Читать книгу "Няня по контракту - Ева Ночь"

Пока я поедом себя ела, он вернулся. Уже в другом костюме, весь такой великолепный, хоть ярлык на него вешай и любуйся.

— Раздевайся! — приказал этот обломок диктатора из неизвестного королевства, и я пошла пятнами. Что значит раздевайся?! Он за кого меня принимает?!

8

Дмитрий

Анька вскинулась, как фурия. Что я такого-то сказал-то? И только потом дошло. Ну, положа руку на сердце, я б её раздел, да. И не только. Нестерпимо хотелось проверить, так ли это прекрасно было, как я помню.

Мешали три нюанса: во-первых, я опаздывал, во-вторых, дети дома и не спят беспробудным сном, в-третьих, я понимал: Аня не такая, и после десяти лет разлуки вряд ли сразу в лапы мои дастся.

И почему-то я глухо затосковал: может, у неё есть кто? А я тут… почти губу раскатал? И сразу же в башке флажок всплыл пиратский — с черепом и костями наперевес: отобью, отвоюю, верну себе. По крайней мере, попытаюсь.

Столько воды утекло… Она, может, и не вспоминала обо мне. Сбежала же тогда? Были причины? Я не настолько хорош. Она… на что-то обиделась. Я упрямо не хотел думать, что у неё появился тогда другой. Не такая Анька. Не сбежала бы. Сказала правду. Значит… что-то было, чего я не знаю. И, наверное, сейчас я бы хотел знать. Или нет.

Может, не нужно ворошить прошлое? Я пока не определился.

— Переоденься, — кинул я ей свой халат, что держал в руке. — Сними всё, ты мокрая, не хватало, чтобы заболела.

Я помнил: она всегда мёрзла, и если заболевала, то круто. Валилась просто и всё. Я очень многое, оказывается, о ней помню.

— И лишнего не выдумывай, восьмая няня, — постарался как можно больше пренебрежения в голос добавить, ненавидя сам себя за это.

Она молча скрылась в той же ванной, откуда недавно выгребала воду. Вышла вся такая домашняя, с голыми ногами, поджимая пальчики. Кудряшки вились и падали ей на лоб. Рукава висели, как у грустного Пьеро. Неженка моя.

Я даже не понял, что любуюсь ею. Еле челюсть подобрал.

— Ты куда-то спешил? — приподняла Анька свою сногсшибательную бровь, выдёргивая меня из созерцания.

— Ах, да. Чёрт, — заторопился я, но прежде чем уйти, принёс ей почти в зубах тапочки. Свои. Большие. Но других пока в доме не водилось, пусть уж прощает. — Детей покормить, Ромку — спать, — напомнил я ей, прежде чем испариться. — Телефон! — потребовал почти на выходе. Аня молча протянула гаджет, куда я с наслаждением вбил свой номер. — Если что, звони! А со слесарем я разберусь, когда вернусь.

Для верности запер дверь на все три замка, чтобы точно не сбежала.

Передо мной маячила важная встреча, на которую я уже опаздывал. Да, нелёгкое это дело — быть отцом!

Анна

Он ушёл, а я осталась. В халате не по росту и в тапочках сорок пятого размера. Вдохнула, выдохнула, зажмурилась. Ещё раз подышала туда-сюда-обратно, затем завернула рукава, чтобы не мешали, и решительно направилась в детскую.

Слишком тихо. Подозрительно. Как бы юные Ивановы снова не готовили какую-нибудь пакость.

Я вошла без стука — было бы смешно стучаться — чай, не аристократы, а я не их подневольная.

Мальчишки сидели в кроватях, нахохлившись. Ромашка выглядел как привидение, закутанный в одеяло с головой. Медведь, уже переодетый, втыкал в телефон.

— Ну что, познакомимся поближе? — проблеяла я, пытаясь улыбнуться. Челюсти у меня сводило, улыбка, подозреваю, выходила кривой, как у паралитички, глаз непроизвольно дёргался. Я боялась детей до ужаса.

К слову, не могу сказать, что полностью избежала участи «подальше от малышей». У Ирки — двое. Она замужем, счастливая жена и мать. Так что, в общем целом, иногда мне приходилось изображать заботливую тётушку. Но мои функции сводились к «тётя пришла, тётя подарила подарки, посюсюкала и свалила». Никто и никогда ни возиться с племянниками, ни нянчить их не заставлял.

— Знакомились уже, — буркнул Мишка, не отрываясь от телефона.

— Мы кораблики запускали, — виновато посмотрел на меня Ромка. Глаза у него синие и несчастные, как не расплачется.

— Знаю, — присела я осторожно на его кровать и ободряюще потрепала одеяло. К ребёнку притронуться побоялась. Мало ли.

— Я забыл, как тебя зовут, — охотно придвинулся ко мне мальчишка и снова заглянул в глаза.

— Аня, — вздохнула я. — Можно просто Аня.

Наверное, это неправильно. И нужно дистанцию держать. Но почему-то я решила: ну не хочу я для Ивановых быть Анной Валентиновной. Выговаривать сложно, общий язык как-то находить надо, а тётка Анна Валентиновна точно этому не поспособствует.

— А ты с нами долго будешь? — Ромка смешно пришепётывал. Зато все остальные звуки выговаривал хорошо.

— Пф! — фыркнул Михаил. — Папа её в два счёта выпрет, не парься!

— Мы хорошие, — продолжал гипнотизировать синими глазюками Иванов-младший, — просто гиперактивные.

О. Боже. Откуда ребёнок такие слова знает? Я даже поперхнулась.

— Сколько тебе лет? — задала я закономерный вопрос.

— Пять! — гордо ответил ребёнок и подвинулся ещё ближе. — А Мифке — восемь!

Из них двоих общий язык будет тяжело найти именно со старшим. И чуяло моё сердце — это он заводила во всех играх на нервах. А Ромашка — так, под влиянием старшего брата. А поэтому, конечно, мне бы со старшим как-то контакт налаживать, но он сидит, бука букой, а меньший — рядом, глазастый заяц, так и хочется его потискать или просто к груди прижать.

Я даже испугалась своих желаний. Но в себе я потом как-нибудь разберусь — будет ещё время. А пока…

— В следующий раз, как надумаете корабли пускать, лучше тёплую воду набирайте. И приятнее, и вдруг чего — не заболеете.

Знаю: это непедагогично, но с чего-то ж нужно начинать. К тому же, я ничего плохого в кораблях не видела.

— Так отключи-и-ли, — бесхитростно всплескивает руками Ромка. — А Мишка сказал: надо закаляться. Настоящий мужчина не должен бояться холода.

О, майн Готт… Настоящий мужчина Мишка продолжал тупить в телефон, но я видела: прислушивается к нашему разговору.

— Ладно, — хлопнула я себя по коленям. — Водные процедуры приняли, боевое крещение получили, пора и силы подкрепить. Где у вас кухня? — обратилась я к старшему.

— На кухне, — буркнул он и зыркнул на меня из-подо лба.

— Покажешь?

— Сама найдёшь, — сжал он губы в ниточку.

— Сама так сама, — согласилась я, вставая с Ромкиной кровати.

Подумаешь. Напугал. Квартира не лес, не заблужусь.

— Учти, — стрельнул Медведь мне в спину, — я вон ту гадость, что Дина приготовила, есть не буду!

Я обернулась и повела бровью.