Читать книгу "Полоса прибоя - Анатолий Галкин"

Инстинктивно она приближалась к двери, за которой сидел ее душка. Она приближалась всем телом, включая правое ухо, которое нащупало идеальную, по слышимости, щель.

Говорил все больше Комар:

– Это муж у нее – дурак рогатый. Все вокруг видят, а он нет.

– Но мы осторожно.

– Осторожно? Весь дом ваше расписание знает… Но тебе-то она зачем? Грудастая толстозадая старуха. Дура с одной только эмоцией. В одном месте.

– Однако, Артем, ты не прав. В Оксане очень много доброты.

Последнее замечание Русланчика ей понравилось, а вообще хотелось выть от злости… Комар произнес много гадких слов, но это пустяки… Он назвал ее старухой – вот что обидно!

Она выгребла еще пять таблеток и мстительными жестами стала давить их, мять, растирать…

Поезд начал тормозить, и из купе вышел не просто муж, а депутат рады Евгений Кулябко. Он был при значке и вообще – при параде. И говорил он только на украинской мове. Это дома можно говорить естественно, а на людях надо держать фасон.

Голубой джип был виден за окнами и весь поезд смотрел, как избранник страны даже отдохнуть путем не может. Срочные дела отрывают его от жены. Слуга народа!

Поезд после короткой остановки начал разбег, а Оксана заполняла стаканчик коньяком… Тот, который для Комара, был приметный.

Она ворвалась в их купе яркая, как лучик света. Как большой луч, сверкающий во все стороны.

– Привет, ребята, я только сейчас поняла, что через сутки мы будем в море. Мечта!

Оксана ждала реакции, а мужики ждали продолжения. Ведь зачем-то она пришла. Не для того же, чтоб предложить по сто пятьдесят коньяка…

– Я уверена, ребята, что отдых будет великолепный… Я попрошу мужа брать вас на все развлекухи. Винные подвалы, яхты, концерты для узкого круга.

– А это что такое?

– Ты еще маленький, Артем, для таких вещей. Это шоу для взрослых.

– Стриприз?

– Еще круче… Короче, ребята, за наш веселый отдых!

Оксана ловким движением наперсточника раздала стаканчики потребителям: себе чай с тремя каплями коньяка, Душкину чистый французский, а Артему нечто армянское и мутноватое от пятнадцати таблеток.

Все выпили залпом!

Оксана вздохнула, удерживая аромат… Русланчик крякнул и изобразил полное удовольствие… Артем поморщился и решил все сказать, что он думает об этом пойле.

Он хотел сказать, но язык начал разбухать, а глаза сделались глупыми и сонными.

– Смотри, Руслан, как его развезло. Слабак! Это ты у меня сильный мужчина… Пусть Артем поспит. Мужа два часа не будет. Пойдем ко мне… Я соскучилась. Я вся горю…

Душкин не очень-то хотел, но отказать не мог… С ее габаритами это будет трудно в узком пространстве купе. За два часа она всю душу вымотает.

Душкин надел на лицо маску шаловливого кота и замурлыкал…

Кулябко ехал на джипе, чуть обгоняя поезд… Перед важным разговором он обычно поднимал стекло, отделяя свой отсек от водителя – незачем ему слышать хозяйские секреты.

Неизвестный позвонил в Нисан точно, как обещал.

– Евгений Кулябко?

– Да… С кем имею честь?

– Моя фамилия Аноним… Сообщаю, что ваша жена уже давно имеет любовника. Вчера ночью его видели на балконе под вашей квартирой.

– Кто он?

– Не догадались? Получите подсказку – Сейчас он едет в соседнем купе… Побрей рога, депутат!

Аноним отключился, и было ясно, что его не вычислить. Профессионал!

А еще Кулябко показалось, что он говорил правду…

Кулябко был политик и поэтому не ревновал. Зная свое физическое состояние, он предполагал, что его жене понадобится игрушка. Но надо было делать все тайно! Совершенно секретно!

По тону анонима было понятно, что он из высших сфер, и что об этом знает не только он один… Надо действовать решительно! На таком вот пустяке, из-за баловства может вся карьера рухнуть… Кулябко всю жизнь считал секс игрушкой, чем-то вроде взаимной щекотки.

Мерзавец по имени Аноним так и не назвал имя того, кого следует наказать… В соседнем купе справа ехали женщины из секретариата Президента. Это не то… Купе слева: Душкин и Комар…

Кулябко знал, что Руслана жена боготворила, но боялась. Он был ей как предмет искусства. Как картина. Как Давид каменный, стоящий где-то в голом виде… Артист не для этих целей.

Но была важнейшая подсказка – его видели на балконе под квартирой Кулябко. А кто там жил? Старик Комар и его племянник… тоже Комар, только Артем. А как он ловко в Ливадию напросился, зачем это? С целью продолжать блуд!

Какие могут быть действия? Жену выпороть, а Артема убрать подальше. Но так, чтоб никаких следов… Сделать, но чужими руками!

Кулябко взглянул на шофера и обреченно вздохнул. Не то!

Поезд подошел к станции, а депутат уже стоял на платформе, скрестив руки за спиной.

Он прошел в свой вагон, но не в свое купе… Депутат заглянул в соседнее. Не распахнул его, а тихо заглянул через щелочку…

На диване лежал он – Артем Комар. Глаза были чуть прикрыты, как будто он закатил их в порыве страсти… Оксана суетилась рядом. Она давила ему на грудь. Она обмахивала его синей папкой… И вдруг рванулась к нему и приникла губами к его губам.

Этого выдержать было невозможно! Кулябко распахнул купе и спросил самое простое:

– Что это, Оксана?

– Я в него вдыхаю… Рот в рот.

– Это я и так вижу… Зачем так?

– Оживляю… Он заснул и отключился. Пульс еле-еле. Двадцать слабеньких ударов в минуту… Дыхание – только от меня.

– Где Душкин?

– Бегает, ищет врача.

– Понятно… Скажи честно, Оксана! Это ты его довела? Невтерпеж? Поди пыталась сверху пристроиться и раздавила? Мне все от Анонима известно!

– Ты о чем, Женечка?

Но Евгений Борисович был на пути к своему купе.

Войдя, он так хлопнул дверью, что Артем Комар свалился в проход. И ему сразу стало легче.

Потом прибежали врачи, медсестра по имени Вера Хохлова, ее соседка Галя… За час откачали парня до нормального вида. Только язык еще долго заплетался…

* * *

Если смотреть с моря, то справа от Ливадийского дворца и выше него расположено множество зданий, которые архитектурно из того же царского времени.

Небольшие дома в едином стиле, сделанные добротно – навсегда… Серый камень, черепичная крыша, дубовые наличники с медной фурнитурой.

Таких домов в районе Ливадии штук тридцать, или сорок, или пятьдесят…

Один из таких домов и есть гостиница Стручер. Ее хозяева – супруги Ляховы. Фамилия у них была неприятная. Напоминала о поляках. А имена и отчества обоих тоже о чем-то напоминали: она Софья Абрамовна, а он Феликс Маркович.