Читать книгу "Наивно. Супер - Эрленд Лу"

В одном месте есть такое: «Anybody who rides a bike is a friend of mine»[2].

Мне это понравилось.

Я чувствую, что все, кто ездит на велосипеде, мои друзья. Большая, дружная семья.

Встречаясь с другим велосипедистом, я иногда говорю «привет!»

Но сегодня я в лесу один.

Это тоже здорово.

Когда я выезжал со двора, ко мне подбежал Бёрре. Он спросил, купил ли я шлем.

Я сказал, что куплю, как только будут деньги.

Он еще раз напомнил мне, что случилось с папой одного мальчика из детского сада. Я кивнул и сказал, что буду ездить осторожно.

Но я не особенно осторожничаю.

Приятно ездить по лесным тропинкам.

Временами меня подкидывает, когда под колеса попадается камень или корень.

Когда я сказал Бёрре, что отправляюсь в лес, он рассказал, что его папа однажды встретил лося. Бёрре сказал это с гордостью. Я тоже встречал лосей, но сейчас у меня не повернулся язык это сказать.

Мы с Бёрре условились, что я потом расскажу ему, каких я встречу зверей.

Пока что я встретил только одну лошадь и одну белку.

Вспотев от езды, я остановился у лесного озерца и искупался.

Искупался, несмотря на то что сейчас еще только апрель и вода холодная.

Жарясь на солнце и дожидаясь, когда обсохну, я подкидываю мячик. Лежу на спине и подбрасываю его вверх. По большей части я его удачно ловлю, но иногда он отлетает в сторону, и тогда мне приходится вставать и подбирать мячик.

Наконец у меня кончилось терпение.

Надоело мне за ним бегать.

Пускай лежит там, куда укатился, пока я не обсохну.

Я стал думать, с чего начались мои неприятности.

Судя по всему, причина лежит где-то глубоко.

Мои родители сделали свое дело неплохо. Я на них не в претензии. В школе тоже у меня все было в порядке. Никто меня не обижал. Во всяком случае, долго и настойчиво.

Бывало, конечно, что кто-нибудь скажет гадость, но я в ответ пинал его в голень или давал кулаком в живот. Так что ничего особенно страшного не было.

Выходит, дело в чем-то другом.

Мне почему-то кажется так, что я, наверное, слишком много знаю о таких вещах, много знать о которых – глупо.

Я знаю страшно много всякой всячины.

Вот список вещей, о которых я что-то знаю:

– кино,

– литература,

– средства массовой информации,

– политика,

– конфеты,

– искусство,

– реклама,

– аэродинамика,

– общество эпохи информационных технологий,

– Ролан Барт,

– компьютеры,

– история,

– языки,

– музыка,

– топ-модели,

– пустыня Сахара.

Много – это действительно значит много.

Я знаю имена, даты. Сотни имен и дат.

Я знаю, кто первым поднялся на Эверест.

Я знаю фамилии режиссеров самых идиотских американских сериалов.

Я знаю про исследовательскую работу, в которой доказано, что в 1957 году, после того как Брижит Бардо сыграла главную роль в фильме «И Бог создал женщину», сорок семь процентов всех разговоров, которые вели французы, были посвящены Брижит Бардо.

Я знаю, что в воздушном потоке над верхней частью крыла самолета возникает зона пониженного давления и благодаря этому самолет может летать.

Я знаю суждения Аристотеля.

Я знаю суждения других философов об Аристотеле.

Я знаю, сколько денег зарабатывает Клаудиа Фишер.

Я знаю, что на Солнце время течет чуть медленнее, чем на Земле.

Я знаю, как долго Христо и Жанне Клод пришлось добиваться, чтобы им позволили упаковать здание берлинского рейхстага.

Я знаю надпись на бутылке кока-колы.

Я страшно много всего знаю.

Не я один знаю все это.

Многие знают больше, чем я. К счастью, это меня не волнует.

Меня волнует другое: зачем мне эти знания?

Что мне с ними делать?

Конечно, я мог бы принять участие в телевикторине и выиграть путевку в Грецию. На двоих.

Но у меня нет девушки. Мне пришлось бы ехать одному.

Да и на что мне сдалась Греция?

Нет никаких оснований предполагать, что там я буду чувствовать себя лучше.

Я не так уж глуп, чтобы не понимать, какая польза может быть от тех или иных знаний.:

Но я не могу с уверенностью сказать, какие из них важны, а какие нет.

У меня отсутствуют критерии. Нет общего взгляда.

Откуда взять общий взгляд?

Может быть, это приходит с годами. А может, и нет.

Что же мне делать: ходить дурак-дураком и ждать, когда оно свалится?

Зря я учился читать.

Одна приятельница моих родителей рассказывала, что в детстве она ходила в такую группу или там клуб, где дети играли, пели песни и всякое такое.

Она считала, что этот клуб называется «Дум-дель-тей», она гордилась, что ходит туда. И ей нравилось это веселое название.

Научившись читать, она поняла, что ошибалась и на самом деле он назывался «Дом детей».

Ей было очень обидно.

То же самое происходит и со мной.

Кажется, все началось еще тогда, когда я разглядывал «Игротеку».

Где есть про то, какое сегодня число, про маленькую стрелочку – если она подошла к пяти, то, значит, скоро пять часов.

Медвежью услугу оказала мне Вибеке Сэтер.

Теперь я знаю числа и буквы. И читаю вон как быстро.

Но вот хотел бы я знать, что мне с этим делать!

Сейчас поздно спрашивать. А может быть, даже глупо. Дело сделано.

Я не могу вести себя так, как будто ничего этого не знаю.

Паршивое дело! Честное слово!

Мне бы лучше мячик.

Мне бы велосипед.

Вот вещи, с которыми я могу как-то сладить.

По дороге домой я снова вижу лошадь.

Гнедую лошадку.

ЖИВОТНЫЕ

Я запираю замок на велосипеде, и тут опять ко мне подходит Бёрре.