Читать книгу "Падение, или Додж в Аду. Книга первая - Нил Стивенсон"

На стойке регистратуры стояла заметная табличка: «ПЕРЕД ПРОЦЕДУРОЙ НИЧЕГО НЕ ЕСТЬ И НЕ ПИТЬ». Однако там не говорилось, что делать, если ты уже ел и пил, так что Ричард мысленно зашвырнул предупреждение в ту же корзину для мусора, куда отправлял надписи о риске возникновения рака, размещенные на каждой плоской поверхности в штате Калифорния. Регистраторша спросила, отвезет ли его кто-нибудь домой. Ричард вытащил телефон (Корваллис Кавасаки прислал уже несколько сообщений с жалобами на пробки) и предъявил в качестве официальной гарантии, что помощник приедет сильно раньше конца процедуры. Регистраторша надела ему на руку пластиковый браслет, затем отвела его в отдельную комнатку, чтобы он переоблачился в больничный халат. Последовала какая-то неприлично долгая суета вокруг его мобильного, бумажника и прочих ценных вещей (от Ричарда требовалось уяснить, что клиника за них ответственности не несет). На него вновь повеяло характерным запашком юристов, у которых навалом времени. За дверью раздался голос Си-плюса; Додж подумал было его окликнуть и поздороваться, но не захотел показываться или даже общаться в больничном халате и браслете, из-за которых ощущал себя больным, что было неправдой. Скорость приготовлений росла почти экспоненциально. Очевидно, время процедурного врача было настолько дорого, что его график составлялся, как расписание «Боинга». И следующая очередь была Доджа. Его пригласили лечь на каталку и доставили в процедурную. Воткнули в руку иголку капельницы. Прилепили датчики на кончики пальцев и закрепили липучкой на бицепсе; аппараты вокруг ожили и начали показывать его жизненные показатели. Ричард знал, что происходит: сейчас его усыпят чудо-препаратом. Через минуту Атропа перережет нить его сознания, и он, в практическом смысле, умрет. Однако, когда процедура закончится, Клото вновь начнет прясть его нить, и он вернется к жизни, как будто ничего и не было. Всё это мистическая заумь из древнейшего слоя мифов – определенно не то, о чем можно будет рассказать Софии, когда он придет к ней с книгами.

Вошел человек, надо думать, врач, поскольку не представился и вроде бы рассчитывал, что Ричард знает, кто он. Врач сказал, что у него есть персонаж в «Т’Эрре», и начал задавать вопросы по какой-то технической частности в правилах игры. Ричард уже немного «плыл», но было понятно, что это не настоящий разговор. Врач просто хотел видеть, когда пациент отключится. Видимо, наркоз ввели через капельницу. Новые квалиа: маска на лице, в ноздри втекает холодный сухой газ, шипение. Атропа перерезала его нить.

3

Корваллис, смешно сказать, с удовольствием предвкушал сегодняшнее дело, или, вернее, безделье. Ему предстояло явиться в определенную клинику, дождаться, когда выйдет Додж, весь такой заторможенный, и отвезти его на ланч и в кино. По сравнению с тем, чем Корваллис обычно зарабатывал на хлеб, задача была простой. Физическая работа. Не в той же мере, что у сварщика, но все же более физическая, чем его основная: двигать пиксели по экранам неким способом, нацеленным на получение больших денег.

Впрочем, профессиональная совесть укоряла его за незаслуженный выходной. Чтобы заглушить ее упреки, он открыл ноутбук, подключился к гостевому больничному вай-фаю, установил безопасное соединение с сетью своей компании и написал несколько мейлов. Все они имели целью нагрузить коллег заданиями, которые, по его расчету, надолго выбьют их из колеи и займут на то время, пока они с Доджем будут смотреть какой-нибудь дурацкий боевичок. Как всегда во время работы, Корваллис вошел в своего рода потоковое состояние, которое продолжалось с полчаса. Поначалу он воспринимал свое окружение: больные дожидаются приема, регистраторши заполняют бумажки, медработники в хирургических костюмах быстрым шагом снуют туда-сюда. В какой-то момент из коридора отчетливо донесся голос Доджа: тот отпустил шутку, пока его катили в процедурную. Внимания Корваллиса ничто не требовало. Он ушел во вселенную электронной почты и пребывал там какое-то время.

Он смутно ощутил, что все вокруг разом всполошились. Это чуть не вернуло его в реальность, но он знал, что в любом случае ни на что повлиять не может. Люди постоянно психуют на рабочем месте. Их заботы его не касаются.

Тут он все же поднял голову, поскольку в помещение ворвались трое пожарных. Их ждала женщина в хирургическом костюме. Как только дверь распахнулась, женщина побежала в глубь здания, пожарные – за ней. В руках они несли не топоры и брандспойты, а большие ящики с красными крестами.

Первой реакцией Корваллиса было безучастное любопытство. Очевидно, в этом огромном медучреждении кому-то стало плохо. Может, у пожилого врача случился сердечный приступ или что-нибудь в таком роде. Казалось бы, в медучреждении, забитом сверху донизу врачебными кабинетами, в районе, целиком отданном индустрии охраны здоровья, для таких случаев должны существовать особые процедуры. Однако, если Корваллис Кавасаки правильно понял увиденное, никакой особой процедуры не было. Когда что-то случалось, здесь, как и везде, звонили по номеру 911. Звонок переключался на ближайшую пожарную часть, и оттуда присылали парамедиков. Это немного удивляло, однако Корваллис как технический специалист должен был признать, что все на самом деле правильно и логично. Парамедики из пожарной части – лучшие в своей области и быстрее всего приезжают на вызов. Система работает.

От ноутбука он все равно отвлекся, так что сел прямее и огляделся. Женщина в розовом халате стояла там, где он мог ее видеть. Прижав стиснутые руки к губам, она смотрела в глубину коридора. В глазах у нее блеснули слезы. Парамедики выкрикивали резкие короткие фразы. Регистраторши совершенно забросили работу и застыли перед компьютерами, сжимая край стола, словно офицеры на мостике звездолета, в который летят фотонные торпеды. Голоса парамедиков звучали громче и отчетливее. Судя по всему, они, не прекращая манипуляций, катили больного из палаты, по коридору, к выходу. Женщина в розовом халате торопливо посторонилась. Одна из регистраторш вскочила, пробежала через помещение и распахнула входную дверь.

Парамедики выкатили Ричарда Фортраста на каталке и на лихой скорости вырулили через дверь к лифтам. Корваллис видел его лишь минуту-две, поэтому не сразу осознал увиденное. Ричард был голый по пояс, торс утыкан электродами. В рот и, надо полагать, в дыхательное горло уходила трубка. Один из парамедиков ритмично сжимал что-то вроде резиновой груши, закачивая воздух ему в легкие.

Первой, нелепейшей инстинктивной мыслью Корваллиса Кавасаки было позвонить Ричарду. Потому что ситуация очевидно была экстраординарная и критическая, то есть по обоим параметрам такая, где нужен Ричард. Почти всю послеуниверситетскую жизнь Корваллиса согревала уверенность, что любая такая проблема автоматически переходит к Доджу, который охотно и даже с энтузиазмом берет дело в свои руки. Додж бы обиделся, если бы критическую экстраординарную ситуацию не переключили на него. Это трудно было согласовать с тем, что Корваллис понимал умом: Додж умирает либо умер.

Корваллис закрыл ноутбук, сунул в сумку, вскочил и по следу из медицинских оберток бросился к лифтовому холлу. Двери лифта закрывались, Корваллис едва успел заметить серое лицо и опутанное проводами тело Ричарда. Он нажал кнопку «вниз» и в очень странном состоянии ума начал дожидаться следующего лифта. Ничто еще не определилось. Ни капли информации не утекло в то, что Додж называл Миазмой, акции Корпорации-9592 не начали падать. Стоя в пустом лифтовом холле, Корваллис убеждал себя, что ему просто померещилось. Будь Додж при смерти, разве мир бы вокруг не рушился? Разве улицы не заполнились бы рыдающими геймерами? Однако лифтовый холл оставался лифтовым холлом, неизменным, как звезды.