Читать книгу "Заметки об удаче - Котляр Август"

и их членству в международных организациях. Я хочу создать государство типа Науру или Вануату, с небольшой площадью. Я встречаюсь с представителями Доминиона Мелхиседек, перенимаю опыт. Но я хочу сделать настоящую юрисдикцию, без дураков, пусть и с небольшой территорией. В Ленинке, в отделе картографии, я провожу два месяца, исследуя все отмели и банки в мировом океане, изучая вулканические породы и подводные горы, куда можно было бы либо забить сваи, либо привязать нефтяную платформу типа буровой, и вокруг неё строить территорию. Я готовлю меморандумы о самоопределении народа, исповедующего доталмудический иудаизм, пишу свод законов, готовлю проекты договоров о международно-правовом признании, взяв за образец кое-что из имевшегося. Пишу концепцию валютной системы, привязанной к валюте МВФ SDR, использую наброски Зураба Церетели для монет (я их у него заказывал по другому случаю, когда меня просили агентство “Аврора” и ТПП РФ организовать доставку айсберга в бухту реки Тэжу в Лиссабон на ЭКСПО-1998). Монеты должны были быть золотыми в одну тройскую унцию, как южноафриканские крюгерранды, я заказываю у адвоката Антона Дреля юридический меморандум для чеканки золотых монет из российского золота. Я рисую эскизы почтовых марок, потому что думаю сделать из них хороший источник дохода, как Княжество Бутан. В общем, я хотел создать своё Княжество Монако, а основным источником дохода хотел сделать подводное хранение и переработку отработанных ядерных отходов (ОЯТ). Тогда время было посвободнее, и я вел предварительные переговоры с МИФИ и ТВЭЛ в Электростали. Я исследовал вопросы плавучих атомных электростанций. Я искал контакты с конструкторскими бюро типа “Малахит” и “Лазурит”, чтоб заказать проект подводного колокола, где бы мы перерабатывали и стекловали ОЯТ перед погрузкой в подводные хранилища. За принятие кило ОЯТ платили тысячу долларов, а там были сотни и тысячи тонн, которые ныне деваются неизвестно куда. Я даже просил Евгения Примакова в бытность его премьером помочь мне, чем перепугал до родимчика. А чтоб заработать денег на свои проекты, я решил продавать уже имеющиеся острова. И мы подготовили объявления, и в августе 1998 года вышла наконец реклама в журнале, где я предлагал острова на продажу и создание своих юрисдикций. Звонки от потенциальных покупателей шли до 17 августа, а потом как рукой сняло. Удача это или неудача? Планы остались нереализованными, но что было бы, если б они реализовались?

Опять я не при делах. Но вот в 1999 году наметились выборы, я стал предлагать делать СМИ под заказ. Я принял участие таким образом в некоторых избирательных кампаниях в Госдуму и в губернаторы. Все выборы мы выиграли. Я немножко заработал. Потом я прибился к одной издательской группе при Газпромбанке, но там плохо платили, и я пошёл к Дмитрию Анатольевичу Медведеву в Газпром, но там ничего не словил, хотя приняли хорошо. Предлагали сплясать на костях НТВ, но тогда я отказался. Наверно, напрасно, но кто знает. Зато наловил много всего интересного в Итере, пока она была на пике своей газовой формы. Но состояния я там не сделал, хотя поддержал штаны. Удача или нет?

Глава 8. Какие ваши доказательства?

Двухтысячные годы прошли не то чтобы спокойно, но сравнительно сытно. Я писал о всякой зубодробильной мутоте – государственном долге, государственном финансовом контроле, межбюджетных отношениях, о земельно-имущественных отношениях, о развитии территорий, и мечтал что-нибудь построить. Платили за столько сложную журналистику скверно. Очень скверно. Тут через одного моего хорошего товарища мне предложили порулить деревообрабатывающим заводом. Хозяин завода спросил меня, понимаю ли я что-то деревообработке и производстве деревянных окон. Я сказал, что ясный перец, понимаю, как устроены системы и технологические цепочки, и как расшивать слабые места. За месяц я убыточное предприятие вывел в ноль, хотя казалось, что я ничего не делаю. Но вот только список дел оказался внушительным. Через три месяца я закрыл все дыры и бреши в производстве и закрыл все невыполненные и просроченные заказы. Параллельно начал добывать новые заказы, устанавливая отношения с архитекторами и девелоперами, генподрядчиками и прорабами как журналист, а потом плавно и ненавязчиво переходил к взаимовыгодному сотрудничеству. И всё хотел что-нибудь построить. Потому что годы шли, а состояния я так и не сделал. И вот, где-то в 2005 году, я объезжал с дружеским визитом глав Одинцовского, Красногорского и Ступинского районов Москвовской области, всех обласкал, о чём я уже писал. И мне показалось, что установились у меня дружеские и товарищеские отношения с главой Ступинского района Московской области Павлом Ивановичем Челпаном. Я его за ручку водил к аудиторам Счётной палаты, которые тогда были серьезными величинами, водил его людей в аппарат правительства в Белый дом для решения вопросов, бодался ради него в РосОЭЗ и даже чуть не поссорился с Германом Грефом, который был министром экономики, и с которым мне ссориться было не с руки, а всё ради того, чтоб посадить завод Фольксваген в Ступине. Завод уехал в Калугу по недальновидности Челпана – он не захотел что-то ценное сделать для завода, уже не помню, что именно, а калужский губернатор сделал. Всё, что мне надо было от Челпана – несколько гектаров земли, рядом с посёлком Малино, чтоб я мог построить 100 тысяч квадратных метров доступного жилья по тысяче долларов за квадрат и продать молниеносно за две, заработать свои жалкие 100 миллионов долларов и спокойно отвалить за штабель, немножко передохнуть, покурить бамбук. Уже проект посёлка я сделал за свои копейки, всё, что можно, подготовил, а он обещал подписать бумаги и не подписывал. Я уж и так к нему подлизывался, и так, и в задницу был готов поцеловать, а он всё обещал и не делал. Пока всё в конце 2007 года не гакнулось; все мои усилия и немалое количество денег пошли прахом. Опытные люди мне говорили: он тебе не подписывал, потому что у тебя было мало денег. Но я и не скрывал, что денег очень мало, но как это должно было отразиться на стройке, если стеновые панели делались бы прямо у меня на заводе, на площадке бы мы только собирали? Я ж за всё, что требовалось, платил, за всю бессмысленную макулатуру, разрешения и согласования, за каждую подпись. В общем, не знаю, удача улыбнулась мне или не улыбнулась, но крупного подъёма я не сделал, хотя всё, что от меня зависело в таком грандиозном деле, я исполнил. Можно ли считать меня неудачником? Сказать по правде, и я сам не знаю.

Возможно, самый лучший путь – это делать что-то, что зависит