Читать книгу "Конец операции «Остайнзатц» - Геннадий Сергеевич Меркурьев"

девятого года. Если у меня будет мало времени в будущем, вы будете поддерживать с ним связь.

- Очень приятно, герр штандартенфюрер! Когда в дверях словно изваяние появился Тео, Эрлингер усталым голосом произнес:

- Приготовь нам три стакана крепкого чая и давай сюда «айзенбаннера».

Беседа с инженером службы пути и начальником участка Мосты - Лида, который постоянно проживал в Скрибовцах, была деловой и короткой.

НА БАЗУ К ЛЕСНИКУ

Несмотря на резкий, порывистый ветер, парашютисты приземлились довольно точно и без каких-либо происшествий.

Киселев упал в редкий лиственный лесок. Погасив парашют, лежа отстегнул подвесную систему и по-пластунски отполз в сторону. Заняв удобную огневую позицию в небольшом углублении под кустом, капитан прислушался и внимательно огляделся. Никакого шума слышно не было. Если бы немцы с земли заметили выбросившихся диверсантов, то они, несомненно, постарались бы встретить их на земле в районе приземления. Если бы они обнаружили парашют и бросились к нему, то капитан со стороны мог обстрелять их и постараться уйти.

Однако все кругом было тихо, и это исключало возможность облавы. Немцам ни к чему было особо маскироваться, если бы они стали прочесывать лесок. Подождав минут двадцать, Киселев подполз к парашюту, сложил его, обмотал стропами и подтащил к той ямке, в которой только что лежал сам. Ножом он выкопал яму, положил туда парашют, засыпал землей, утрамбовал руками, насыпав сверху прелой травы и полусгнивших листьев. Потом подумал немного и с сожалением посыпал это место махоркой. Как ни жаль ему было расставаться с куревом, но рисковать тем, что розыскная собака немцев может обнаружить парашют и раскопать его, он не мог.

Место сбора группы было обусловлено в квадрате выброски. Но шестеро разведчиков были выброшены далеко в стороне. Прежде чем решить, как идти на место сбора с товарищами, надо было собрать свою шестерку. В действие вступал второй вариант сбора людей - опознание друг друга в лесу по крику совы. Киселев прыгал последним, самолет шел с северо-запада на юго-восток, и капитан, сориентировавшись по компасу, пошел в обратном направлении, чтобы разыскать своих подчиненных.

Изредка он подавал сигнал - крик совы, и уже метрах в семистах от места своего приземления услышал такой же ответный сигнал. Осторожно двигаясь в направлении звука, он выбрал ствол дерева потолще, залег за ним и автоматным патроном отстучал по магазину автомата азбукой Морзе два раза цифру восемь. Если ему откликался свой, он должен в ответ отстучать сумму предложенных капитаном цифр плюс, тройка. Так и есть! Из темноты донеслось: «Девятнадцать».

- Давай ко мне, - приглушенно позвал капитан. - Это я, Киселев.

Зашуршали кусты, и недалеко от Киселева вырос силуэт человека. Он подошел ближе, и капитан узнал Мишу Пролыгина, бывшего перед войной практикантом одного из транспортных отделов НКВД, а теперь одного из опытных подрывников, «специализировавшийся» на путях, мостах и станционных сооружениях.

- С тобой есть кто-нибудь?

- Был Сергей Никонов, но он ушел в северо-западном направлении искать ребят. Я остался ждать вас, товарищ капитан.

- Хорошо, пошли и мы с тобой.

Апрельская ночь сменилась серым утром. Сквозь низкие, хмурые облака пробился слабый свет. Начинался первый день жизни разведчиков в тылу врага. Как ни осторожно ступали они по ночному лесу, через десять минут справа от них раздался крик совы. Видимо, замаскировавшиеся товарищи услышали их шаги. Обменявшись сигналами и убедившись, что встретились свои, разведчики собрались вместе.

Командир группы мог быть доволен: все шесть чекистов приземлились благополучно. Только снайпер Анатолий Кашин завис, зацепившись стропами и куполом за сучья высокого дерева. Ему помогли спуститься два приземлившихся рядом с ним товарища.

- Если бы не мы, товарищ капитан, - не мог не пошутить сержант Гриша Баранович, - висеть бы ему до прихода регулярных частей нашей армии!

Но, заглянув в хмурое лицо несклонного к шуткам Киселева, совсем по-детски добавил:

- Правда, правда, товарищ капитан, хоть у Зарубина спросите.

Аркадий Зарубин, крепко сбитый, немногословный сибиряк, положил руку на плечо Барановича:

- Хватит болтать, сорока, немцев разбудишь!

- Не думаю, что они сейчас спят, - отозвался Киселев. - Они сейчас ищут нас. Высадка не прошла незамеченной, это совершенно точно. Что за объект появился вдруг в квадрате выброски, раз они нас встретили таким плотным зенитным огнем?

- Как говорится, поживем - узнаем, - рассудительно произнес Зарубин.

- Если немцы нас ищут, то почему же здесь так тихо? - как бы про себя заметил Миша Пролыгин. - Ведь не будут же они подползать к нам без шороха. Если облава, то обязательно были бы и собаки. А тут ничего не слышно.

- Кроме шума прошедшего поезда, - поправил Кашин. - Это я услышал, когда еще на дереве висел.

- В каком направлении? - поинтересовался Киселев.

- Вот там, на северо-запад, километрах в двух отсюда.

- Тихо здесь потому, что немцев отвлекли наши товарищи, прыгнувшие первыми, - пояснил капитан.

- Так нам надо спешить тогда на точку встречи, - вмешался в разговор Баранович, - помочь ребятам, если их обложили.

- Этого мы делать не будем, - ответил Киселев. - Так мы им ничем не поможем. А уходить отсюда надо. Но не на место встречи. Да и не пройти нам туда сейчас. Немцы, наверное, подняли тревогу по всей железкой дороге, и нам ее не перейти. Пойдем вдоль нее на юго-запад, держась в трех-четырех километрах от колеи. Уж если немцы засекли выброску и второй группы, то вряд ли они будут искать нас на западе от района выброски, тем более в непосредственной близости от железной дороги. Зарубин идет в голове, я замыкаю колонну. Ну, двинулись!

Весна в ту пору выдалась поздней. В густых зарослях леса и в глубоких оврагах серыми пятнами еще лежал снег. То и дело попадались низины, залитые прозрачной холодной водой. По всему чувствовалось, что лес недавно пробудился от зимней спячки; сквозь талую землю, пропитанную весенними дождями, уже пробивалось зеленое разнотравье.

Группе Киселева повезло еще раз. Двигаясь в тылу прочесывавших лес немцев и полицаев, следуя за облавой на расстоянии пяти - семи километров, разведчики через два часа вышли на опушку леса около какой-то деревни и в одном из оврагов устроили дневку.

Посланный на разведку Гриша Баранович, которому по внешнему виду нельзя было дать больше шестнадцати лет и который имел изготовленное в Москве немецкое удостоверение личности, принес неутешительные вести.

Шестерка Киселева находится в районе деревни Голдово. Ночью в деревне была проверка. Фашисты искали диверсантов-парашютистов, но никого не нашли. В деревне остались лишь два полицая.