Читать книгу "Секретная миссия супермодели - Мария Жукова-Гладкова"

– Может, мне интервью у него взять для своей газеты? – вдруг спросил Марис. – Ты в курсе, чем он вообще занимается?

Я была в курсе – сигаретами, если только не ринулся в нефтепродукты в надежде получить сверхприбыль. Денег ему мало! Но захочет ли Волошин разговаривать о своих делах с латышским журналистом? Даже о сигаретах?

– Это мои проблемы, – заявил Марис. – Я подумаю, как к нему подступиться. Вечером расскажешь мне все про него подробно. И я рассчитываю на твою помощь в моем деле, Наташа. Мне нужна будет помощница женщина.

Я кивнула. Больше Марис ничего не сказал, но у него уже явно был какой-то план. Ну что ж, отчего не помочь хорошему человеку?

Совещание на кухне закончилось. Я пошла в комнату спать, а мужчины отправились на работу – и по нашим общим делам.

Глава 5

Вечером мы с Марисом уже обустраивались на новой квартире, расположенной на углу Московского проспекта и Благодатной улицы. Оба окна (комнаты и кухни) выходили на Благодатную, на трамвайные пути. Не в кайф, конечно. Забегая вперед, скажу, что вскоре я уже не обращала внимания ни на какие трамваи: привыкла. Солнце полдня заливало квартиру, было нестерпимо жарко. Жалюзи, естественно, не было, но, слава богу, хоть мебель, черно-белый телевизор, старенький «Морозко» и минимум посуды имелись. Оглядевшись, я поняла, что на следующий день мне будет чем себя занять: предстояло сделать уборку, жить в хлеву я просто не могу. Марис, казалось, на грязь не обратил никакого внимания. Наверное, работая криминальным репортером (да вообще каким бы то ни было репортером), ему приходилось жить и в гораздо менее комфортных условиях. Но не мне. Только не мне. Я очень люблю комфорт. Как и себя. Представьте молодую грациозную тигрицу, нежащуюся под жарким индийском солнышком… Но обязательно неподалеку от чистейшего водоема, над которым нависают деревья с крупными листьями, готовые в любую минуту предоставить тень… Голубое небо над головой, девственная природа… Тигрица наслаждается солнышком, потом плещется в водичке, потом опять лежит на солнышке, а вечером из-за нее устраивают драку все бенгальские тигры… Представили? Ну вот такая тигрица – это я. Именно так меня представлял мой предыдущий. Я как-то ему позвонила – соскучилась – и поинтересовалась, какой он меня в тот момент видел. Оказалось – вот такой.

Кровать в комнате была только одна. Вернее, раскладывающийся диван. Меня это вполне устраивало. Марис для приличия предложил спать на полу, но я его заверила, что сбежала не из института благородных девиц, и он тут же перестал ломаться. Но это я забегаю вперед. Вначале мы провели несколько часов за обсуждением сделанного за день и дальнейших планов.

Марис – молодец: появился с полной сумкой продуктов. Жаль, не было микроволновки, пришлось воспользоваться обычной плитой. Но готовлю я классно. Во-первых, люблю, во-вторых, никогда не забываю старую добрую истину о том, где пролегает путь к сердцу мужчины, в-третьих, сама обожаю вкусно поесть, ну а в-четвертых, если уж за что-то берешься, надо это делать хорошо. Неважно что. В общем, все, к чему решаешь приложить руку. Шулманис оценил мои кулинарные изыски. Приятно, когда твои старания не проходят незамеченными. Волошин-то все принимал как должное, а вот мой предыдущий часто меня хвалил. И хвалил, и ценил.

Единственное, чего мне не хватало за трапезой, так это моего любимого коктейля. Но откуда Марис мог знать про мой весьма специфический вкус, чтобы купить одновременно и виски, и сливки? Простим его.

Марис вручил мне паспорт с визой. Люблю мужчин, которые делают то, что обещают. В моих глазах Шулманис уже за один день успел набрать немало очков в свою пользу. Может, мне вообще давно следует обратить свои взоры на Прибалтику или Скандинавию и перестать специализироваться на отечественном продукте? Даже если все быстренько утрясется? Буду точно так же сниматься в рекламах – вместо шведок, финок и эстонок. Я же все-таки натуральная блондинка, сойду за их местную? Ладно, не буду загадывать далеко вперед.

Шулманис, конечно, в первую очередь занимался своими проблемами – искал Руту. Правда, пока он ее не нашел, но уже знал местонахождение аппарата, с которого в Ригу передали послание. Может, даже сделал это в Латвии? Я не разбираюсь в таких тонкостях – зачем?

Как вы думаете, где стоял этот факс? На металлопрокатном заводе! Марис приехал на завод, проник внутрь – для чего даже не потребовалось его журналистское удостоверение, потому что там ходили все, кому не лень, поболтался по территории, вешая лапшу на уши аборигенам, а потом даже добрался до начальника по сбыту ликеро-водочной продукции (там и такой цех оказался – вот рабочие-то, наверное, рады) и прощупал почву на предмет сотрудничества – нельзя ли на том же заводе разливать рижский бальзам? Оказалось, что можно. Если не на заводе, то в подвале. Не завода, а… других мест. Так сказать, в заводских филиалах, которых, как намекнули Марису, в городе немало. «Хорошие филиалы у металлопрокатного производства», – подумала я.

Два заводских цеха в самом деле использовались по назначению (соответствующему названию завода). «Алкоголики» свой цех арендовали. Шулманис не сомневался, что с выпускаемой в нем продукцией – все о’кей. Хотя бы один «чистый» разливной цех иметь надо, не правда ли? Другие заводские площади были сданы в аренду. Например, самый крупный корпус представлял собой огромную оптовую базу, где отоваривались ларечники и палаточники. Еще в одном лили художественную бронзу. Марис оценил изготовляемые пепельницы, подсвечники и прочее, даже заметил, что купил бы что-то для презентов. Имелись еще кое-какие мелкие производства. В общем, бывший крупный завод функционировал, как ему и положено в настоящее время, – старое руководство сдало все, что можно, тем, кто нуждался в площадях, и жило на получаемые за аренду деньги. О бывших работягах никто не думал. Они вначале повозмущались-повозмущались, а потом стали пристраиваться на новые места. Самыми везунчиками считались те, кто попал в ликеро-водочный цех. Так сказать, получал зарплату прямо на месте. Работники других производств всегда были рады подхалтурить (в особенности еще остававшиеся «при металле»). Как сообщили Марису, «алкоголики» иногда просили бывших коллег поработать на погрузке-разгрузке (необязательно на территории завода). Выстраивалась очередь желающих – тем более все знали, что расплатятся, так сказать, не отходя от кассы. Хочешь – товаром, хочешь – наличкой. Поэтому хозяина ликеро-водочного производства очень любили и уважали. Называли его человеком серьезным.

Серьезным человеком оказался господин по фамилии Чкадуа. И даже с отчеством Георгиевич. Но не Вахтанг, а Зураб. Один из цехов, из которого продавались оптом сигареты, арендовал мой милый друг Олег Николаевич Волошин. Имя директора завода я слышала впервые.

Очень-очень интересно. Значит, производим грузинские вина питерского разлива? Я знала, что Вахтанг поставляет спиртное и сигареты в Европу, но, оказывается, он имеет свой розлив и в Питере? Или у него только местный розлив и есть? И товар из Питера движется на Запад?

Но чем могла заниматься на металлопрокатном заводе подруга Мариса? И почему она не сделала оттуда ноги, если смогла послать факс? Как сказал Марис, там, несомненно, хватает укромных уголков, где можно спрятаться, а никакой общезаводской охраны и в помине нет, только старичок на входе. Ряд производств имеет свою охрану (ликеро-водочный цех, например), но их интересует только свой товар. У Мариса возникли те же вопросы.