Читать книгу "Пуля для солиста - Владимир Колычев"

– Сергей Тарасович, я хотел бы узнать ваше мнение… – начал Костик.

– Насчет вашей кассеты? – улыбнулся тот.

– Да, если вы, конечно, нашли время ее прослушать…

– Слушал я ваш концерт.

– Я так рад, что вы нашли время…

– Да время-то я нашел. Только не нашел ничего хорошего в ваших песнях.

Костику вынесли приговор. Ничего хорошего в его песнях… Ему стало не по себе. Он побледнел, его зазнобило…

В это время из машины вышел бородач. Подошел к Костику. В упор глянул на него. Еще неуютней стало на душе.

После некоторого раздумья бородач протянул ему руку.

– Вадим Анатольевич, – представился он.

И натянуто улыбнулся.

– Что вам наговорил Сергей Тарасович? – скрипучим голосом спросил он.

Как будто по нервам поскреб.

Костик промолчал. Он так расстроился, что не мог выдавить из себя ни слова. Слезы подступали к горлу, душили его. Но он держался. Не хватало еще, чтобы он расплакался.

– Сергею Тарасовичу не очень понравились ваши песни, – продолжал бородач. – Но это не повод для того, чтобы расстраиваться…

– Не повод, – согласился Кузнецов. – Просто я поклонник хард-рока. «Скорпы», «Квин»… А у вас голубая попса, не мой вкус…

– Это оценка любителя, – сказал Вадим Анатольевич. – А что скажет нам уважаемый Сергей Тарасович как профессионал?

– С профессиональной точки зрения ваши песни стоят также не много. Примитивная мелодия, примитивный текст. И вокал откровенно слабый. Но!..

– Но! – подхватил бородач. – В этих песнях есть изюминка. Ваши песни звучат. В них есть нечто, что цепляет струны человеческой души… Но при всем при этом, материал тяжелый, сырой, неудобоваримый. Музыка нуждается в профессиональной аранжировке, текст песен нужно существенно переработать. Но все поправимо… В общем, мне ваши песни нравятся…

И сам Вадим Анатольевич стал вдруг нравиться Костику. Его слова как бальзам на душу. Костик воспрял духом.

– Насколько я понял, вы живете в Комарово, так? – спросил бородач.

– Да…

– Далековато… Если не возражаете, я вас подвезу домой. А по дороге поговорим о вашем творчестве…

Костик не возражал. Михаил, понятное дело, тоже. Метро – хорошо, электричка – хорошо, а машина – лучше.

– Мы с Сергеем Тарасовичем давние друзья, – объяснял по дороге Вадим Анатольевич.

– Вместе работаете? – спросил Костик.

– Нет, в музыке мы по разные стороны баррикад…

– Как это?

– Я музыкант. Бард, исполнитель авторских песен. Но, увы, не известный…

– У вас еще все впереди…

– Не надо лести, молодой человек. Лесть – это сладкая гадость. Вкусно, но противно… Когда-то я всерьез надеялся дотянуться до Высоцкого, до Окуджавы. Но искусство – это сплошная гранитная плита с одним небольшим окошком. Кто попал в окошко – тот летит дальше и поднимается ввысь. Кто мимо – тот разбивается о гранит, вместе с надеждами… Я уже похоронил свои надежды. А вы еще в пути, на подлете к светлому окошку. Не хотелось бы, чтобы вы врезались в стену… У вас есть определенный талант. Но вы молоды, у вас щенячий возраст. Вы как те слепые щенки. Вам нужен опытный человек. Человек, который сможет вывести вас на прямую дорогу успеха…

– Менеджер?.. Продюсер?.. Импрессарио?..

– Я вижу, вы наслышаны о западном шоу-бизнесе. Повторяю, западном. А у нас не запад, у нас Совдепия. У нас свои законы. Поэтому менеджер, продюсер, импрессарио – для нас лишь набор звуков… Хотя в принципе вы правы. Вам нужен кто-нибудь из этой святой троицы… Я, например, могу стать вашим менеджером…

– Вы это серьезно?

– Вполне… Мне нравится ваше творчество. Если подойти к делу серьезно, можно поднять ваш проект на самый высокий уровень. Грампластинки, гастрольные турне, полные стадионы, толпы поклонников…

Вадим Анатольевич не открывал Америку. Он всего лишь озвучивал мысли, которые постоянно крутились в голове Костика. И говорил он очень красиво, убедительно.

– Мы собираемся записать магнитоальбом…

– Пусть пока будет магнитоальбом. Пусть пока на студии у Сергея Тарасовича. Кассеты с записью вашего концерта мы отправим на «Мелодию», в музыкальные редакции радио, телевидения. Решим вопросы с Министерством культуры, заключим договоры с областной филармонией… В общем, раскрутим ваш проект…

– Значит, вы беретесь за нас? – с восторгом спросил Костик.

Он был так очарован Вадимом Анатольевичем, что воспринимал его чуть ли не как бога.

– Точно пока не скажу. Дело очень серьезное. Нужно взвесить все «за» и «против». А потом, я очень занятой человек…

Он не давал определенного ответа. Но только выигрывал в глазах Костика. Тот еще больше уверился в том, что если Вадим Анатольевич возьмется за дело, то доведет его до победного конца.

– А скажите, Константин, кто пишет песни?

– Я.

– Определенно, у вас талант.

– Спасибо…

– За что спасибо?.. Если за комплимент, тот тут вы не правы. Я комплиментов ни кому и никогда не делаю. Я говорю только правду. А за правду не благодарят… Сколько у вас сейчас песен? Столько же, сколько в вашем самодеятельном альбоме, семь?

– Уже девять! – гордо расправил плечи Костик.

Это действительно было так. За последние три дня он написал еще две песни. Вдохновение нашло. Но пока только музыку сочинил…

– Хорошие?

– Не знаю. Но думаю, не хуже тех, которые в альбоме. Правда, текст к музыке я еще не придумал. Но это не страшно. Текст будет…

– Я вам верю. А кто у вас в группе солист?

– Леша… Алексей Белов. Он сейчас в больнице. Его избили. Уличная шпана…

– Из-за девчонки?

– Он не говорит. Он у нас гордый…

– Ладно, с вашим Лешей разберемся…

Через некоторое время он сказал:

– Все, решено, я берусь за вас. Буду вашим представителем…

И принялся рисовать перед Костиком и Мишей радужные картины их совместного будущего. Уж очень хорошо у него это получалось.

3

– Доктор, я чувствую себя отлично, – сказал Леха. – Хватит мне здесь бока отлеживать…

Уже три дня он в больнице. Надоело.

– Голова кружится? – спросил врач, вечно усталый мужичок с мешками под глазами.

– Нет.

– Тошнота?

– Только от больницы…

– Ладно, посмотрим…

На этом утренний обход для Лехи закончился. А в обед пришла сестра. Молоденькая, хорошенькая, но очень деловая. Леха бы с удовольствием ее обломал. Да только с такими «узорами» на репе к ней не подъедешь.