Читать книгу "Магистерий. Черный Петер - Анастасия Воскресенская"

Падре взял Лео под локоть и повел обратно в учебный корпус, в туалетную комнату, по дороге встревоженно расспрашивая. Пришлось сознаться в полном педагогическом провале. Священник вздохнул, потом ободряюще похлопал по плечу.

— Вы еще очень молоды, господин Грис. Если уж выбрали педагогическую стезю, самые разные случаи будут приключаться, будьте готовы. Я от этих деточек иногда слезами умыться готов, хотя назначение свое ни какое другое не променял бы. Умывайтесь, давайте я вам посвечу.

— А свет включить нельзя?

— Нет, учебное здание на ночь полностью отключено. Хорошо, что воду не отключают.

Вода из проржавевшего крана текла ледяная, свет фонарика выхватывал то окровавленные пальцы, в полутьме казавшиеся черными, то облупленный эмалированный край чугунной раковины. Нос распух и начинал отвратительно ныть, в голове гудело.

Замечательно, и как теперь его лечить? Магию использовать нельзя. Что же, ждать пока само пройдет?

— Мда, завтра у вас будет отличный синяк. Почему-то если удариться носом, то синяк получается под глазом. Я в юности играл в мяч, за семинарскую команду, имею представление.

Ударился носом о кулак Кассия, действительно. Но выдавать парня не хотелось — тот, похоже, напугался и раскаялся. Падре Кресенте смотрел на Лео своими черными иберийскими глазами и, кажется, видел его насквозь. И, кажется, даже сочувствовал.

— На уроке тоже не справился, дети увидели в окно как преподаватель физкультуры спиливает сук у дерева во дворе, повскакали с мест, поднялся шум. Маттео Маллан немедленно завел россказни о привидении с завязанными глазами. Пришлось на них рявкнуть, — сознался он.

— Привидение?

— Ну да, говорит, показало ему выход на улицу. Ерунда какая-то. Это как с историями Бьянки Луизы — напридумывают, а потом по ночам спать не могут.

Священник не отвечал и молча разглядывал Лео, очень внимательно. Тот запнулся и вдруг подумал, что они находятся в пустой и гулкой темной комнате, тьму разгоняет лишь слабый лучик и даже окна тут закрашены до половины краской. Остро пахло кровью, растворенной в воде.

— Знаете, про привидение может быть и не россказни, — спокойно сказал падре. — Я недавно видел… в школьной церкви.

— Что? Девочку?

— Я не рассмотрел, было очень темно. Задержался в ризнице допоздна, потом услышал какое-то звяканье, стук. Вышел посмотреть… оно бросилось прочь, маленький силуэт. Похоже на ребенка. Я окликнул — оно на мгновение обернулось и… у него и правда была повязка на глазах. Но бегало оно шустрее зрячего.

* * *

Спустя полчаса Лео устало тащился на третий этаж. Падре вручил ему ключ от этажа и решительно отослал спать, сказав, что завершит дежурство сам. У молодого человека не хватило духа отказаться, чувствовал он себя так, как будто его не один раз в нос ударили, а били долго и со вкусом, причем ногами. Болело все, а от холода и недосыпа мир вокруг подрагивал и подозрительно расплывался.

Дома все эти невзгоды можно было бы исцелить движением пальцев. Как, как простецы выдерживают подобное существование даже не годами — десятилетиями? Постоянный холод, дрянную еду, болезни?

Комната, которую ему предлагали изначально, все еще пустовала. Священник сказал, что дверь не заперта — на третьем этаже располагались только комнаты учителей и школьного персонала. Вряд ли там еще оставались вещи предыдущего преподавателя истории, скорее всего на кровати и матраса не было, но Лео это совершенно не волновало. Упасть бы на горизонтальную поверхность и закрыть глаза.

Он нашел нужную дверь, толкнул, шагнул в темноту. Слева кровать, справа письменный стол, посередине окно — это он помнил. В комнате тоскливо пахло — сыростью, затхлостью. И… еще чем-то, от чего все волоски на теле встали дыбом. Лео задержал дыхание, всматриваясь в темноту..

Синие с багровыми просверками лохмотья ауры, как пламя газовой горелки, то вспыхивали, то угасали. Аура мертвого тела — и умершего неожиданно, неправильно, в мучениях и отчаянии.

Кто-то — совсем недавно — страдал в этом помещении, страдал физически, невыносимо. А затем умер так, как не пожелаешь и врагу.

Лео вздохнул, крепко зажмурился, потом с трудом открыл глаза и посветил фонариком влево.

На кровати, прямо на голой сетке, темной глыбой лежал на спине Рональд Далтон, физрук, Большой Ро, как он предпочитал чтоб его называли, или Мордач, как его предпочитали звать ученики. Стрелявший у Лео вишневые сигариллы и посмеивавшийся над его «бабскими привычками».

Глаза физрука были широко раскрыты, рот разинут, лицо почернело и страшно распухло, а огромные ручищи намертво сжались в кулаки.

Лео сглотнул, постоял, опираясь спиной о косяк, закусил губу и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.

* * *

— Лео Грис, — инспектор полиции откинулся на спинку директорского кресла и ослабил воротничок, — второй труп меньше чем за сутки. Интересненько. Чем объясните?

Инспектор носил штатское — мятый коричневый костюм из той же ужасной колючей ткани, что и пиджак Лео. Мягкая серая шляпа лежала на директорском столе.

— Удача моя такая, — буркнул Лео.

Это, похоже, и правда была работа кисмет — фоновой удачи. Найти кошелек или найти труп — какая в принципе разница? И то и другое на дороге… ну, бывает, что и валяется, но достаточно редко. Однако кошелек найти все же было бы приятнее.

— Интересная у вас удача. Два трупа, у одного размозжена голова, другой умер от асфиксии. Оба случайно найдены вами. А у вас самого, похоже, перелом носа.

Нос болел и сильно распух. Перелома не было, но дышалось с трудом. Лео скомкал мокрый платок. Раньше ему никогда не приходилось так долго терпеть боль.

— Я же рассказывал. На дежурстве, в темноте, споткнулся на лестнице и налетел на перила.

— Ну конечно. У перил неплохо поставлен удар справа. Ладно, продолжим. Как долго вы тут работаете?

— Меньше двух недель. Заменяю учителя истории.

— Может, свежим взглядом что-то увидели, свежим ухом услышали? У погибших были какие-нибудь конфликты с другими учителями, персоналом школы? С учениками?

— Да, — вспомнил Лео, — были, точно. Друг с другом. Вчера утром. Падре Кресенте тоже видел.

— В чем состоял конфликт?

— Дедуля… я хотел сказать, Конрад Бакер обвинял Рональда Далтона, что тот что-то украл. Какую-то «цацку». «Выворачивай карманы», — кричал. Далтон убеждал его, что ничего не крал. Мы с падре решили, что Бакер пьян, падре уговаривал его идти домой.

— Понятно. И чем закончился конфликт?

— Не знаю. Мы с падре ушли в школу.

— Хорошо. Господин Грис, посидите пожалуйста в соседней комнате, вы мне еще понадобитесь.

Лео вышел из кабинета директора в учительскую, сел там на стул и принялся ждать. Мимо, сопровождаемые полицейским, из кабинета и в кабинет проходили коллеги, обслуживающий персонал, комендант и даже кухарка с посудомойкой.