Читать книгу "Запретные желания - Людмила Сладкова"

К невероятному стыду, Катя поперхнулась слюной и громко закашлялась в столь ответственный момент, так и не отправив мужчину к Дьяволу. Прямо в пекло!

Реакции незнакомца долго ждать не пришлось.

- Вот сейчас не понял, - сурово сдвинув брови, грозно рыкнул, явно недовольный отказом девушки, - дерзить мне вздумала, актриска малолетняя? Куда же делась та малышка, которая секунду назад подо мной от страха рыдать была готова?

Хороший вопрос, ответа на который она не знала.

Видимо, противоречивый характер и буйный нрав сказывались.

- Я задал вопрос!

Конечно. Задал он.

Заорал так, что Катя на кровати подпрыгнула, если быть точнее.

Как еще зеркала в комнате не полопались!

Однако время шло, и роль безмолвной куклы ей порядком надоела. А потому, собравшись с мыслями, девушка поспешила прояснить ситуацию:

- Услышь, пожалуйста: меня никто сюда не приводил! К тому же, я знать не знаю никакого Марка. Так с какого перепуга, и главное – за что, я должна благодарить этого человека?

Все бы ничего, да собственные мысли покоя не давали. Назойливо акцентировали внимание на мужском имени, заставляя повторять про себя вновь и вновь:

Марк…Марк…Марк!

До боли знакомо. До боли.

- Марк? – Воскликнула вдруг Катерина, осененная догадкой. - Тот самый, который брат Вари?

Нахмурив брови, пыталась восстановить логическую цепочку, сбивчиво озвучивая свои умозаключения.

- Погоди! Но, если он и тебе брат, получается, что…о, Господи! Ты тоже Варин брат? Самый страшный…то есть, старший?

Брови собеседника медленно поползли вверх.

- Чего?

- Эдгар, да? – Затараторила, молясь всем Богам, чтобы он не заострил внимания на ее оговорке. Тем более она была далека от истины. Ведь, несмотря на суровый внешний вид, страшным он не являлся.

Как раз, с точностью наоборот.

Такая грубая красота. Мужественная.

- Если мне не изменяет память, у Варьки два старших брата! Марк внизу, значит ты…

Мужчина оказался рядом очень быстро. Иными словами, Катя и пикнуть не успела, все еще продолжая рассуждать, сидя на кровати в позе лотоса, когда он вновь навис над ней, точно гранитная глыба. Чуть склонившись, уверенно приподнял ее лицо за подбородок, вынуждая смотреть строго в глаза. И никуда более! Резким движением потянул на себя. Такой…пугающе грозный.

Впрочем, и голос Вариного братца звучал не менее сурово:

- Скажи-ка мне, пташечка, а каким таким невероятным образом в этом диком «пасьянсе» моя драгоценная сестрица нарисовалась?

- Где-где нарисовалась? - Начиная нервничать, Катя прикусила нижнюю губу.

- Неужели нельзя нормальными словами изъясняться?

Наверняка, специально заставлял ее дурой себя чувствовать!

- Говорю: откуда ты знаешь мою сестру? – Повторил он после непродолжительной паузы. - С каких это пор, в ее окружении шл*хи появились?

Упс!

Кажется, кто-то несказанно рассвирепел, при одной только мысли…что любимая сестричка общается с порочными девицами.

А самому, значит, можно? Лицемер!

Серьезно опасаясь потерять равновесие – ибо тянул ее на себя Эдгар довольно сильно – Катя машинально уперлась ладонями в его обнаженную грудь.

Не лучшая точка опоры, но выбирать не приходилось.

Новый знакомый слегка дернулся, точно от легкого электрического импульса, пробежавшего по обнаженной коже, в момент соприкосновения их тел.

Надрывно запыхтел, подобно гигантскому паровозу.

- Отвечай! – Рявкнул нетерпеливо, пробуждая невероятную дрожь во всем девичьем теле. А вместе с ней пробудилась и злость.

На него. На саму себя. На весь белый свет.

- Повторяю для тупых качков, страдающих тяжелой формой тугоухости, - огрызнулась, поражаясь собственной храбрости, - я не шл*ха! И вообще никакого отношения к эскорту не имею!

Повисла столь гробовая тишина, будто весь мир поставили на «Паузу» и предусмотрительно отключили звук. Спустя некоторое время, мужчина наградил ее острым взглядом. Непроницаемым. Хищным. С легким прищуром.

- Как ты меня назвала?

Катя едва в лицо ему не рассмеялась, от нелепости ситуации.

Вот ведь, какой обидчивый нашелся!

Ее, значит, и с*чкой можно…и шл*хой.

Двойные, мать их, стандарты!

На свой страх и риск Катерина проигнорировала вопрос, переходя в наступление:

- Да будет тебе известно, в этой комнате мне велел разместиться сам хозяин дома! Хозяин, понимаешь?! Собственно этим я и занималась: никого не трогала. Ждала себе спокойно Варю, которая должна была одолжить свое платье, чтобы я могла переодеться и спуститься к праздничному столу. Однако стоило раздеться, тут же нагрянул какой-то взбесившийся мужик, и начал пихать в меня своим этим…членом!

Похоже, столь гневная тирада подействовала на него отрезвляюще, ведь в следующее мгновение, с абсолютно ошарашенным выражением лица, Эдгар отступил на шаг.

Быстро. Стремительно. Без предупреждений.

Никак не ожидая подобного коварства, лишившись в одночасье своей опоры, Катя по инерции начала заваливаться вниз. А так как сидела на самом краю кровати, то вполне ожидаемо могла расквасить себе нос, неуклюже шмякнувшись на пол. Успела только вскрикнуть, яростно размахивая руками. К счастью, хоть у кого-то в этой комнате была нормальная человеческая реакция: мужчина оказался рядом раньше, и благородно удержал ее от падения.

Правда, порадоваться своему чудесному спасению она не успела: ошарашено застыла, не в силах сделать даже крошечный вздох.

Нет! Ну, нет же!

В ходе их странных манипуляций полотенце, опоясывающее мужскую талию, соскользнуло вниз, открывая взору…все!

И Кате невольно представилась возможность разглядеть его, что называется, во всей красе. Ведь прямо напротив ее лица…гордо вздымался жесткий, упругий орган, испещренный крупными венами и увенчанный четко выраженной головкой.

Господи!

Шокировано застыла, подобно каменному изваянию, оказавшись не в силах отвести взгляд. Это порочное и до ужаса развратное зрелище нашло какой-то странный отклик в ее душе. Оно завораживало и возбуждало одновременно. Низ живота предательски ныл, явно намекая на давно уже тикающие биологические часы.

Пора, мол, пора!

К собственному ужасу осознала, что становиться невероятно, чудовищно влажной. Хоть белье снимай и выжимай!

Дыхание сбилось. Кровь прилила к лицу, опаляя щеки болезненным румянцем.