Читать книгу "Тевтон - Александр Авраменко"

Вальдхайм перешагнул через порог и внезапно почувствовал, что на душе у него становится очень скверно…

Глава 3

Едва оказавшись за дверью, молодой человек сразу увидел штаб форта, о котором ему говорил кнехт. Массивный куб, выложенный бронеплитами, уставленный по периметру крыши мощными прожекторами, направленными в сторону ограждения. На улице была еще ночь, но темноту в клочья разорвали лучи охранной системы. Но аллеи городка оставались пустынны. Впрочем, как раз это объяснялось очень легко – весь гарнизон давно уже занял положенные по тревожному расписанию позиции.

Бегом, не обращая внимания на указатели, перемахивая через живые изгороди и уродуя аккуратно постриженные искусственные лужайки бронеботфортами, Вальдхайм рванулся в нужную сторону. Десять секунд бега, и вот он уже прямо на ристалище перед штабом. Набирает силу свечение силового электростатического поля возле здания. Земля задрожала, когда на максимальную мощность вышел реактор, питающий ограждения и охранные системы. Юноша в душе порадовался, что доставил топливо вовремя – хотя литиевые генераторы были очень мощны, но и жрали топливо, словно голодный абориген после недельного поста.

– Стой! Кто такой, откуда?

Усиленный динамиком голос лязгнул, словно металлический. Курт выхватил из нагрудного кармана карту-опознаватель и вскинул ее над головой. Тончайший, невидимый глазом лучик считывателя коснулся ее своим концом и, пробежав полоску кода, убрался. Треск разрядов статики прекратился на мгновение, и в сияющей пелене появился проход. Юноша мгновенно подхватился и вновь рванулся вперед.

В холле штаба было на удивление многолюдно по сравнению с остальным городком, почти десяток офицеров, среди которых Курт увидел даже Брата с нашивками баллемейстера[6]. Как положено, юноша сразу застыл по стойке смирно и отдал честь привычным жестом.

– Фанен-юнкер Курт фон Вальдхайм, ваше превосходительство! Канонир люгера «Фон Валленберг». Сопровождал доставленный кораблем груз, прибыл в форт вчера, с почтовым дирижаблем.

– Ясно. Значит… – Вопросительный взгляд. По-видимому, в суматохе старший по званию не расслышал представления толком.

– Канонир…

– Только из Академии?

Брат смерил юношу взглядом, от которого тот покрылся краской стыда. Но командующий фортом отвернулся и проговорил:

– Юрген фон Штирлиц, Брат-баллемейстер Ордена на Фобосе. Ганс! Ганс!.. – Один из офицеров вытянулся перед командиром. – Новичок ничего не знает о наших делах. Возьмите над ним опеку.

– Слушаюсь!

Через мгновение сильная рука легла на плечо молодого офицера.

– Ганс цу Зее, фанен-юнкер. Прошу держаться меня.

Он убрал руку, шагнул в сторону лестницы, ведущей вверх. Обернулся, глядя на застывшего от изумления новичка.

– Идемте за мной, друг! Нечего тут делать!

Спохватившись, Курт рванул следом. После недолгого подъема оба тевтона оказались на крыше. То, что их могут заметить снайперы, Вальдхайм не боялся: во-первых, силовое поле, полностью глушившее всю интеллектронику в любых приборах; во-вторых, сверхмощные прожектора, выжигающие подчистую сетчатку не защищенного специальными фильтрами глаза.

– Как я слышал, вы корабельный канонир?

– Так точно, э-э-э… Прошу прощения, из-за шума генератора не разобрал…

– Юнкер. Юнкер цу Зее.

– Прошу прощения, юнкер. Просто вы не назвали своего звания.

– Ах да! Сейчас не до вежливости, коллега. Короче, вот ваша установка. Сектор – половина окружности, от ноля до ста восьмидесяти. Остальное – мое.

Абориген указал на медленно выползающую из крыши решетчатую башню со счетверенной артиллерийской установкой десятилинейного калибра.

– А по чему стрелять-то?

– Поймете сами. Но правило здесь, на Фобосе, одно: бей по тому, что находится за линией ограждения. Без исключений! И еще, юнкер… – Ганс криво усмехнулся: – Попадать в плен не советую. Сожрут!

Уже поставив ногу на ступеньку лестницы, Курт едва не оступился от удивления:

– Как это, сожрут?!

– В прямом смысле. Здешние шрехты – людоеды…

Оказавшись в кресле канонира, Курт почувствовал, как его затрясло. Первый в его жизни настоящий бой. С кем? С теми черными, словно смола, шрехтами, виденными им на разгрузочной площадке? Или с чем? Юноша приник к оптике прицела и ахнул – где-то далеко, еще за пределами дальнобойности орудий, интеллектроника услужливо нарисовала неясные, медленно передвигающиеся точки. Внезапно до него донесся тихий звон, крутанув головой, юноша сообразил, что это кто-то барабанит по ступенькам лестницы. Нагнулся и увидел яростно жестикулирующую фигуру юнкера. Тот поднял вверх крошечный кубик, показывая на него свободной рукой. Проклятье! Курт забыл включить передатчик! Легкое касание оживило рацию, и тут же оттуда донесся отборный мат по адресу новичка и всех его предков в придачу.

– Прошу прощения, юнкер…

– А, проехали! Видишь что-нибудь?!

– Прямо, в двадцати милях. Девять крупных объектов. Медленно двигаются к нам.

– Что?! – Ужас на лице местного был неподдельным. – Как только приблизятся на дистанцию прямого попадания, открывай огонь! И, помоги нам Бог и Святая Дева Мария…

– Да что там такое может быть?!

– Элефанты! А с ними всегда идут вуку-вуку!

– Это еще что?!

– Колдуны, тысяча беременных коров!.. Увидишь еще, не приведи Господь. Главное – сразу долби, не вздумай выдерживать дистанцию! Огонь!

– Вас понял!

Курт уже приготовился нажать на спуск, но автоматика отменила приказ – дистанция была слишком велика.

– Почему не стреляешь?!

– Раухер наведения не дает!

– Так отключи!

– Но я… Мне же не попасть с такой дистанции!

– Молчать! Огонь, идиот!..

Пришлось молча проглотить обиду и, щелкнув тумблером, чтобы отключить излишне бережливую технику, открыть огонь… Нога вдавила педаль спуска, громыхнуло так, что на мгновение заложило уши. Башня сотряслась от залпа, и тут же элеваторы зарядников вогнали в стволы новые снаряды.

– Переключись на зажигательные и продолжай! Продолжай! Христом-Спасителем заклинаю: негеры не должны подойти ближе чем на пять лиг, запомни! На пять лиг!..

Связь прервалась, а из-за спины донесся залп установки напарника. Тут же ударил следующий, и еще один, и еще.

Юнкер стрелял без остановок, лихорадочно, едва только механизмы успевали перезаряжать пушки. Его ужас, звучавший и в голосе, которым тот вел переговоры, и во всем поведении, невольно передался новичку, и Курт, непроизвольно поддавшись панике, тоже повел стрельбу в таком же бешеном темпе. Выстрел за выстрелом. Длинные трассеры тяжелых снарядов не успевали растаять во тьме, а вслед уже устремлялась следующая четверка массивных чушек, каждая чуть ли не в берковец[7]весом.