Читать книгу "Сладкое зло - Венди Хаггинс"

В школе Скотт считался борцом, подававшим большие надежды. Со своими большими карими глазами и детским лицом он всегда мне казался очень милым. Он всегда был вежлив со мной, иногда даже флиртовал, но я никогда не принимала этого всерьез, замечая, как он заигрывал со многими девушками.

Урок закончился рано, и нам оставили указания поработать над последним заданным проектом.

— М-м, Сеньора Мартинез? — я подняла руку, и она кивнула. — Вы не хотите собрать домашнюю работу?

Со всех сторон раздался коллективный стон, и парень, сидевший рядом со Скотом, пробормотал: «Заткнись, дура»! Я вжалась в стул, подавленная своей собственной глупостью.

— Ах, да! — воскликнула Сеньора Мартинез.

— Спасибо, Анна.

— Ну почему ты всегда должна быть такой хорошей? — прошептал Скотт.

Я подняла глаза и поймала его дразнящую улыбку.

Когда преподаватель сравнялась с нашим столом, домашнего задания у него не оказалось.

Мое лицо все еще горело, когда она закончила собирать листы.

Вероника, которая сидела передо мной, повернулась и одарила меня сочувственным взглядом. Она была одной из тех немногих учащихся, которые все-таки сделали домашнее задание. Над своими проектами после этого никто уже не работал. Кроме меня, конечно. Я, как всегда, проявила свою супер безупречность.

Поднялась возбужденная болтовня. Игнорируя всех, Сеньора Мартинез повернулась к своему компьютеру.

Даже преподавателям не терпелось поскорее покончить с этим годом.

Я открыла тетрадь.

Вероника нагнулась, чтобы положить свои вещи в сумку и заметила мои сандалии.

— Милые туфельки! — прокомментировала она. — Где ты их взяла?

Ох… если бы я только могла лгать…

Не отрывая глаз от тетради, я кивнула:

— Спасибо. М-м… думаю, они куплены на какой-то дворовой распродаже или на блошином рынке или… где-нибудь вроде этого.

— О, — Вероника взглянула на них снова уже с меньшим восхищением, и мы обменялись вежливыми улыбками. У нее были короткие черные волосы, и греческий нос с небольшой горбинкой.

Когда Вероника заметила, что я смотрю на ее лицо, девушку накрыла темная волна отвращения к самой себе, прежде чем она вновь повернулась к своим друзьям. Честно, эта ее черта, которую она так ненавидела в самой себе, являлась именно тем, что, мне казалось, делает ее естественно привлекательной, в том смысле, о котором я не могла даже мечтать.

Скотт снова повернулся ко мне.

— Что ты делаешь в следующую пятницу, коротышка?

— Nada, — ответила я.

— Что? — Его сконфуженный вид вызвал у меня улыбку.

— Nada, — повторила я. — Ты знаешь. Это означает «ничего» по-испански.

— А… Да. Ты, видимо, полагаешь, я обращаю внимание на то, чему нас тут учат? В любом случае, хочешь ли ты прийти на вечеринку? У Джина есть дом на озере.

Моё сердце подскочило.

— Оу, круто. Но, честно, я не знаю.

Я подперла локтем стол и сделала вид, что изучаю граффити, вырезанное на парте.

— Джей тоже приглашен. Давай… Мы никогда не тусили вместе.

Я бы, наверное, чувствовала себя некомфортно, если бы это не Скотт, а кто-то другой смотрел на меня такими большими умоляющими глазами.

Я посмотрела на его эмоции.

Счастливый.

С надеждой… и немного поволокой.

Конечно же, мне льстили, как его приглашение, так и его очевидный интерес.

— Думаю, я поговорю с Джеем об этом, — вздохнула я, опуская тот факт, что это Пэтти была той, кого придется уговаривать больше всех. — Ты знаешь, я не особый любитель вечеринок.

Я даже не могла смотреть ему в глаза, выдавая отговорку, подобную этой, но мне совсем не хотелось давать ему ложных надежд.

— Да, я знаю, — вздохнул он. — А почему?

Как я могла ему объяснить? Я никогда не придиралась к сверстникам по поводу того, как они проводили время. Я знала, что алкоголь и вечеринки являлись всего лишь частью самовыражения и чем-то вроде юношеского протеста.

Но… как ни странно, меня тянуло к подобному образу жизни гораздо сильнее, чем я могла бы признаться даже самой себе.

По иронии судьбы, именно это желание меня пугало и отталкивало.

— Тебе страшно? — спросил он.

— Немного, — призналась я. — Меня пугает, что под воздействием… чего-либо я могу натворить дел, совершенно не характерных для меня в обычной жизни.

— В этом-то и есть весь кайф! Ты становишься свободной и открытой для любых возможностей.

Ага, значит… Открытой и свободной.

Я вспомнила, что случилось с Дени Лоуренцом, когда он, почувствовав себя плохо, потерял сознание на газоне на одной из вечеринок. Это случилось в прошлом году. Тогда пьяные парни подумали, что будет смешно, если они станут вокруг и начнут на него мочиться.

Или самая ужасная вещь, которая только могла произойти — Рождественская авария, о которой никто не решался говорить в классе: выпускница, накачанная наркотиками, слетела с дороги, убив свою лучшую подругу, ехавшую вместе с ней.

Чувствовала ли она себя тогда особенно свободной? Каждый раз, когда я видела ее теперь, идущую по коридорам в черном облаке раскаяния, мне хотелось плакать от жалости.

— Полагаю, я — просто скучная особа, — пробормотала я, решив на этом завершить наш разговор.

Мой взгляд упал на часы. Слава Богу, вот-вот прозвенит звонок.

— Доверься мне, Анна. — Скотт наклонился ко мне ближе. — Достаточно одной дозы Экс, и ты не будешь чувствовать себя скучно.

Внутри меня все сжалось.

Экс.

Экстази.

Это слово скакало у меня в голове, словно мячик. Моя кровь забурлила, и дыхание участилось. Мне не нравилось признаваться даже самой себе о существовании подобной странной слабости.

Так случалось при любом упоминании алкоголя или наркотиков. И, чесано говоря, это было именно то, что изначально заинтересовало меня в Джее. С ним происходило нечто подобное. Что-то темное и запретное прорывалось в его положительной во всех отношениях натуре. Пусть изредка, но все же… Это всегда было в нем, нависая темной угрожающей тенью, особенно, при упоминании алкоголя.

Я не знала, что это такое, но полагала, что вдвоем нам будет легче с этим разобраться. Возможно, я могла бы даже помочь ему, как-то предостеречь, что ли…

Забавно, конечно… если учесть, что он был большим и мускулистым парнем.

Я посмотрела на Скотта, который продолжал мне улыбаться. Не подозрительной ухмылкой, конечно, но ухмылкой типа «я-хочу-с-тобой-поэкспериментировать».