас ждут… — И добавил вопреки этикету: — Честно говоря, сэр, я бы хотел оказаться на вашем месте.

Ирвин осторожно улыбнулся и, молча кивнув, двинулся вслед за смокингом, прокладывавшим путь с уверенностью ледокола.

Внутреннее убранство и вальяжные разодетые посетители достойно свидетельствовали о высоте цен в этом заведении и об особой изысканности меню. Но Ирвин не успел прикинуть, хватит ли ему всех капиталов, которые удалось наскрести на скорую руку — аванс и остатки дедовых накоплений…

Метрдотель отодвинул красивую бархатную штору и любезным жестом пригласил Ирвина в отдельный кабинет.

Мерцающий приглушенный свет окутывал Сандру, которая сидела за единственным столиком, одинокая, склоненная над свечой в розовом бокале, задумавшаяся о чем-то недоступном — и сама бесконечно далекая и недоступная, как мечта…

Увидев Сандру, Ирвин мгновенно забыл и про голубой «субару», и про слежку, и про деда, и даже про угрожающе неподъемный счет. Он неуверенно подошел к столику.

Очнувшись от таинственных грез, Сандра грациозным движением поправила локон у виска. Пламя свечи в глубине бокала дрогнуло, отразилось в ее бездонных глазах, мелькнуло легким бликом на ухоженной нежной коже безупречной шеи, украшенной бриллиантовым колье, озарило мерцающим светом кружева белого платья.

— Прости… — неуклюже пробормотал Ирвин и осторожно присел на свободный стул, не отрывая глаз от Сандры. — Я задержался…

Сандра Бьюфорт в этом уединенном уголке выглядела еще более потрясающе, чем во время фотосессии. Обратила к вошедшему грустное лицо.

— Я уже думала, что ты не придешь… что ты рассердился на мое приглашение.

— Нет, но это было так неожиданно.

Сандра протянула руку — на запястье мелькнул тонкий золотой браслет.

— Ничего, ведь ты пришел. — Пальцы с безупречным маникюром коснулись неловкой ладони робкого кавалера. — Это главное.

— Я рад, что ты не сердишься.

— Ну что, — неожиданно оживилась Сандра, — давай выпьем за нашу встречу?

К счастью, шампанское было открыто. Ирвин разлил напиток по фужерам мастерски, не пролив ни капли. Чокнулись, улыбнулись друг другу, молча выпили.

— Я не стала роскошествовать, — объясняла Сандра, грациозным жестом обводя блюда, неизвестные Ирвину ни по названию, ни по вкусу. — Все очень просто и очень полезно.

— Наверное, — сказал Ирвин. — Судя по твоей фигуре, ты разбираешься в этом, как это называется… калорийном балансе.

— Еще бы! — Сандра лукаво прозвенела серебряной вилкой по хрусталю. — Для начала — вот этот салат.

— С удовольствием.

Проголодавшийся Ирвин послушно пробовал все, чем угощали, ел, не различая ингредиентов, блаженно улыбался и соглашался, не разбирая слов, — хмель понемногу овладел сознанием. Но не только шампанское опьянило и затуманило глаза, сердце, душу. Та, что сидела напротив, сама была как бокал шампанского. Самого искристого и вкуснейшего сорта. И он готов был всю жизнь сидеть здесь, в этой тишине и полутьме, потягивать очередной бокал, слушать слова, жемчугом слетавшие с волшебных губ, смотреть на отблеск света в этих глубоких темных глазах, не зная, зачем все это, как это называется, — но, наверное, это-то и называется счастьем…

Сандра задумчиво, медленно проводила тонкими пальцами над пламенем свечи, и Ирвин завороженно следил за таинственными движениями, слушая странные слова:

— Ирвин… я рада, что ты так мужественно пережил неудачу. Ах, если бы ты знал, насколько ты счастливее меня! Судьба королевы красоты несравнима с судьбой фотохудожника. Кто я? Мотылек, который скоро сгорит на пламени вот этой свечи. У художника всегда остается надежда, что рано или поздно он создаст шедевр, а королева красоты обречена на забвение. Через год приходит новая Мисс, которая, быть может, и уступает по многим параметрам прежней, но зато у нее главное преимущество — свежесть. Королева красоты — товар одноразового пользования. Художник может чередовать провалы с удачами, художник может вновь заявить о себе, если даже его прочно забыли. Королева красоты лишена права на повторный успех. Она даже не может снова участвовать в конкурсе, который проиграла. Потому я так завидую твоей доле, потому я так счастлива, что ты, именно ты, можешь навеки запечатлеть красоту мотылька.

Она смахнула нечаянную слезу.

— Да, это, кажется, единственное, что я могу, — проговорил Ирвин, потрясенный признанием. — Единственное, что я могу для тебя сделать. И я постараюсь, очень постараюсь.

Сандра подняла на него взгляд — темный и томный.