Читать книгу "Охотники за курганами - Владимир Николаевич Дегтярев"

вот что еще! — остановил его Гербергов. — Укажи человека, чтобы свел меня со ссыльным майором Гарусовым.

Брага косо повел глаза мимо Царицына посланца. Уставился на шпили дальнего каменного Троицкого храма. Чего-то разному народу сейчастно требуется ссыльный майор. Ну, Браге с варнаками, положим, княжескую жизнь надо прибрать. А этому, горластому, почто он нужен?

— Ссыльный больно буен, наше высокородие, — гостей не жалует. Сам выбирает, кого принять, а кого из дверей выбить. Может, мне скажете, зачем майор потребен? А я уж далее тишком спрознаю, выйдет у вас беседа, аль нет.

— Мудрено ты баешь, фактор! Но тайны про ссыльного я не держу. Задолжал он мне да со товарищи немалые деньги, прежде чем в Сибирь попасть. Вот, по оказии, хочу тот долг с князя стребовать.

Выговоря лукавую ложь, Гербергов впился с прищуром в лицо фактора Браги. Тотчас заметил, как радостно дрогнул лицом фактор и собрал лоб в морщины. Другим, отчаянным, голосом Брага сказал:

— Да и мне задолжал майор, Ваше высокородие. И мы со товарищи решили сегодня его навестить. Бают, пришел к нему с обозом поклон с немалой кисой денег да одежи пудов пять. Есть, есть у майора, чем долг отдать. Может, вместе и нагрянем к нему?

— Я дела свои привык сам улаживать, купец! — повысил голос Гербертов. — Зови человека, пусть проводит меня! Да пусть мне лошадь подаст!

Глава 4

Пока Брага распоряжался по поводу визита к ссыльному майору, Александр Гербертов поднялся в горницу.

Ученый посланник Джузеппе Полоччио сидел на широкой лавке, оббитой волчьими шкурами. Сбоку гудела голландская круглая печь, до отдушины обернутая в медный лист. На столе перед ученым лежали бумаги желтого цвета. Стоял дорожный писчий набор. Ученый вертел перед собой карту. Карта была древней работы, расписана яркими красками по светлой коже.

— Отобедали уже, Александр Александрович? — на русский лад весело спросил Полоччио. — Если нет, то крикните немедля повара. Я с вами еще раз закушу. Холод способствует аппетиту!

Гербергову повар — франк подал жареную телятину свежего убоя. К телятине добавил вина, согретого тут же, в печи, сдобренного перцем и сушеной цедрой лимона.

— Никак я к сей карте не приложусь, — пожаловался Полоччио. — Без второй половины она мне без пользы.

Он подвинул пергамент жующему Гербергову. Тот обвел цветные линии карты быстрым глазом, отрезал еще кусок телятины. Прожевал мясо, запил горячим вином. Потом перевернул пергамент так, что верх стал низом.

— Арабское изделие, — сообщил он Полоччио. — Арабы юг располагают на верху образа.

Об этом казусе арабских картографов — перемене направления Север — Юг — Полоччио знал еще будучи под именем Колонелло. Ему любопытен был сам сопроводитель от Императрицы — соврет или выкажет правду?

— Мы сейчас здесь, — нож Гербергова коснулся точки на карте, где сливались две синие извилистые линии.

— А где тогда государство Син?

— Вот Китая и нет на карте. А главное — нет на ней Алтая. Карта обрезана по границе тайги. А вам, сударь, как я полагаю, надобно как раз иметь знание не ландшафта тайги, а южных гор и равнин. Или я ошибаюсь?

— Вы отличный специалист, Александр Александрович, — уклончиво ответил ученый. — В свое время я буду иметь возможность рассказать вам о моих нуждах. И об их утолении вами за соответствующую мзду.

Гербертов приподнялся со своей скамьи и поклонился ученому. И вновь принялся за мясо.

— Разрешите понять вас так, — сладко повел далее беседу Полоччио, — что вы, Александр Александрович, продолжите со мною путешествие, как далеко бы оно ни завело?

— Продолжу, — ответствовал без удивления и промедления специальный посланник Екатерины.

— Тогда вторая половина сей карты пусть вас не беспокоит временным отсутствием. Мне необходимо узнать у вас, какими силами и припасами должна располагать наша экспедиция, чтобы неспешно, с длительными остановками, пройти от этого города Тоболеска до страны Син. До города Кяхта.

Гербертов излишне спешно хватанул ножом мясо. Кусок отвалился до неприличия толстый. Проклятый ученый! Ни в Петербурге Императрице, ни по длинному пути к Тобольску он не говорил Александру Александровичу, какова будет цель путешествия. Говорил, конечно, околичностями, что попробует искать древние города и неизвестные народы. Но чтобы два года, да в положении путешествующих, об этом и разговора не заходило. На то, невиданное доселе предложение Гербертов мог немедля отозваться тем, что необходимо-де сыскать на то согласие Императрицы Екатерины. Гонец в Петербург, гонец обратно, да ожидание решения — вот и год уйдет. Тогда есть надежа, что проестся ученый италиец в сибирских весях и не солоно хлебавши повернет назад.

Только вот усмешка ученого больно понятлива. Точно просчитал он, о чем хочет говорить Гербертов. Точно! Ведь просчитал! И если он есть тот авантюрист Колонелло, о коем докладывал граф Салтыков, то в его карточной колоде тузов восемь. Если не все шестнадцать!

— Немедля, сударь, — виновато заговорил Гербертов, — на сей вопрос я дать ответ не могу. Понеже узнал я о целях ваших не за месяц и не за два назад, а за сей миг. Потому, с позволения вашего, должен я всё прикинуть и организовать не менее чем через неделю. Да и то, расчет станется весьма спорным. Тут нужно привлечь сугубо местного знатока.

— Господин Гербергов! — поощрительно улыбнулся Полоччио. — Ответствуй вы мне иначе, враз поимел бы я подозрение, что Императрица Екатерина послала в вашем лице соглядатая, а не ревностного помощника к исполнению моих замыслов! Впрочем, вы ведь из семьи европейской, просвещенной. Не русский дикарь. А потому сомнения нет, что вам требуется время на подготовку расчетов движения и всей хозяйственной части экспедиции. Ежели вы изъявляете согласие взять на себя сии хлопоты, то прошу к завтрему утру отписать в Петербург, Императрице и семье вашей, что мы начнем поход через неделю, и продлится он два года. За благое служение мне и европейской науке по окончании нашего путешествия вам будет оплачено пять тысяч дукатов и передана десятая часть сокровищ, от земли отринутых. То есть, прошу прощения, десятая часть древностей, буде таковые обнаружены будут! Древности те в вашей античной лавке фурор сделают. А вам — прибыток!

***

Егер после обеда возился в сенях, устраивая в них полки под посылки, полученные князем с обозом. Сам барин спал в теплом закутке у русской печи.

В проулок, услышал Егер, вошла лошадь. По ровному топоту копыт определил, что лошадь строевая. Вот беда! Снова барина сволокут на правеж! Ведь просил же его постепениться с баловством,