Читать книгу "Практическая фейрилогия - Агата Грин"

— Что вас так удивляет? — ответил рыжий любезно, но все равно как-то свысока. — Неблагой двор взял курс на возобновление отношений с людьми. Первое, что хотим — искоренить страх перед неблагими. Люди сочиняют всяческие страшные небылицы о них, а Магари одна из тех, кто эти небылицы сочиняет. Мы читали ее статьи и решили, что ей хватит смелости побывать при нашем дворе и осветить его в прессе в истинном свете.

Неблагие читали мои статьи… Это невозможно, это какой-то сюр. Эльфы, в принципе, не читают наши книги, прессу, так как считают нас, людей, не способными сохранять информацию верной.

Мне захотелось провалиться сквозь землю от стыда. В штат «Сверхов» меня приняли после того, как я продала им статью про неблагих и их причуды. Статья получилась короткой, несерьезной, зато веселой. Это даже не статья была, а так, заметочка… шутка. Откуда мне было знать, что эта шутка дойдет до неблагих? Тысячи и тысячи людей писали подобные вещи, и ни одного к ответу не призвали!

— Испугались, Магари? — насмешливо спросил рыжий. — Тогда откажитесь от приглашения. При Неблагом дворе опасно проявлять страх.

— Знаю, читала, — автоматически ответила я.

Неблагие очень, очень редко приглашают к себе людей, потому что слишком долго мы для них были пищей, утехой, игрушками, кем угодно, но только не личностями, с которыми стоит считаться. Тот же рыжий наверняка служит им не одну сотню лет, ведь «новеньких» темные не принимали давно. Можно представить, как взбесится пресса, когда узнает, что меня пригласили темные: «Магари Кинберг — гостья Неблагого двора!».

Здравомыслящий человек отказался бы от приглашения, но я имею слабость быть еще и порядочной. Нужно отвечать за свои слова, особенно, если эти слова были напечатаны. Обреченно вздохнув, я сказала:

— Согласна.

Глава 4

Такого поворота не ожидали.

— Уверены, Магари? — спросила Идберга, все это время наблюдавшая за мной. — Неблагой двор… своеобразен, не говоря уже о том, что давненько они не приглашали людей. Мы можем забрать вас в Ллвид вместе с Брендоном.

— Спасибо, но я приму приглашение неблагих. Хочу узнать, почему мои статьи сочли небылицами.

— Вы смелая девушка, Магари, — сказал Гаррет.

— Дело не в смелости.

— Время благих на исходе, — напомнил рыжий и выразительно посмотрел на представителей Кинни и Ллвид. — Вы должны вернуться в свои холмы.

— Это так, — вздохнула Идберга, и, подарив мне ободряющий взгляд, позвала Льюта: — Нам пора, Брендон.

— Вайолет, — обратился и Гаррет к своей подопечной.

Молодая женщина кивнула ему, склонилась ко мне и шепнула:

— Вы совершаете большую ошибку. Лучше отправляйтесь с Брендоном в Ллвид, к знающим. Вам даже не назвали холм, в который приглашают. И этот рыжий мужчина не представился. Здесь что-то нечисто.

— Фейри не лгут, и нам обещали безопасность, — ответила я так же, шепотом.

— Как знаете, — протянула она, и я поняла, что ее совет связан не с тем, что она беспокоится за меня, а с тем, что она боится, как бы я не стала персоной более популярной, чем она, когда мы вернемся из холмов.

Отстранившись, Вайолет сказала нам с Брендоном:

— Удачи. До встречи через три месяца.

— Да, удачи вам, рини, — поддакнул библиотекарь. — Вам, Магари, особенно.

— А вы больше смотрите по сторонам, а не в книги, рин Льют, — улыбнулась я.

Он махнул на меня рукой — глупости говорите! — и подошел к Идберге. Та повела его влево от беседки, по дорожке. Гаррет, взяв под руку Вайолет, повел ее вправо.

Нам же торопиться было ни к чему, потому что наступало время неблагих. Рыжий проследил, куда уходят остальные, и, когда они пропали из виду, повернулся ко мне. Сложив руки на груди, он внимательно изучил мой наряд.

— Туфли запачканы, — заявил он после осмотра, и вдруг ухватил бесцеремонно за талию, поднял и усадил на ограждение беседки.

— Что вы делаете? — возмутилась я.

— То, что не удосужились сделать вы, — ответил рыжий и, стащив с моей ноги туфлю, стал оттирать с нее грязь рукавом своего кафтана. Я заметила, что грязь с туфли исчезает, но не появляется на рукаве, и это маленькое чудо отвлекло меня от возмущений.

— Не пачкается, — завороженно проговорила я.

Закончив с туфлей, рыжий надел ее мне на ногу, спустил с ограждения и обошел кругом. Я холодно спросила:

— Теперь вы довольны осмотром?

— Нельзя являться на праздник в неподобающем виде, — в тон мне пояснил он.

Понимаю. Но все же, совершенно необязательно было вот так хватать меня за талию… Если он хотел привести мой вид в порядок и почистить туфлю, я могла ее снять и передать ему.

Как вообще это рыжее недоразумение получило должность человеческого представителя? У него для этого нет даже элементарных понятий о приличиях. Никогда не забуду, как он приложил меня дверью…

— В какой холм мы отправимся? — строго спросила я.

— В Файдкамен.

Файдкамен… «Железный» холм, в котором живут эльфы, обладающие магией усмирять металл и вплетать в него чары. Холм кузнецов, которые изготовляют смертельное оружие и броню, защищающую от него. Холм воинов, которые искусно владеют этим оружием. Вот, собственно, все, что я знаю о Файдкамене.

— Идемте, — рыжий предложил мне руку, и я приняла ее после секундного колебания. Не время выказывать ему свое «фу». Да и поскользнуться на этой красивейшей золотой листве не хотелось бы.

Какое-то время мы шли молча. Я смотрела по сторонам, запечатлевая в памяти то, что вижу, но скоро эта однообразная красота стала навевать на меня скуку. Роскошный разноцветный лес и золотое свечение — это, конечно, восторг. Но мой извращенный человеческий ум не мог смириться с совершенством и требовал чего-то несовершенного. Например, неплохо вписался бы в картину несимпатичный пень или корявый куст, а еще лучше, чтобы по пути встретился кто-то из фейри.

Я покосилась на рыжего раз, другой, и когда мое любопытство окончательно победило неприязнь, спросила:

— Как вас зовут? Вы так и не представились.

— Ириан.

— Это эльфийское имя, — удивилась я. — Вы приняли его, потому что живете в холмах?

— Этим именем меня нарекла мать.

Я сочувственно посмотрела на мужчину. Матери еще и не так могут выделиться, когда выбирают имя ребенку. Если бы его не назвали эльфийским именем, он, может быть, не вырос напыщенной пародией на сидхе.

— Давно вы живете при Неблагом дворе?

— Давно.

— Нравится? — с вызовом спросила я, зная, что иного ответа, кроме как «да», не существует.