Читать книгу "Грехи святого - Белла Джей"

он увидел, что, хотя наш совместный путь начался с того, что он требовал и насильно брал контроль, все изменилось. Теперь я решила отдать его ему… не потому, что должна была, а потому, что хотела этого.

Святой ввел меня в здание, и, если бы меня не отвлекал тот факт, что мне пришлось надеть его пиджак, чтобы прикрыть свою разорванную одежду, а вершина бедер все еще была влажной от греха, я бы, наверное, больше обращала внимание на окружающую обстановку. Но все вокруг было как в тумане, пока мы не вошли в лифт вместе с Джеймсом. Его высокая фигура и широкие плечи возвышались перед нами, словно защитный щит.

Лифт тронулся, и в нем поселилась ностальгия. Я наклонилась ближе к Сэйнту.

— Не думаю, что когда-нибудь ездить на лифте будет так же просто, как до тебя.

Он зажал мою руку между своим телом и локтем.

— Так же, как и моя жизнь никогда не будет такой простой, какой она была… до тебя.

Я положила голову на его руку, жаждая ощутить его тепло.

— Я устала.

— У тебя была тяжелая поездка по пути сюда.

Я толкнула его в бок.

— Не смешно.

Он хмыкнул, когда дверь лифта открылась. Джеймс посторонился, пропуская нас со Святым вперед. Мои каблуки стучали по дубовому полу, и, как всегда, дорогой вкус Сэйнта приводил меня в трепет. Чистые белые стены дополняли высокие потолки квартиры с открытой планировкой. Несколько окон, выходящих на все четыре стороны, приветствовали ночное небо, а холодно-белое встроенное освещение создавало спокойную атмосферу, которая оседала на современной мебели.

— Ух ты! — Я огляделась вокруг. — Здесь… по-другому.

Сэйнт сделал паузу.

— Тебе не нравится?

— О, нравится. Мне нравится. По-другому в хорошем смысле. — Я подошла к винтовой лестнице и положила руки на холодное кованое железо. — Это так шикарно и современно. По сравнению с твоим поместьем в Италии это полное противоречие.

Он пожал плечами и засунул руки в карманы брюк, изучая открытое пространство.

— Я подумал, что, поскольку ты житель Нью-Йорка, тебе больше подойдет современный шик, а не итальянский ренессанс. — Его глаза нашли мои. — Но, если тебе не нравится, я найду что-нибудь более подходящее.

— Нет, мне нравится.

— Мы можем взять новую квартиру уже завтра днем.

— Святой, — я подошла к нему и положила руку ему на грудь, — она идеальна. Правда.

Он взял мой подбородок между пальцами и уставился на меня сверху вниз.

— Все, что я хочу сделать, — это дать тебе все самое лучшее, но мне кажется, что ничего из того, что я способен сделать, не будет достаточно хорошим для тебя.

— Я не из тех богатых светских львиц, с которыми ты встречался в прошлом, Святой. Я достаточно долго жила в бедности, чтобы понять: мне не нужны деньги, чтобы быть счастливой. Мне нужен только ты. Мы.

Он провел большим пальцем по моей нижней губе.

— У меня есть все деньги мира, но мое самое бесценное достояние — это то, что я не могу купить.

— Если ты знаешь, что ее нельзя купить, а можно только лелеять, у этой твоей бесценной вещицы будет все, что ей нужно.

Я взяла его руку и поцеловала в ладонь, а затем повернулась, чтобы оглядеться.

— Но эта квартира просто потрясающая.

— Подожди, пока ты не увидишь нашу личную смотровую площадку на крыше.

— О…. Не могу дождаться, когда увижу ее.

— Пойдем. Пойдем, я тебе покажу.

— Сэйнт, я немного устала. И мне действительно нужно снять рваную одежду.

На его лице появилась наглая ухмылка.

— Ты ведь знаешь, какой урок ты можешь извлечь из всего этого, верно?

— И какой же?

— Всегда носи одежду, которая легко доступна для меня.

— Боже, какой же ты мужчина. — Я насмешливо хмыкнула и повернулась на пятках, когда внезапный приступ тошноты и головокружения обрушился на меня. Мои ноги подкосились, и руки Святого обхватили меня за талию, удерживая в вертикальном положении.

— Ты в порядке?

— Да, я в порядке. — Я положила ладонь на лоб. — Просто немного кружится голова, вот и все.

— Пойдем. — Он поднял меня на ноги и заключил в свои объятия. Я слишком устала, чтобы возражать, и просто обхватила его за шею, пока он нес меня по коридору. — Я договорюсь с врачом, чтобы он пришел на дом первым делом утром.

— Я в порядке. Я просто устала.

— Все равно. Ты беременна. Нам нужен врач, чтобы следить за тобой и ребенком.

Я закрыла глаза и прижалась щекой к его плечу. Его землистый запах сандала и мускуса успокаивал меня. Мне нравилось чувствовать себя в его объятиях так привычно, как будто нигде в мире я не принадлежала себе, кроме как с ним.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

— Я тоже тебя люблю, Катарина.

— Ты не называл меня по второму имени.

— Это уникальное и красивое имя. Катарина.

Я улыбнулась.

— Мне нравится, когда ты меня так называешь. Твой акцент очень сексуальный.

— Я обязательно запишу это на следующий раз, когда ты решишь лишить меня удовольствия быть твоим мужем.

Я хмыкнула и крепче обхватила его за шею.

— Надеюсь, это будет мальчик.

— Правда?

— Хм-м-м. Я хочу, чтобы он рос в Италии, чтобы у него был такой же акцент, как у его отца.

Сэйнт остановился на полпути в коридор.

— Ты хочешь, чтобы наш ребенок рос в Италии?

— Думаю, да. — Я вздохнула. — Нью-Йорк слишком сильно напоминает мне о моем трудном детстве, а я не хочу, чтобы мое прошлое было рядом с моим ребенком. — Я подняла на него глаза. — Это настоящая причина, по которой ты решил вернуть меня сюда? Причина, по которой ты купил эту квартиру?

— Я же говорил тебе, — снова начал он, — мне нужно, чтобы между тобой и моим отцом было как можно больше расстояния.

— Тогда почему у меня вдруг возникло ощущение, что ты сделал это, потому что думал, что я этого хочу?

— Я сделал это, потому что думал, что так будет лучше.

— Почему ты так поступаешь?

Он приоткрыл дверь спальни ногой, прежде чем войти.

— Как?

Я надавила на него, заставляя отпустить меня, и устояла на ногах.

— Ты ослабил бдительность в одну минуту, а в следующую захлопнул бетонные стены перед моим лицом.

Он провел рукой по своим полуночным волосам, его взгляд метался повсюду, кроме меня.

— Я не привык к этому, Мила. Я не привык чувствовать… что-то, не говоря уже о том, чтобы любить кого-то. Я никогда не стану одним из тех мужчин, которые часами рассказывают о своих чувствах и о том, как любовь изменила их к