Читать книгу "Безумный Пьеро - Михаил Харитонов"

Выгрызун недоумённо потряс мохнатой головой, коротко рыкнул.

— Не знаю никакого Блаватского, — сказал он.

— Потом было про переговоры Хемуля с шерстяными. Разумеется, про мирные переговоры. Но подавалось это всё так, что складывается союз против Города. И завтра к нашим границам попрёт армия. А вообще-то она уже здесь, просочилась с толпами электората…

Кокотюха и Сан-Суси посмотрели друг на друга.

— Потом рассказали про взрыв на полицейском участке. Со словами "это только начало".

Тут переглядываться стали уже все.

— Кстати, насчёт взорванного участка, — продолжил тем временем де Пердю. — Я посетил его лично. Да, взрыв был. Овца-террористка пронесла самодельную бомбу. Бомба оказалась хреновой, даже её саму не убило. Сгорела занавеска. А у вас откуда сведения? — он повернулся к Тимуру.

— Доложили, — признался тот.

— Вот-вот. Вы тут все эфиром брезгуете. Но ваше окружение его смотрит. А поскольку ваши представления зависят от того, что вам докладывают… — он помолчал, давая коллегам свыкнутся с этой мыслью. — В общем, понятно, — закончил он. — Теперь посмотрите, что они внушают на уровне картинки. С одной стороны, нас не слушаются участковые, наши участки взрывают, а мы и сделать ничего не можем.

То есть мы слабые. С другой стороны, мы отжимаем бизнесы, мы кошмарим электорат, мы хуже любой банды. То есть мы плохие. Что нужно делать со слабыми и плохими? Да, кстати, ещё одна интересная подробность: по их словам, армия разложилась и ни во что вмешиваться не будет. Понимаете, к чему они клонят?

Отсечение +44 доля 00814. ПОЗДРАВЛЯЮ, ГОСПОДА. НАЧАЛОСЬ

— Вот-вот. Вы эфиром брезгуете, но ваше окружение его смотрит. А поскольку вы зависите от того, что вам докладывают… ну вы поняли. Да не конфузьтесь так. Лучше скажите: что такое, по-вашему, эфир? Кто его контролирует? По официальной версии?

Крысоломин прокашлялся.

— Официально — Единая Вещательная Корпорация, — начал он. — Позиционирует себя как трансдоменная организация. Где находится центральный офис — неизвестно. Намекают то на Зону, то на шерстяных, то на рыбонов даже.

— Хорошо. А что сами думаете?

— Братство, — уверенно сказал старый пёс. — Больше некому.

— Я так понимаю, остальные того же мнения? — Шершеляфак не стал ждать ответа. — Итак. Получается, что Братство всячески раздувает наши местные проблемы. Откровенно натравливая недовольных именно на полицию. При этом именно Братство посадило на нашу шею ЛИСа. Понимаете, к чему я клоню?

— Нас подставляют перед губернатором? — предположил Мака-рони.

— Ах если бы. Кто нам ЛИС? Он даже денег нам не платит. Гораздо хуже другое. Смотрите, как нас изображают. С одной стороны, нас не слушаются участковые, наши участки взрывают, мы никому не нужны. То есть мы слабые. С другой стороны, мы отжимаем бизнесы, мы кошмарим электорат. То есть мы плохие. Что нужно делать со слабыми и плохими? Да, кстати, ещё одна интересная новость: армия разложилась и ни во что вмешиваться на будет.

— С-скобейда, — прошипел сквозь зубы Кокотюха.

— Не могут же они? — с робкой надеждой сказала Сан-Суси.

— Зачем это им? — поддержал эрдель-майор.

Господин Селяви Шершеляфак де Пердю взглянул на своих сотрудников почти с умилением.

— Хороший вопрос, — сказал он. — Люблю такое. К старому индюку подходят три молодых шакала с арматурой. Индюк думает — и зачем это они? В самом деле, зачем? Может, они хотят спросить, сколько времени? Или дорогу показать? Или просто попугать, бывает же ведь?

Сан-Суси недовольно заскулила.

— В общем и целом, — продолжил де Пердю. — Мне представляется, что в ближайшее время в Городе начнутся серьёзные беспорядки. Поводом станет полицейский беспредел. Какие-нибудь волки или менты. Которые сделают что-нибудь ужасное. Или обычное. Но на этот раз граждане не потерпят. Полицейских убьют. Потом толпа пойдёт громить участки. Под идейным и организационным руководством учкудуков, я полагаю.

— Участки укреплены, — напомнил Макарони.

— Да. Поэтому нападающие понесут потери. Это важно, должны быть жертвы. Дальше надо продолжать?

В стекло стукнулся бэтмен. Де Пердю открыл леток и его впустил. Снял с шеи кожаный футляр, вытащил записку. Прочитал.

— Так, — сказал он очень спокойно. — Поздравляю, господа. Началось.

Отсечение +44 доля 00808. ЧТОБЫ ХОРОШЕНЬКО ВСПОТЕЛА

— Ты просто ленишься, — заявила Мальвина. — И не желаешь делать то, что я велю! За это ты будешь наказан! — она самодовольно встряхнула кудрями.

"Всё, с меня хватит" — решил Артемон.

Это была простая и ясная мысль, на фоне которой все прочие душевные трепыхания сгреблись в один ненужный ком и укатились нахуй.

Мальвина перегнула палку, и та, наконец, сломалась. Пёс больше не хотел просить, вымаливать, красть кусочки наслаждения. Он почувствовал себя свободным. И взглянул на голубокудрую дерзко и зло.

— Я предал Карабаса, — сказал он ровным голосом. — Сначала я думал, что сделал это ради тебя. Потом — что ради твоего тела. Теперь я думаю, что мне сгодится и твой труп. От которого я получу даже больше удовольствия.

Мальвина успела пробормотать "гадкий пёс, фу", когда он встал, схватил её за плечи и бросил на землю.

Она долго боролась. Мальвина вырывалась, пыталась кусаться, царапаться. Артемон позволял ей вырваться — почти — и потом снова пригибал к земле. Она была уже без сил, когда он, наконец, одним движением сломал ей шею.

Нет, он не игрался с ней, не мучил её понапрасну. Он делал это вполне осмысленно. Он просто хотел, чтобы Мальвина перед смертью хорошенько вспотела.

КОМПЕТЕНТНЫЙ СПЕЦИАЛИСТ ПРЕДЛАГАЕТ СВОИ УСЛУГИ

— Пора кончать с этой лавочкой, — резюмировал Выгрызун.

Макарони посмотрел на него иронически.

— Харлампий Фотиевич, а может, давайте ещё и Братство прикроем? Эфирное вещание — их проект. Это все знают.

— А давайте проверим, — предложил полковник.

— А давайте не будем, — выдвинул контрпредложение Макарони. — Они нас выебут и высушат.

— Договариваться надо, — тявкнула Сан-Суси.

Харлампий Фотиевич посмотрел на неё недобро.

— Чтобы договариваться, нужно иметь договорную позицию, — снизошёл он до объяснений. — А у нас её нет. Что мы сделаем, если они на пошлюют нахуй? Ничего. Пойдём утрёмся. Значит, нас пошлют обязательно.

— Я ещё не всё сказал, — напомнил Шершеляфак. — Итак, про нас говорят неприятные вещи. Но это цветочки по сравнению с тем, что говорит профессор Учкудук. Которого я тоже послушал.

Комнату заполнило тихое, но дружное рычание.

— Вот что я запомнил, — де Пердю взял со стола бумажку и начал с выражением читать: