Читать книгу "Южная Африка Инк. Империя Оппенгеймера - Дэвид Паллистер"

Релли в выборе карьеры, Робинсон      пригласил      его      пообедать с Гарри Оппенгеймером, который в то время был членом парламента от Объединенной партии. Через месяц Оппенгеймер прислал ему письмо с приглашением встретиться с секретарем компании в Йоханнесбурге, человеком, который, по воспоминаниям Релли, был очень неприятным. Тем не менее он начал работать в отделе документации за 17 фунтов стерлингов в месяц и к концу 1950 года стал личным помощником Гарри Оппенгеймера по политическим вопросам. Нынешний личный помощник Релли, молодой выпускник Сорбонны, был нанят почти таким же образом. Директор-англичанин предложил ему за ужином зайти в отдел кадров в следующий понедельник. Встретивший его человек оказался директором по персоналу.

 

Философия менеджмента Oppenheimer стремится к беспристрастности. Она рассматривает группу с точки зрения интересов, которые она может контролировать, а не с точки зрения формальных отношений, которые можно найти в других корпоративных балансовых отчетах. В большинстве транснациональных корпораций существует четкая цепочка подчинения сверху вниз. В Anglo дело обстоит иначе. Только на высших уровнях управления она действует как единое целое, базирующееся в штаб-квартире AAC на Мэйн-стрит, 44, Йоханнесбург. Все основные инвестиционные решения группы возникают или должны быть одобрены здесь внутренним кабинетом. Затем решения AAC утверждаются исполнительным комитетом из пятнадцати человек, который собирается каждый вторник и четверг. До своего ухода из Anglo American в 1982 году и из De Beers в 1984 году Гарри Оппенгеймер, как и его отец, обладал автократическим правом вето и инициативы. Он до сих пор остается директором De Beers, и во время его регулярных утренних визитов на Мейн-стрит, 44, к нему регулярно обращаются за советом по поводу важных решений. Внизу существует замаскированная структура власти, в которой повседневное управление осуществляется руководителями, казалось бы, совершенно разных компаний. В результате получается тот же эффект, что и в любой другой транснациональной корпорации, хотя внешне все выглядит совершенно иначе.

 

Пример с золотыми приисками дает представление о сложности системы. Месторождение Western Areas в Дальнем Западном Ранде находится под управлением компании Johannesburg Consolidated Investment (JO) Гордона Уодделла, которая напрямую владеет лишь 6,4 процента акций. Инвестиционная компания Anglo по инвестированию в золото, Amgold (48,6 процента акций принадлежит AAC), владеет 2,5 процента акций. Непосредственно AAC принадлежит 2,2 процента. Компания под названием Elsburg Gold Mining владеет 48,7 процента акций, но 26,6 процента Elsburg принадлежит JCI, а 6,1 процента - AAC. Большинство остальных инвесторов, как и на всех золотых рудниках, распределены между американцами, европейцами и южноафриканцами. С формальной точки зрения AAC. Western Areas является исключительно инвестиционным предприятием, в действительности же оно контролируется и управляется группой.

Система скрытого контроля распространяется не только на золото, но и на промышленность и торговлю. Пока отдельные компании, называемые ассоциированными, работают хорошо, Anglo отходит на второй план и пожинает дивиденды. Когда же они оказываются под угрозой банкротства или когда группа приступает к поглощениям, то быстро обнажается потрясающая мощь финансовой империи.

Вопрос о преемственности Гарри Оппенгеймера до сих пор не решен. Он предусмотрительно создал внутренний кабинет, чтобы заменить свое автократическое правление и обеспечить преемственность семейного контроля, какими бы способностями ни обладал его сын. Преимущество нынешней системы в том, что она избавляет прямого наследника от необходимости управлять бизнесом столь же открыто, а Ники еще не продемонстрировал жестких амбиций, которые могли бы привести его на горячее место. Гэвин Релли, который занял кресло главы Anglo в 1982 году, рассчитывает оставаться на этом посту в течение шести лет. Вполне вероятно, что затем его сменит Огилви Томпсон, который на несколько лет младше его. Затем может наступить очередь Ники Оппенгеймера, если он этого захочет. Однако, учитывая нынешние политические события в Южной Африке, вопрос о том, будет ли он отмечать столетний юбилей в 2017 году, остается спорным.

 

Ранние годы

Эрнест Оппенгеймер, немецкий еврей с хорошими связями, ставший натурализованным британцем, на первый взгляд не был предназначен для больших свершений в Южной Африке. Он обладал всеми характеристиками, способными вызвать недовольство и зависть у белого населения. Он прибыл на алмазные поля Кимберли в ноябре 1902 года, через пять месяцев после окончания ожесточенной англо-бурской войны, в результате которой африканерские республики Оранжевое Свободное Государство и Трансвааль вошли в состав Британской империи. Хотя Кимберли, расположенный в Капской колонии, был англоязычным, сельские африканеры не любили иностранный горнодобывающий капитал, который угрожал захватить экономическую власть.

К воинственному профсоюзному движению и расизму белых шахтеров из Европы добавился антисемитизм, карикатурно изображавший многочисленных немецких горных магнатов-евреев как "Джоггенхаймеров" - название, фактически заимствованное из музыкальной комедии, вышедшей в Лондоне в том же году. В той постановке оно имело отношение к репутации, которую приобрели ранние рэндлорды как жадные эксплуататоры рабочих и политические манипуляторы правительствами. В Лондоне они выставляли напоказ свои огромные богатства, роскошные дома на Парк-Лейн и в Белгравии, в то время как их чернокожих шахтеров загоняли в лагеря и обращались с ними не лучше, чем с животными. Главным среди этих рэндлордов был Сесил Родс, человек, объединивший алмазные рудники в мощную компанию De Beers и создавший в Лондоне синдикат по продаже алмазов, который с тех пор контролирует мировой рынок. Для своих многочисленных врагов, которые считали его не более чем циничным оппортунистом, он также был человеком, который организовал фиаско рейда Джеймсона в богатую золотом республику Трансвааль в 1895 году.

Премьер-министр Капской колонии, он также оказал поддержку

пресловутый Закон о хозяевах и слугах, широко известный как

Каждый человек должен бить своего черномазого".1 В Южной Африке раздутый персонаж Хоггенхаймера в шелковом колпаке с ярко выраженными семитскими чертами с годами стал олицетворять ненавистного капиталиста в коммунистической, а затем и националистической социалистической пропаганде. Хотя это имя изначально не было направлено на Оппенгеймера, по мере того как семья поднималась к своему главному положению в алмазном и золотом бизнесе, оно прилипло к ним на десятилетия.

Несмотря на эти препятствия, империя Оппенгеймеров росла и процветала. Ведь в каждый критический момент возвышения "Англо" Оппенгеймеры и южноафриканское государство сотрудничали в деле выживания друг друга. Как и влюбленные по рассеянности, они, возможно, не всегда наслаждались обществом друг друга, но их связывали неразделимые интересы. Государство кроваво ограничило власть белых шахтеров, организовало обильное и дисциплинированное предложение дешевой небелой рабочей силы, преодолело враждебность к иностранному капиталу и постепенно втянуло африканеров в русло промышленного роста. Даже победа националистов в 1948 году и укрепление апартеида - уже достаточно развитого - не помешали прогрессу.

Эрнест Оппенгеймер уже имел преимущество, когда в возрасте 22 лет приехал в Кимберли, чтобы возглавить офис лондонской фирмы по покупке алмазов A. Dunkelsbuhler. Все это было в семье. Они были частью общего еврейского исхода