Читать книгу "Охранитель. Мятеж в империи - Константин Назимов"

Мы распрощались, я осторожно положил трубку на рычаги телефонного аппарата, боясь, что если дам выход эмоциям, то разнесу приемную к чертям собачьим. Блин! Он мне не поверил! Если Еремеев сделал такое заключение, то про Вениамина Николаевича и говорить не приходится, ротмистр первым меня арестовать пожелает. Опять-таки, советники императрицы будут ей в уши дуть различные небылицы и всячески меня очернять.

– Барышня, – сняв трубку, обратился к телефонистке, – соедините со штабом генерала Гастева.

Иван Матвеевич оказался у себя, дал ему указания привести наши войска в повышенную боевую готовность. Провокаций со стороны имперских войск следует ждать в любой момент. Строго-настрого запретил первыми применять оружие или пытаться атаковать, только защита.

– Иван Макарович, я чего-то не понимаю, – озадачился Гастев, – мы в данном деле пострадавшая сторона. Так с чего бы на нас нападать?

В двух словах обрисовал ему ситуацию и попросил дождаться в штабе, куда сразу после допроса нападавших решил направиться. Иван Матвеевич долго в трубку матерился, узнав о покушении на императрицу. Это я ему еще не стал говорить о наших золотых монетах, которые отыскали у устроивших покушение.

Хотел провести анализ событий, но слишком мало исходных данных, а, как говорит Картко, догадки в дело не вложить. Анзор еще куда-то запропастился! Неужели так сложно узнать, что происходит на границе? Начинать боевые действия в распутицу – глупо. Или мне что-то неизвестно о замыслах врага. Блин, опять вопросы к своему начальнику службы контрразведки и начальнику безопасности!

Прошел я в кабинет начальника сыска, настроение ниже плинтуса. А Глеб Сидорович все пытается арестованного разговорить, но у него это явно не получается.

– Смысл молчать? – встал я напротив парня, который устроил покушение.

– Вот-вот и я о том же, – поддакнул Картко. – Особенно когда открываются очень интересные моменты!

– Вы о чем? – обернулся я к начальнику сыска.

– А их банально подставили, – отмахнулся тот. – Не могу знать, что посулили и на что они купились, однако, их отправили на верную смерть. Зачем? Голову сломал, а ответа не нашел!

– Глеб Сидорович, с чего вы взяли, что их подставили? – задал я вопрос.

– У всех винтовок испорчен ударник бойка, – развел руками начальник сыска. – Эксперт заявил, что сделано это совсем недавно. Дальше, думаю, нет смысла объяснять логическую цепочку?

– Револьвер у стрелявшего был исправен, – задумчиво протянул я.

– И тем не менее, стрелок промахнулся, – продолжил Картко. – Судя по состоянию револьвера, то прицельное приспособление сбито, над целиком и мушкой кто-то потрудился, не забыв замаскировать свою работу.

– Поэтому-то так пули ложились, – протянул я. – Очень интересно, – обернулся к арестованному: – Говорить значит отказываешься? Неудобно признаваться, что отчизну продал?! Хрен с твоими убеждениями и отношениями лично ко мне, но ты, падла, от родины отказался! Говори, кому продался за тридцать серебряников, как Иуда?!

Вытащил я наган и ткнул арестованного стволом в плечо.

– Ни рубля нам никто не давал! – резко поднял тот голову и посмотрел на меня с вызовом. – Угнетателей народа, деспотов и сатрапов мы всех уничтожим и народ освободим.

– Ба! Браво! Господин революционер! Наконец-то! – воскликнул я. – Значит твой красный бант не бутафория?

– Да, я вхожу в организацию: «Равенство и свобода»! – с вызовом ответил тот, подумал и добавил: – Сальков Владимир Васильевич, бывший подпоручик Великолуцкого 12-го пехотного полка.

– А позвольте полюбопытствовать, Владимир Васильевич, что это за организация такая? – задал вопрос начальник сыска. – Никогда не слышал о вашей «Равенство и свобода». Какие цели и идеи несете в массы?

– Уже из одного названия все ясно, – криво усмехнулся бывший подпоручик.

– Если мне не изменяет память, то подобный девиз использовался во времена Французской революции, – задумчиво протянул я. – Правда, там еще имелось слово – братство, которое твои организаторы решили не использовать. Думаю, посчитали, что все не могут являться братьями, а в особенности враги. Играя на чувствах неудовлетворенности и зависти вербуют глупцов, которые верят в высокие слова, а потом их на убой посылают.

– А в данном случае еще и подставили, – поддержал меня начальник сыска. – Что ж, господин или как у вас принято – товарищ Сальков, продолжайте свой рассказ. Иван Макарович, вас ведь что-то конкретное интересует?

– О-о-о! Мне много знать хочется, а в особенности, кто за всем этим стоит, – прищурился я. – Однако, это все может подождать, на сегодня главный вопрос – на хрена?! Что это за показуха такая? И как вам все объяснил тот, кто затеял данное дело?

Надо упертости бывшего поручика отдать должное. Он никого не сдал и даже не захотел говорить о своей группе. Мол впервые перед делом их свели и по именам, в целях конспирации, не представлялись. У всех были клички, у него, в частности, поручик. Тем не менее, пищу для размышлений Владимир предоставил. Группа базировалась в Петербурге, сюда добиралась неспешно и все время они держали связь со своим руководством. Жили в меблированных комнатах, из которых выходили лишь перекусить, а пить им не дозволялось вовсе.

– И девок не водили? И после дела денег не обещали? – недоверчиво хмыкнул я.

– А оружие, как догадываюсь раздали непосредственно перед нападением, – сделал вывод Картко. – Кстати, кто вам винтовки-то всучил? Такого сдать не грех, как ни крути, а специально испортили боевой механизм.

– Старшой достал из схрона, – пожал плечами парень.

Так, тут делать больше нечего, он почти ничего не знает, а у начальника сыска появились ниточки, пусть это дело раскручивает, ему только мешать не стоит. Отозвал я Глеб Сидоровича к окну и попросил все силы бросить, но найти того, кто оружие нападавшим предоставил. Этот человек уже может что-то путное рассказать. Да и вообще, случай непростой и, возможно, следует объединить усилия со столичными сыщиками.

– В нашей ситуации это вряд ли получится, – поморщился начальник сыска. – Последнее время ни на какие запросы сыск Москвы не отвечает. Даже приметы разыскиваемых на территории империи и те не высылает. Этак мы дойдем до того, что душегубцы, натворившие дел в империи, будут у нас свободно прогуливаться.

– И тем не менее, попытайтесь, – попросил я. – А при обнаружении каких-то фактов сразу мне докладывайте, – после чего попрощался с Картко.

Анзора отыскал, тот продолжает с кем-то по телефону переговариваться, но при моем появлении трубку положил и со мной покинул здание управы.

– В часть к Гастеву, – отдал я указания водителю и обратился к своему советнику: – Что на границе? Почему так долго узнавал?

– Да хрен его знает! – махнул рукой Анзор. – Удалось дозвониться до трех станционных смотрителей, те что-то лопочут, мол кажися стреляють, а можа и нет, – передразнил он своих недавних собеседников. – Одно могу сказать – пушки не бьют, разрывов не слышали железнодорожники. Но, Иван Макарович, сам понимаешь, что после сегодняшней заварушки требуется время, пока мы друг дружке в глотки вцепимся, вот тогда-то и следует ждать удара.