Читать книгу "Еще не пришли динозавры - Виталий Георгиевич Очев"

— вода. Когда она размывает верхние слои земной коры и обнажает ее недра, геологи благодарны ей. Но далее вода смывает все на своем пути и уничтожает ценнейшие научные «документы», в том числе и следы былой жизни. Поэтому всех очень беспокоила судьба не вырытых находок, с которым могли расправиться весенние воды. И вот, несмотря на то, что началась зима и стояли морозы, экспедиция из четырех человек отправилась в путь.

На раскопки поехали В. А. Гаряинов, Б. П. Вьюшков, В. А. Пресняков — лаборант из Палеонтологического института Академии Наук, опытный раскопщик, участвовавший в монгольской экспедиции И. А. Ефремова. Наконец, к великой моей радости, как любитель ископаемых, был отпущен на раскопки и я. Был уже конец ноября, когда мы очутились в снежных просторах Оренбуржья. Мы остановились в одном из домов на ближнем к балке краю села и следующим утром направились на место находки гостя из давно исчезнувшего мира.

День выдался ясный. Зимнее солнце освещало все вокруг своими холодными лучами. Снежная пелена искрилась, будто была

усыпана множеством бриллиантовых зерен. За ночь снег покрылся твердой коркой, и она весело хрустела под нашими ногами. Мы подошли к скованной льдом реке, окаймленной серой бахромой голых деревьев, и стали спускаться в глубокую балку. К счастью, снега в ней оказалось не так уж много. По склонам часто попадались оголенные участки, покрытые сухой травой. Отгибая голые ветки кустарника, мы двинулись вверх по тальвегу. Он был покрыт льдом, под которым глухо журчала вода. Наконец, мы достигли нужного места. В невысоком обрывчике, сложенном красной глиной, мы нащупали раскопочными ножами кости.

Раскопки обычно ведутся сверху. Прежде срывается пустая порода над костеносным слоем. Лишь после того, как будет расчищена достаточно большая площадка, осторожно приступают к разборке самого слоя. Сейчас нам предстояло удалить кубометров двадцать земли, чтобы добраться до заветных костей. В мороз вчетвером быстро выполнить такую работу было не под силу. Однако мы нашли самую самоотверженную помощь в этом затерявшемся среди безбрежных снегов селе.

Во второй половине дня мы направились в местную школу и изложили директору свои затруднения. «Может быть, ваши ученики согласятся помочь нам?» — спросили мы. Директор школы — еще молодой человек — отнесся к нам с большим участием и предложил пойти в 9-й класс поговорить с ребятами. Мы вошли в большую светлую классную комнату. Несколько десятков вихрастых голов устремило на нас внимательные настороженные взгляды. Откуда, мол, пришли эти четверо в замазанных красной глиной телогрейках и что им здесь нужно? Мы волновались, не зная, как воспримут школьники нашу просьбу. Перед ними выступил Б. П. Вьюшков. Он начал говорить о прошлой жизни земли, о госте из давно исчезнувшего мира, найденном в балке около села, о том, зачем мы приехали к ним зимней порой, оставив все другие дела. «И теперь, — продолжал Борис Павлович, — нам необходимо извлечь из земли останки древнего зверя, чтобы спасти их от уничтожения весенними водами. Но работы много, а времени мало и одним нам не справиться. Вот мы и обращаемся за помощью к вам: «Кто согласен помочь спасти для науки ценнейшую находку?». Недостатка в охотниках не оказалось.

На следующий день после занятий школьники пришли с лопатами на место раскопок, и закипела работа. Комья красной глины градом полетели на дно балки. Ребята с нетерпением ожидали появления диковинного зверя. Они осаждали нас вопросами: «А какой он из себя? А как он сюда попал?». «Подождите, — отвечал Б. П. Вьюшков, — вот раскопаем кости и тогда все узнаем». Дело продвигалось быстро, но погода приготовила нам неожиданный сюрприз.

Каждый в школьные годы учил наизусть отрывок из «Капитанской дочки» с описанием ужасной оренбургской метели. Теперь нам пришлось испытать ее самим. Метель бушевала три дня. Порывы ветра вздымали клубы снега, так что ничего не было видно вокруг. Мириады снежинок неслись куда-то в клубящемся снежном вихре. Местные жители говорили, что в такую погоду здесь «хозяин и собаку на двор не выпустит». Но нам нельзя было терять времени, и мы не работали лишь один день. Теперь в метель добираться из села до раскопки стало куда труднее. Мы пробирались через балку почти по пояс в снегу. Шесть часов выдерживали мы на раскопке. Даже сквозь телогрейку пронизывали сильные порывы ветра. Наиболее активные из ребят продолжали нам помогать. По селу разнеслись слухи, что найдены ископаемые животные, родственные крокодилам. Пожилые люди поняли это по-своему. «Крокодиловые мощи нашли», — говорили вокруг и с любопытством смотрели на нас, когда мы проходили по улицам.

В смерзшейся, пронизанной кристаллами льда глине трудно было различить сходные с ней по цвету кости. Еще труднее было их извлекать раскопочными ножами. При неосторожном движении они ломались. В сырых зимних условиях нельзя было применить ни клеевую пропитку, ни гипс. Кости извлекали более опытные старшие члены экспедиции, а я немеющими от холода руками заворачивал находку в вату и плотную оберточную бумагу. Вскоре показался череп, нижние челюсти с уже знакомыми мне по первым находкам В. А. Гаряинова хищными зубами. Выяснилось, что здесь покоятся останки не одного, а нескольких животных. Насквозь промерзшие, мы уже затемно возвращались со сложенной в рюкзаки добычей и отогревались спиртом.

Когда через несколько дней работы были окончены и метель стихла, оказалось, что мы не можем выехать из Россыпного немедленно. Из-за сильных снежных заносов до ближайших железнодорожных станций не ходили даже тракторы. Два дня мы ждали попутного обоза на Платовку — станцию на линии Куйбышев-Оренбург. Наконец, выехали туда на двух подводах. Я навсегда запомнил эту дорогу, по которой мы пробирались целый день — с раннего утра до темноты, хотя весь путь составлял лишь 50 км. Вокруг расстилалась белая пустыня. Мы то поднимались на водоразделы, то проезжали через балки, покрытые коричневыми зарослями кустарников. Лошади с трудом шли по глубокому снегу.

В Платовке ящики с коллекциями были отправлены по железной дороге в Палеонтологический институт в Москву, а мы с В. А. Гаряиновым вернулись через Оренбург в Саратов. Я распрощался с Рассыпным до следующего лета.

Продолжение раскопок

Открытое В. А. Гаряиновым местонахождение протерозухий у Рассыпного оказалось крупным. Б. П. Вьюшков решил устроить следующим летом — в 1954 году — генеральные раскопки. Я вновь поехал с ним в экспедицию, но теперь уже как студент-дипломник. Большую часть полевого сезона мы провели на реке Донгуз юго-восточнее Оренбурга. Здесь Борис Павлович впервые в нашей стране организовал крупные раскопки с помощью бульдозера.