Читать книгу "Элегантная наука о ядах от средневековья до наших дней. Как лекарственные препараты, косметика и еда служили методом изощренной расправы - Элеанор Херман"

По причине редкости и ценности рог единорога был популярным подарком, который один монарх мог презентовать другому. В 1540 году польский король Сигизмунд I преподнес рог единорога императору Священной Римской империи Фердинанду I. В 1533 году папа Климент VII приобрел рог по возмутительной стоимости 17 000 дукатов, а затем отдал еще тысячи ювелиру, который создал золотую оправу для рога – чтобы в дальнейшем подарить его королю Франции Франциску I. Бенвенуто Челлини, королевский ювелир, впоследствии хвастался в автобиографии: «Моя золотая оправа представляла собой голову единорога, по размеру соответствующую рогу. Я создал самую прекрасную вещь, какую только можно вообразить, ибо основывал наброски отчасти на голове лошади, а отчасти – на голове оленя, а кроме того, добавил замечательную гриву в качестве украшения».

Вследствие своих магических защитных свойств рог единорога также использовали для изготовления рукоятей и ножен королевских мечей, скипетров и корон. В 1671 году Кристиан V, король Дании и Норвегии, заказал мастерам трон, полностью выточенный из рога единорога (его и сегодня можно увидеть на экспозиции во дворце Розенборг в Копенгагене). Сидя на нем, король легкомысленно ел все, что хотел, не опасаясь отравления. Он мог позволить себе целый трон из столь драгоценного материала, поскольку его подданные купцы и моряки обнаружили на побережье Скандинавии огромное количество рогов, которые, как мы теперь знаем, принадлежали норвежским нарвалам.

В 1570-х годах королевский лекарь Амбруаз Паре сделал вывод о бесполезности и глупости протокола нейтрализации яда посредством рога единорога. Он не наблюдал никаких доказательств существования магических животных и полагал, что на самом деле это лишь образчики слоновой кости. Столь инертное вещество, заявил он, не может представлять никакой ценности с точки зрения медицины. Также Паре не верил в существование универсального лекарства от множества различных ядов, каждый из которых воздействует на организм по-своему. Однажды Паре заговорил с Жаном Шапленом, первым медиком короля Карла IX, о необходимости вычеркнуть процедуру проверки на яд посредством рога из протокола королевских банкетов.

Шаплен ответил, что «…он бы с радостью оставил в прошлом обычай макать рог единорога в королевскую чашу, однако осведомлен, что это верование столь укоренилось в умах людей, что, вероятно, его нельзя оспорить аргументами разума. Кроме того, он заявил, что это суеверие не приносит пользы, но также и не таит вреда, если, конечно, не считать ущерба для состояния тех, кто отдает золото за рог, а также иного случайного урона, происходящего по той причине, что принцы, полагаясь на преувеличенные силы рога, пренебрегают прочими предосторожностями в отношении яда, так что смерть часто застает их врасплох».

Спустя век мнение Паре подтвердилось. В 1670-х годах члены английского Королевского общества изучили кубок из рога единорога и пришли к выводу, что он совершенно бесполезен в нейтрализации ядов.

На пике своей популярности рог единорога стоил так дорого, что его могли позволить себе лишь монархи. Что касается придворных аристократов, то они использовали для обнаружения и нейтрализации яда драгоценные камни. Считалось, что помахивание изумрудными, коралловыми, аквамариновыми и аметистовыми кольцами над пищей способно свести на нет действие яда. Такие же свойства приписывались камням с выгравированным изображением скорпиона, поскольку это водный знак зодиака, который обладает охлаждающими свойствами и может защитить внутренности от обжигающих ядов. Как и рог единорога, драгоценные камни толкли в порошок и смешивали с вином или едой как противоядие. У некоторых членов королевской семьи чаши для питья инкрустировались драгоценными камнями.

В трактате об отравлениях 1199 года Маймонид пишет: «Лучшее и простое лекарство – изумруд, который превосходно защищает от любого яда или укуса ядовитого животного. Более того, он обладает особой силой укреплять сердце, если держать его во рту». Забавно воображать, как король во время еды раздвигает языком изумруды во рту, пытаясь не проглотить их вместе с пищей.

Алмазы также славились способностью полностью нейтрализовать любой яд. Сэр Джон Мандевиль, путешественник и писатель, живший в XIV веке, рассказывал: «…ежели какая отрава окажется вблизи алмаза, то он вскоре начнет влажнеть и покрывается каплями пота». Тут же рисуется картина гостей на королевском банкете, которые с каждым новым блюдом и очередным бокалом вина проверяют свои бриллиантовые кольца на предмет признаков пота.

«Алмаз противостоит яду, даже самому смертельному», – писал итальянский лекарь Камиль Леонардус в своем трактате 1502 года «Зерцало драгоценных камней» (The Mirror of Precious Stones). В дальнейшем он более подробно расписывает великолепные свойства алмаза: «…защищает от колдовского искусства, рассеивает тщетные страхи, подавляет ссоры и раздоры, помогает сумасшедшим и тем, кто одержим дьяволом. Носимый на левой руке, он дает победу над врагами, укрощает диких зверей, помогает тем, кого мучают фантомы и кошмары, а также делает своего хозяина смелым и дерзким в делах его».

Члены королевской семьи также были высокого мнения об антитоксических свойствах безоара – инородного тела, которое формируется в желудке из желчных камней, минеральных конкрементов и комков шерсти, попадающих в пищеварительный тракт животного. Безоар растирали в порошок, который глотали или помещали внутрь кольца, а кольцом проводили над едой. Также существовала практика погружать безоар в кубок, чтобы посмотреть, не закипит ли вино, – это считалось признаком наличия яда. Безоаровыми камнями пользовались Елизавета I, испанские монархи Карл V и Филипп II, а также Франциск I, король Франции.

Жабий (жабовый) камень, или бафонит, также высоко ценился. Его относили к разряду полудрагоценных камней, которые согласно поверью извлекались из желудка жабы[11], хотя на самом деле это были окаменевшие зубы акулы[12]. Бафониты также вставляли в кольца и проводили ими над едой и питьем; иногда – толкли в порошок и мешали с вином для нейтрализации яда.

Это, кстати говоря, одно из противоядий времен Ренессанса, которое в самом деле могло сработать. Когда карбонат кальция, присутствующий в окаменелостях, смешивается с мышьяком, то нейтрализует яд, обезвреживая молекулы вследствие химического процесса, называемого хелатированием[13]. Сегодня врачи применяют хелатирование для очищения организма от ртути, мышьяка и большинства тяжелых металлов.

Некоторые деятельные монархи старались предотвратить отравление задолго до появления первых симптомов – диареи и рвоты. Митридат VI Евпатор, царь Понта[14] и величайший враг Римской республики, живший в начале I века до н. э., так боялся яда, что ежедневно употреблял различные токсины, чтобы привыкнуть к ним. Он пил отвары, которые, возможно, включали: незначительное количество мышьяка, аконит, тисовый ягодный сок, ядовитые грибы и «смертельный паслен» – белладонну. Все это царь сочетал с мясом скорпиона и гадюки. Если бы ему удалось выработать иммунитет к этим токсинам, то, случись Митридату принять смертельную дозу яда, он бы, скорее всего, выжил.