Читать книгу "Мелодия для саксофона - Наталия Антонова"

Глаза Аветика, напоминающие цветом чернослив, загадочно сверкнули:

– Так никто не знал. А сегодня я пошёл поговорить с Иваном Бобылёвым.

– С Бобылёвым? – начал припоминать Наполеонов.

– Ну, у него ещё собаку зовут Емельяном!

– Ах, да! И что Бобылёв? Видел кого-то?

– Сам он никого не видел. Но сказал, что в тот день мальчишки на площадке, что напротив дома, играли в бадминтон. Я и подумал, что они могли что-то видеть.

– Ты их всех опросил?

– Вроде да…

– И что они сказали?

– Сказали, что были заняты игрой и не смотрели на двери подъезда, так что не знают, кто туда входил, кто выходил.

– Значит, пусто?

– Не совсем. Слесаря заметили трое, двое видели разносчика пиццы, один – почтальона, ещё двоим показалось, что входил туда мужчина, кто это, они не знают, и одна женщина.

– Тоже неизвестная?

– Типа того.

– Придётся пока отработать почтальона и разносчика пиццы. Ты узнал, к кому они приходили?

– Пиццу приносили в двенадцатую квартиру, а почтальон приходил ни к кому.

– Как это?

– Видимо, просто разбросал по ящикам почту или рекламу.

– Надо узнать в почтовом отделении, кто и зачем.

– Узнаем, – флегматично согласился Аветик.

Наполеонов понимал, что молодого оперативника не слишком вдохновляет посещение почтового отделения и пиццерии. Но выбирать в их работе не приходится.

Всю подноготную Михаила Тимофеевича Галушкина он поручил разузнать Ринату Ахметову, и тот пообещал заняться этим завтра с утра.

Сам же Наполеонов решил встретиться с Инессой Бессоновой и, не откладывая, позвонил ей по телефону. Но Инесса попросила его перенести встречу на завтра, так как сегодня мама задержится на работе, и ей нужно успеть приготовить еду для всей семьи и посидеть с больным отцом.

– Разве Аркадию Семёновичу не стало лучше?

– Увы, после похорон бабушки он опять свалился, – вздохнула девушка.

– Ну, что ж, до завтра.

– Приходите, пожалуйста, к университету, я спущусь после занятий, и мы поговорим.

Глава 4

Лимонный свет октябрьского рассвета лился сквозь ветви ещё не только не сбросивших листву, но и не пожелтевших пирамидальных китайских тополей. И если бы не эта бледная лимонность, перешедшая в серебро, можно было бы подумать, что в наших краях задержалось лето. Но, увы…

Оперуполномоченный Аветик Григорян очень любил лето, но и не особо расстраивался, если на улице было другое время года. Тем более что рутинной работы каждый день было так много, что времени на переживания практически не оставалось. А то, что оставалось, он в основном тратил на своё хобби – разгадывания кроссвордов.

Вот и сегодня сразу после завтрака, набросив ветровку, Аветик поспешил в почтовое отделение, благо оно открывалось рано.

Заведующая отделением внимательно выслушала его, посмотрела график и пригласила к себе полную пожилую женщину с круглым лицом и очками на носу.

– Людмила Ивановна, вот молодой человек из полиции интересуется…

– Наверное, товарищ из полиции хочет узнать, – перебила женщина своего начальника, – не видела ли я чего-нибудь подозрительного в доме, где убили Самсонову?

– Вы её знали? – быстро спросил Аветик.

– Да, Екатерина Терентьевна часто бывала у дочери, брала почту и заказные письма я ей под роспись оставляла.

– Так вы заметили что-нибудь подозрительное в то утро?

– К сожалению, нет. Но там перед домом на площадке играли мальчики, может, они что-то заметили?

– Они заметили вас, – вздохнул Аветик.

– Но вы ведь не думаете, что это я убила Екатерину Терентьевну?

– К сожалению, нет, – вырвалось у Аветика.

– Почему же, к сожалению? – удивилась почтальон.

– Это я так, к слову, – смутился оперативник, – спасибо вам, Людмила Ивановна.

– Не за что, – ответила женщина.

И тут Аветик заметил её сильно отекшие ноги. Теперь он понял, почему женщина даже на низком каблуке передвигалась тяжёлой походкой.

Проследив за взглядом оперативника, заведующая после ухода почтальона пояснила:

– Варикоз у неё. А тут ещё больше чем полдня на ногах.

Аветик сочувственно кивнул и покинул помещение почты.

До пиццерии он проехал две остановки на автобусе и, зайдя в кабинет к администратору, попытался выяснить, кто в тот день разносил пиццу.

Сделать ему это, несмотря на предъявление удостоверения, удалось далеко не сразу.

Администратор отправил его в отдел приёма заказов.

Молодой человек встретил Аветика нерадостно, буркнув:

– Жаловаться пришли?

Григорян сунул ему под нос удостоверение и объяснил, что хочет поговорить с разносчиком, который работал, он назвал число и район.

– Ну, Лёнька Симонов работал. Он сегодня отдыхает.

– Дайте мне его адрес, – попросил оперативник.

– Это ещё с какого перепуга я буду раздавать адреса наших сотрудников налево и направо, – огрызнулся парень.

– Хорошо, – сказал Аветик, которому надоело препираться попусту, – вы задерживаетесь за оказание препятствий полиции при расследовании преступления.

– Каких ещё препятствий?! – возмутился парень, – да дам я вам адрес Симонова, только отстаньте от меня.

Он вытащил из кипы наваленных на столе бумаг чистый листок и что-то там нацарапал, после чего протянул его Григоряну:

– Вот, пожалуйста.

– Спасибо, – сказал Аветик и, не прощаясь, покинул тесный кабинетик грубияна.

Приехав по нужному адресу, Григорян поднялся на четвёртый этаж старого дома и оказался перед обшарпанной дверью. Он уже догадался, что разносчик пиццы живёт на съёмной квартире.

Нажав на кнопку звонка, Аветик прислушался. Из квартиры не донеслось ни звука.

«Неужели никого нет дома?» – подумал Григорян и ещё раз нажал на звонок, на этот раз дольше не отрывая от него палец.

Наконец за дверью раздались шаги, и сонный голос спросил:

– Ну, кого там ещё принесло?

– Полиция! – Григорян приложил к глазку удостоверение, – мне нужен Леонид Симонов…

– Но я никого не вызывал, – нерешительно ответили ему из-за закрытой двери.

– Я сам пришёл! – сказал Аветик. – Откройте, пожалуйста.

Дверь открылась, на пороге стоял высокий тощий блондин в майке и трусах. Тапочек у него на ногах не было.