Читать книгу "Жандарм 5 - Никита Васильевич Семин"

поезд и отправлялась домой, а я собирался ехать в свою квартиру в Москве. Только парням сначала нашел гостиницу неподалеку от моего дома. Ко мне бы такая толпа точно не влезла.

Разместив их и дав указания вести себя тихо, объяснил, где я живу. После этого договорившись о том, когда к ним приду, я мысленно перекрестился и поехал до дома. Как же давно меня там не было!

— Здравствуйте, Дементий Поликарпович, — улыбнулся я бессменному консьержу дома Юсуповых, в котором и была моя квартира.

— Григорий Мстиславович? — глаза пожилого мужчины округлились, а затем он начал истово креститься.

— Что-то не так? — удивился я такой реакции.

— Так… говорили же… что вы того… на тот свет отправились, — пробормотал он.

— Кто говорил?

— Так… в газетах писали, — постепенно успокаиваясь, стал рассказывать консьерж. — Да и Ольга Юрьевна плакала долго. Она-то мне ту газетку и показала.

— А о том, что я выжил, она потом с вами не поделилась?

— Эээ… да вроде нет, — растерялся Дементий Поликарпович.

— Ну, может на радостях забыла, — пожал я плечами. — Она сейчас дома?

— Нет, с утра ушла. Да и воспитанников ваших тоже сейчас нет. Учатся. Только послезавтра на выходные вернутся.

— Благодарю. Тогда пока прошу им не говорить о моем возвращении. Хочу сюрприз сделать.

Мужчина понимающе заулыбался и закивал.

— Не сомневайтесь, буду нем как рыба! Это… — замялся он. — Григорий Мстиславович. А все-таки, что там было то?

— Обычная авария, — пожал я плечами. — Дело житейское.

Делиться подробностями с ним я не собирался. Но консьержу и этого хватило. Взяв у него ключи от квартиры, я поднялся на свой этаж и зашел внутрь. Там почти ничего не поменялось. Разве что чуть уютнее стало. Даже не знаю, с чего такое ощущение накатило. Может из-за появившегося цветка на подоконнике в кабинете? Или из-за тканевых салфеток на столе на кухне? Сразу видно, что здесь хозяйничает женщина, которая едва заметными мелочами и наносит тот самый уют, который ни одному мужчине не добиться.

— Вот я и дома.

Ольга пришла лишь через полтора часа. Я за это время успел умыться с дороги, переодеться, да поесть. Глафира Матвеевна все также приходила и готовила. Когда меня увидела, обрадовалась знатно. И как я понял, она-то была в курсе о том, что я выжил. Почему консьержу не сказала — вот вопрос. Или просто не обсуждали это между собой, или Дементий Поликарпович забыл. Как поделилась женщина, пока жарила картошку, консьерж в последнее время «совсем худой стал». Иногда заговаривается. Бывает и выпадает у него что из памяти — старость все же берет свое.

Но когда пришла Оля, Глафиры Матвеевны уже не было, так что в квартире мы были одни.

— Гриша? — потрясенно прошептала девушка, увидев меня.

Дамская сумочка выпала у нее из руки и она медленно двинулась ко мне, словно ожидая, что я в любой момент исчезну, аки призрак.

— Да не бойся, — не выдержал я и улыбнулся. — Я это, я.

— Гриша! — уже не сомневаясь, она кинулась ко мне и обняла. — Живой. Вернулся.

Объятия через какое-то время перетекли в поцелуи, а там уже мы сами не заметили, как оказались в спальне. Лишь спустя час угомонились и расслабились. Только Оля вцепилась в меня и отпускать не хотела.

— Ты надолго? — наконец осмелилась она задать самый главный для нее вопрос.

— Надеюсь, навсегда. Но сначала мне в Тверь надо.

— Зачем? — удивилась она.

— Род принять. У меня дед умер, потому и отозвали. А так бы еще неизвестно, сколько бы пришлось на Аляске торчать.

Девушка промолчала. Зато я стал задавать вопросы. Про мальчишек, как она сама живет, чем занимается. Проговорили до позднего вечера.

Утром я первым делом отправился в управление. Чтобы отметиться, да уточнить, сколько мне времени готовы дать на принятие рода. Ну и узнать, могу ли я в Москве остаться. Перед уходом попросил Олю узнать, куда можно пристроить семерых навязанных балбесов. Ну и сводил ее в гостиницу, где те ночевали. Самих парней проведал, да познакомил их заодно с девушкой.

У дежурного узнал на месте ли Агапонов и направился к нему.

— Тук, тук, тук, — аккуратно я постучал в его кабинет.

— Проходите, — раздалось из-за дверей, и, открыв дверь на распашку, я шагнул внутрь кабинета.

Глава 4

— Алексей Петрович, здравствуйте, — улыбнулся я искренне, войдя в кабинет Агапонова.

— Григорий Мстиславович! — расплылся тот в ответной улыбке. — Давненько не виделись. Прибыли, значит-с?

— Так точно.

— Соболезную вашей утрате, — вздохнул ротмистр. — Род уже приняли?

— Нет, я только с дороги. Думал на выходных в Тверь ехать.

— Ну, вы с этим не затягивайте. Надеюсь, за пару месяцев управитесь и не будете растягивать на целый год, — хмыкнул Агафонов. — Раз у вас пара дней свободных есть, то неплохо было бы отчет написать о том, что там в Аляске происходит. А то в телеграммах много не расскажешь.

— Сделаю, — кивнул я.

Ох уж эта бюрократия. Но он прав.

— Алексей Петрович, я хотел бы узнать — есть возможность мне на Аляску не возвращаться, а здесь остаться?

— А в чем дело? — удивился ротмистр. — Вам настолько не понравилось там?

— У меня здесь родные. Да и раз род приму, нужно будет и о нем параллельно заботиться. Из Аляски это делать трудно.

— Жаль, искренне жаль, — покачал головой Агапонов. — А мы уж думали поставить вас там начальником отделения. Естественно с присвоением нового звания.

Тот хитро посмотрел на меня, ожидая моих сомнений или того, что я передумаю, но я был не преклонен.

— Это связано со скорым выходом на пенсию Сергея Илларионовича?

— Да. Так что? Возьметесь?

— Хочу отказаться.

— И кого же нам тогда там ставить?

— Так его заместителя и назначьте, — пожал я плечами. — Павел Гаврилов — вполне компетентный офицер. И честный. Последнее сам лично проверил. И люди в управлении его уважают и ценят.

— Он не дворянин, — вздохнул Агапонов.

— Тем лучше! — воскликнул я и стал горячо убеждать Алексея Петровича, что Гаврилов — идеальная кандидатура на роль начальника жандармов в Аляске.