Читать книгу "Суббота Воскресенского - Наталья Литтера"

государством. Как ей это удалось?

Хотя, если верить слухам, у Надин очень влиятельный любовник. Глядя на нее, сразу понимаешь, что без покровителя такой женщине не обойтись. А если покровитель достаточно богат, то и особнячок в стиле ар-деко не проблема.

– Администратор сказала, что в следующие субботу и воскресенье есть заявки на детские мастер-классы.

– Хорошо, – Ариадна закончила сбор лоскутков и теперь складывала их в пакет. – Проведу.

– Я сегодня нашла буфет, старинный, с инкрустацией. Не буфет, а красавец. Вот теперь думаю, куда его лучше поставить – в купеческую или аристократическую. В аристократической по интерьеру вроде лишний, да и по размерам надо уточнить. А в купеческой должен смотреться неплохо, только вот опять – размеры.

– А где сам буфет?

– В интернете, на сайте старых вещей. В общем, надо ехать и смотреть. Но я в него уже влюблена.

В этом была вся Надин. Она легко находила нужные для «Жирафа» компоненты: то вазу на блошином рынке присмотрит, то щипчики для сахара принесет. Она и Ариадну точно так же привела – увидела на ярмарке рукоделия ее лоскутные пледы и куклы и сразу же предложила устроить мастер-классы для детей. У Ариадны тогда было туго с заказами, поэтому она с радостью согласилась, а потом осталась. Очень хорошее подспорье оказалось, да и отвлечение от личных проблем.

А личных проблем у Ариадны всегда было много. Как-то так получалось, что свою жизнь без личных проблем она и не помнила. Когда Ариадне было десять, родители развелись. Мама, всю жизнь цитировавшая Цветаеву и Ахматову, жившая поэзией и ушедшей эпохой, не смогла ужиться с автослесарем.

– Мы слишком разные, – картинно говорила она, поправляя ажурную, вязанную крючком шаль.

Мама была филологом, специалистом по Серебряному веку, преподавала в институте и считала отца Ариадны ошибкой молодости. «Он был так похож на молодого Есенина!»

Отец уехал в родную Рязань, и связь с ним Ариадна потеряла. Скучала очень, получала на Новый год посылки и поздравления, созванивалась, но… это все равно был разрыв. А мама снова вышла замуж, на этот раз за юриста, и, когда Ариадне исполнилось четырнадцать, мама родила еще одну девочку, которую назвали Мариной. В честь самой Цветаевой.

Отношения с отчимом у Ариадны не сложились. Не сказать что были плохими, просто чужие люди существовали в одной квартире. Свою дочь он обожал, чужую воспринимал как рабочую силу. Мать же, занятая новой семьей, вскоре начала воспринимать старшую дочь так же. Магазин, уборка, прогулки с сестрой, посидеть с ней вечерами, вымыть полы, погладить одежду Мариночки… Что? Уроки еще не сделала? Знаешь, милая, это твои проблемы, ты не сумела правильно спланировать свой день. Чем ближе мама становилась для младшей дочери, тем больше отдалялась от старшей.

Когда же на восемнадцатилетие Ариадны в Москву приехал родной отец – та летела на встречу с ним как с единственным родным человеком. И предчувствие не подвело! Они сидели в кафе и не могли наговориться до самого вечера, а на следующий день гуляли по городу, пообещав друг другу не теряться. А потом отец показал ей квартиру, сказав, что восемнадцатилетним девушкам уже можно жить самостоятельной жизнью. Мама, узнав про подарок, недовольно поджала губы. «Вспомнил, когда дочь выросла! Интересно, где деньги взял». Настоящим ударом для нее стала новость о том, что в Рязани бывший муж сумел открыть автосервис, а со временем даже расширился. Дела у него пошли на лад. Отец нашел женщину с ребенком, добрую, работящую, женился, и все у него хорошо. А вот дела у юриста шли не очень.

Ариадна, поступив на филологический («в нашей семье филология – это наследственное»), уехала в подаренную отцом квартиру. Теперь маме самой приходилось крутиться по хозяйству, отправлять на прогулки с дочерью и за покупками мужа, что не улучшило отношений с Ариадной. Наоборот, упреков стало больше.

Ариадне сейчас казалось, что и замуж-то она вышла не столько по огромной любви, в которой сама себя убедила, а от желания обрести убежище. Михаил был старше, являлся аспирантом, копался в творчестве Льва Николаевича Толстого, цитировал его письма и дневники, сумел очаровать девушку интеллектом и красивыми ухаживаниями. И как-то так получилось, что они уже стали жить в ее квартире вдвоем. А денег катастрофически не хватало. Мама не помогала, говорила, что им самим не хватает, пусть просит взаймы у своего состоятельного отца. Но у отца спрашивать отчего-то было стыдно, он и так квартиру купил – а это огромные деньги. Однажды Ариадна увидела объявление: «Нужна помощница швеи». Так в ее жизни появились шторы. В итоге шитье стало кормить молодую семью. Времени на учебу не оставалось, сессии сдавались кое-как, ведь надо зарабатывать. Мише сейчас не до поисков дополнительного места, у него диссертация. У него Лев Николаевич. А Ариадна потихоньку обрастала клиентурой, завела странички в соцсетях, выкладывала на них фото своих достижений – шторы, покрывала, наволочки на подушки…

Все это привело к результатам. Ни мама, ни муж в итоге не приняли занятие Ариадны, хотя оба без стеснения пользовались заработанными ею деньгами. Да, Ариадна помогала маме, когда была такая возможность. Два дипломированных филолога, два специалиста по русской литературе свысока смотрели на работающую на дому швею. Как дочь Ариадна не оправдала возложенных на нее надежд продолжить семейную традицию – стать потомственным интеллигентом, как жена – была по статусу гораздо ниже мужа, на четверку защитив диплом по творчеству Дюма – «несерьезного автора».

– Не хватает в тебе утонченности, – говорил бывший муж.

Эту утонченность он нашел потом с другими, пока Ариадна, не поднимая головы, строчила на швейной машинке. Узнала, как это водится, последней и от чужих людей. Потом был развод, попытка поделить квартиру, но неудачная. Потому что оформлена она тогда была еще на отца. И долгий период реабилитации. И плохо скрываемое торжество в глазах матери. «А я говорила!»

Тем не менее несчастной себя Ариадна не считала. Ей нравилось то, чем она занимается, нравился особняк, в котором располагался «Жираф», нравилось проводить здесь мастер-классы, общаться с детьми. А еще у нее была Женька. Таких подруг – одна на миллион.

– Что же особенного в этом буфете? – спросила Ариадна у Надин.

– Он весь резной.

6

Олег Дмитриевич Шевцов на встречу прибыл вовремя, а вот дама опаздывала. Но дамам простительно опаздывать, если ненадолго и если они очень заняты. Олег Дмитриевич поправил очки в тонкой оправе и взглянул на часы.

Признаться, звонку из банка он был удивлен. Когда это банки интересовались историческими исследованиями? И когда выделяли на подобное средства?

Олег Дмитриевич был реалистом и