Читать книгу "Металюция - Виталий Сергеевич Останин"

из легких воздух, который вдруг разучился выходить самостоятельно, прямым в лоб вывел его из строя.

Последний принял боксерскую стойку, запрыгал на месте, делая показушные выпады кулаками. Но на рожон больше не лез, ждал, пока я сделаю свой ход. Чертовски глупое решение, когда против тебя стоит человек, уже уложивший двоих. Без потерь.

Вместо ответа, латинос вдруг подпрыгнул и изобразил вертушку. Самый красивый и самый бестолковый из ударов ногами. Господи, ну хочешь ты с ноги ударить — пни в голень. И сам не раскроешься, и боли причинишь не меньше. А таким вот ударом только красиво добивать уже вымотанного, почти бессознательного противника.

Схватив его за лодыжку, когда нога уже просвистела у моего носа, я сбил его с ног подсечкой и законтролил ударом в челюсть. Прыти сразу поубавилось, взгляд помутнел. Кончено.

Но какой детский сад, ей богу! Ни техники, ни мозгов, ни даже умения драться вместе, а туда же! На кулачках, без сверхспособностей. Идиоты!

Оглядел поле боя. Три разной степени динамичности скульптуры: Боль, Страдания и Сон. Ярости уже нет. Отлично. Присел рядом с тем, кому сломал нос — он первым пришел в себя.

— Слушай, да что за бред? — спросил его. — Вы чего ко мне прикопались?

— Штука баксов. — к моему удивлению довольно связно ответил парень, в глазах которого я даже злости не увидел. Более того, он улыбался.

— В смысле?

— Вон, гляди. — он указал пальцем куда-то слева за моей спиной.

Вряд ли он пытался меня провести таким банальным способом. Тем не менее, я отследил указанное направление лишь периферийным зрением. И увидел, как один из операторов несется куда-то по дорожке.

Что? Оператор заплатил тысячу долларов за то, чтобы трое латиносов попытались меня отпинать? Зачем, блин!

— Без обид. — сломанный нос у парня быстро вернул свою форму, я даже услышал, как с хрустом становятся на место хрящи. — Ты новенький, на таких всегда делают шок-контент. Ты же без претензий, да? Учти, твою долю мы не оговаривали, так что если хочешь денег, иди выбивай их из телевизионщиков сам.

К тому времени, другие участники драки поднялись на ноги. Что характерно, никто из не выглядел ни злым, ни обиженным. Даже тот латинос, у которого промежность должна превратиться во болтунью, смотрел на меня с иронией.

До меня только сейчас стало доходить, что тут произошло. Журналист заплатил парням, чтобы снять драку между сверхами. Так сказать, показать зрителям, как проводит время молодежь в то время, когда не участвует в шоу. Постановочная схватка смотрелась бы неестественно, а так — вполне себе реалистично. Трое парней задирают четвертого, он раздает им люлей. Кровь, хруст костей, все на высшем уровне.

— У них с контентом всегда беда. — подтвердил мое предположение Сломанный Нос. — И они готовы за него хорошо платить. Только торговаться надо, а то сунут сотню и будь доволен. А ты ничего так, хорошо двигаешься. Занимался чем-то?

От изумления я даже не знал, что сказать. Каждый раз думая, что уже осознал творящийся тут бред, я ошибался. Блин, с контентом у них беда. С контентом! Оно долбанутые тут все!

— Боксом немного. — выдавил я и себя. — Ладно, парни. Если это постанова, то у меня претензий нет.

— Слушай, а давай с нами? — Разбитые Колокольчики подмигнул. — Можно даже групповую драку замутить. Это уже точно будет подороже тысячи. Что скажешь? У меня есть один контакт с Шестого Канала, могу перетереть с ним сегодня?

Что скажу? Только одно — заберите меня обратно в Советский Союз. Там, конечно, всякого хватает, и в политике я извозился довольно крепко, но такого феерического бреда, с которым тут каждый день сталкиваюсь, точно нет.

— Я подумаю. — нейтрально ответил я.

— Ага, подумай. Меня Лоренсо зовут, если что.

— Я правильно понимаю, что Черная Бестия тебе не друг? — уже под конец решил уточнить я.

— Что? Этот клоун с обрезами? Да над ним тут все ржут! Дева Мария! Он просто идиот! Нет, про Бестию, и что ты с ним дрался вчера, нам оператор сказал. Ну ты думай, короче. Надумаешь — зови. Пока, Вик.

Глава 5

Интервью я отработал на автомате. Вопросы были понятны, ответы подготовлены, так что я даже не сбился ни разу. Лишь под конец Диана, оказавшаяся зрелой, лет сорока пяти, дамой, спросила о драке на территории отеля. Мол, правда ли? При этом, на ее лице было написано, что все ей уже известно, и даже видео этого подставного боя она уже успела посмотреть.

Не смог отказать себе в удовольствии — вывалил журналистке правду. Так и так, бой произошел из-за денег, которые участникам-латиносам заплатил оператор одного из каналов. Ну, а что? Вопрос не был согласован, значит я в своем праве. Понятно, что ее такой ответ не устроит, и при монтаже она его вырежет, ну так и что? Мне же проще.

Распрощавшись со съемочной группой, я без приключений добрался до своего «бунгало» — домики здесь почему-то назывались именно так. И обнаружил поджидающую меня у дверей Голубку.

— Гвен? — поприветствовал ее я. — А ты чего здесь делаешь?

— Ты уже закончил со съемками? — вместо ответа спросила она.

— Ага.

— Еще планы на сегодня есть?

— Алекс, мой агент, обещал подъехать ближе к вечеру. Мы с ним собирались обсудить стратегию по Мясорубке с точки зрения пиара. — удивительно, но слова эти выходили из моих уст вполне себе уверенно. Словно я говорил что-то нормальное. — До этого времени я совершенно свободен. А что? Ты решила тренировку пораньше провести?

— Нет, я по другому поводу. — хмуро отозвалась девушка. — По личному. Впустишь?

Все это время мы стояли у входной двери. Осознав это, я распахнул ее, и предложил Гвен войти.

— Так в чем дело? — плюхнувшись в кресло, спросил я. Корчить из себя гостеприимного хозяина, предлагая напитки и закуски, не стал. Раз она тут по делу, то пусть поскорее его озвучивает.

— Я хочу попросить тебя съездить со мной в город. — закусив нижнюю губу проговорила она.

— Не вопрос. А зачем?

По лицу девушки пробежала судорога.

— Нужно, чтобы ты побыл моим парнем один день. — едва слышно произнесла она, довольно мило при этом покраснев.

Мне осталось только глаза округлить и брови поднять. Чего угодно я ожидал — нападение на конкурентов, тайная встречал лидеров разных групп, но это? Парнем? На кой хрен, простите?

Последнюю фразу я произнес вслух. Прозвучала она почти так же, как на русском, только слово хрен пришлось заменить на вездесущее здешнее fuck. Все же, бедноват мой английский.

Чисто на автомате, рука Гвен змеей метнулась к моему рту. Но больше я ей себя лупить не позволил.

— Заканчивай с этим. — миролюбиво произнес я, удерживая ее ладошку в своей. — Не до того сейчас. Потом поборешься за мою чистую речь. А теперь расскажи зачем мне выступать твоим парнем?

Говорить об этом девушке было неприятно. Даже стыдно. Разок в уголках глаз — обычных, голубых, а не золотых, как в боевой форме Голубки — набухли слезы. Но она быстро промакнула их салфеткой, подцепив ее с держателя на столе, и продолжила рассказ.

Оказывается, у Гвен был парень. Обычный человек, не сверх, но из очень влиятельной и богатой семьи. Что-то вроде местной аристократии — эти ребята вели род от первопоселенцев, прибывших на новый континент на Мейнфлауре.

Причем, не просто дружок — они были помолвлены. А это очень серьезная заявка в здешнем обществе. Некоторые семьи такие события празднуют чуть ли не громче, чем саму свадьбу — такой яркий протокол о намерениях. И расторжение помолвки, как правило, заканчивается шумным скандалом. Особенно, в таких родах, как у бывшего Гвен.

Но он очень круто накосячил. Изменил или что-то в этом роде — девушка отказалась об этом говорить. Упомянула лишь то, что он даже не посчитал свой залет, как что-то серьезное. А вот Гвен — очень даже.

— Я разорвала помолвку. — под конец Голубка говорила вполне спокойно и ровно, словно рассказывала не свою историю, а подружки. — Вместе с ней посыпались и рекламные контракты, просел рейтинг, но мне было плевать. Этого мудака я видеть больше не хотела.

А он ее преследовал. Бывает такое у избалованных деток богатых родителей — обостренное и совершенно не оправданное ощущение собственности. Причем, не важно, вещей это касается или людей. Мое — и все тут. А свое они никому отдавать не желали.

Да и обидно ему было, видимо. Несколько месяцев Курт — так звали