Читать книгу "Огненная земля - Паскаль Энгман"

Раньше она почти каждый вечер ужинала в пабе «МакЛаренс» рядом с домом, но после развода изменилось и это. Ванессе было тяжело выносить взгляды посетителей и их вопросы о Сванте. Вместо этого она в последнее время заказывала кебаб в заведении «Король фалафеля». Ее приятно удивило, что благодаря католическим четкам, которые ей подарила ее сестра Моника после поездки в Центральную Америку, стоящие у кассы приверженцы западного суфизма делали ей пятипроцентную скидку. И хотя Ванесса была убежденным атеистом, у нее не хватило мужества признаться в этом и разочаровать работников ресторана. Вместо этого, пока готовился картофель фри, она, неожиданно для себя самой, начала эмоционально рассказывать им о своих регулярных паломнических поездках в Сантьяго-де-Компостела.

Ванесса разожгла огонь в изразцовой печке и пошла в ванную. Почистила зубы и смыла макияж. Открыла дверь на террасу, закрыла глаза и вслушалась в шум города. До нее доносился шум машин на улице Биргер Ярлсгатан, чей-то пьяный смех, чей-то громкий спор, чьи-то стоны и вскрики во время секса, вой сирены «Скорой помощи». Она подошла к бару в виде глобуса, открыла его по линии экватора и достала бутылку виски. Наполнила стакан на высоту двух пальцев, затем, раздевшись, легла на диван, укрылась одеялом и включила телевизор.

«Отель любви». Коричневый от загара парень, голый по пояс и в красной кепке, глядя прямо в камеру, делился своим жизненным опытом.

«Никогда не слушайте советов толстого персонального тренера», – вещал он.

Ванесса переключила канал. «Дискавери». Зебра неслась по восточноафриканской саванне. Ванесса уже почти заснула, когда раздался «пип» телефона. Спросонья она не сразу нашла его. Указательным пальцем открыла письмо от Резы. «Банкира зовут Оскар Петерсен». Под этим коротким сообщением была фотография девушки, глядящей прямо в камеру с полуоткрытым ртом. Ванесса встряхнула головой, глотнула виски и заснула.

5

Была уже середина ночи, когда Карлосу надоело лежать, ворочаясь, в постели. Он взял один из матрасов в комнате для гостей и вытащил его на террасу. Поле и лес на склоне утопали в лунном свете. Он лежал и разглядывал звезды над головой. Пролетели две падающих звезды. Он следил за движением спутников по небесному своду и с интересом наблюдал охоту летучих мышей. До него доносился лай собак из долины и топтание лошадей в конюшне. Вокруг уличных фонарей собирались тучи насекомых. Они прилетали отовсюду и кружились вокруг источников света. Свет привлекал ночных насекомых, привыкших ориентироваться по свету луны. Искусственный свет воздействовал на нервную систему насекомых, и они принимали свет фонаря за лунный свет. Но вскоре восходящее солнце озарило своим светом Южное Чили и Колонию Рейн.

Из кухни послышался шум. Это за работу взялась служанка. Запах свежесваренного кофе заставил Карлоса подняться с матраса. Он быстро потянулся, размял мышцы, вошел в дом и пробурчал «доброе утро». Марисоль протянула ему чашку с дымящимся черным кофе и вернулась к грязным тарелкам в раковине. По непонятной причине она по-прежнему мыла посуду руками, хотя Карлос уже несколько лет как приобрел посудомоечную машину. Было в этом что-то, что ему нравилось, – человек продолжает делать все так, как он привык.

Карлос растянулся на диване в гостиной. Поднес чашку к губам, обжегся и отставил ее в сторону. Над камином висел «парабеллум» его отца. Дуло было сделано из золота, рукоятка украшена инкрустацией из слоновой кости. На маленькой бронзовой табличке можно было прочитать «Моему другу Шиллингеру от генерала Аугусто Пиночета. Февраль 1974». Колония Рейн была одним из двух анклавов, которые использовались чилийской хунтой для содержания и допросов заключенных. Второй анклав, поселение Дигнидад, располагался на сотню миль севернее. В обе эти немецкие колонии свозились наиболее опасные заключенные, располагавшие важной для хунты информацией.

Кроме знаний и умений в области ведения современного сельского хозяйства, здравоохранения и современных технологий, немцы, эмигрировавшие в Латинскую Америку, привезли с собой опыт пыток, накопленный за годы мировых войн. Еще до военного переворота 1973 года немецкие эмигранты пользовались покровительством местных политиков, полиции, католической церкви и представителей чилийского бизнеса. Но с приходом к власти генерала Пиночета их влияние возросло. Колонии Рейн и Дигнидад стали центрами пыток заключенных и фабриками по производству оружия, которые финансировала и опекала диктатура Пиночета. В лабораториях поселений проводились эксперименты с химическим оружием, и до сих пор на территории Колонии Рейн хранятся в земле контейнеры с нервно-паралитическим газом «Зарин».

В то время как поселение Дигнидад самоликвидировалось, после того как ее руководителя признали виновным в сексуальных преступлениях против чилийских детей, Колония Рейн выжила и сумела приспособиться к новым временам. Многое изменилось со времен процветания. Молодежь уезжала в города, некоторые покидали Латинскую Америку и возвращались в Европу. Немецкие традиции соблюдались уже не так строго. Стало заметно влияние извне. Но экономическое положение поселения никогда не было таким прочным и устойчивым. Через материнскую компанию «Алемань» оно владело фабриками и заводами, фермами по искусственному разведению лососей и сельскохозяйственными угодьями по всему Южному Чили. Немцы создавали тысячи рабочих мест. Это было основной причиной, по которой политики не вмешивались в дела анклава. Поселение исправно платило налоги и помогало удерживать безработицу на низком уровне. А вот экономическая роль клиники «Бавария» ослабла. Но для Карлоса вопрос выживания клиники не был связан с деньгами.

Клиника «Бавария» была для него не просто больницей, это было детище его отца. Помимо оказания платных медицинских услуг и продажи человеческих органов богатым иностранцам в больнице вот уже более шестидесяти лет бесплатно лечили бедных чилийцев. Местное население было благодарно немцам не только за бесплатное медицинское обслуживание, но и за школу, где бесплатно могли учиться местные чилийские дети.

Во дворе залаяла собака Бруха. Карлос вышел из дома, направившись прямо к клетке мимо кустов роз. Сучка перестала тявкать, прижала нос к сетке ограждения и завиляла хвостом. Сразу по приезде в Чили в 1948 году отец начал эксперименты по выведению новой породы собак, скрещивая доберманов с породой местных ротвейлеров. Из каждого помета он оставлял в живых только двух щенков. Им приходилось сражаться за пищу, и выживал сильнейший. В результате получилась большая короткошерстная псина, сочетавшая силу и ум ротвейлера с храбростью и злостью добермана.

Пока Бруха носилась по двору, Карлос уселся на скамейке под деревом авокадо. Когда подъехала машина, Карлос встал, позвал собаку и показал на клетку. Сучка подчинилась мгновенно. Карлос достал из кармана пластиковую бутылку, наполненную собственной мочой, и, налив немного мочи в собачью миску, закрыл клетку. Нет никакого научного подтверждения пользы этого метода, но так всегда делал его отец. Каждый раз, когда собака пьет воду, она должна получить частицу своего владельца. Это укрепляет ее верность и напоминает, кто в доме хозяин.

Карлос поздоровался с Хуаном и сел на заднее сиденье.