Читать книгу "Я. Тебя. Заставлю - Ольга Вечная"

Богданов на секунду замирает с вилкой, поднесенной ко рту. Хмурится, не сразу понимая, о чем речь. Кажется, мыслями он был далеко. Проглатывает то, что жевал, и вытирает губы салфеткой. У него довольно крупный рот и, вообще, если уж рассматривать придирчиво, очень интересная, нестандартная внешность. Не могу сказать, что он красив. Напротив. Вот Леонидас — он очень красив, любая бы, листая ленту в инстаграме, задержалась бы на его фотографии.

А Кирилл… нет, но он и не страшен… теперь. Скорее, необычен. Наверное, его можно было бы даже полюбить, будь в его глазах хоть капля теплоты.

— Да прекратите вы уже, Лада Алексеевна. Вы решили этим вечером каждые две минуты напоминать мне о том, что в Москве меня звали тупым гоблином?

— Нет, я просто… Фух. Да, давайте закроем эту тему. А вас так звали? — Меня пробивает ужас от мысли, что прозвище могло к нему прилепиться.

— Я думаю, меня по-разному называли и называют, — произносит он спокойно.

Я пытаюсь распознать в тоне, интонациях или во взгляде обиду или хотя бы намек на уязвленность, но не нахожу ничего подобного. Он потрясающе владеет собой.

— Поймите, — продолжает Кирилл, — я не имею намерения нравиться. Каждый день я принимаю с десяток сложных решений, которые, возможно, меняют жизни некоторых людей. Я топлю за правду, а она редко кому по вкусу. Я наелся, а вы? — кивает на мою почти нетронутую тарелку.

— Да, спасибо. Хороший ресторан, отличный повар. Замечательное вино.

— Десерт?

— А вы?

— Нет, я пас.

— Может быть… хотя бы мороженое? — Мне кажется, что неправильно расходиться на такой ноте. Нет, я не жду, что он вдруг раскроет мне душу, но… не буду лгать, что это не было бы идеальным завершением дня.

— Сладкое я люблю только с кофе, — он снова смотрит на часы. — А для кофе уже слишком поздно. Мы можем попросить завернуть вам десерт с собой.

Слишком поздно.

Его тон прежний, но я успела немного привыкнуть к своему непростому собеседнику и его манере говорить, поэтому чувствую, что он начинает раздражаться. Возможно, он просто слишком устал, чтобы лишние полчаса пялиться на то, как я жую чизкейк.

Я понимаю, что ужин закончился и настало время решать, что делать дальше. Он просит счет, расплачивается сам, не мешкая и не спрашивая, собиралась ли я разделить чек. И это снова не жест галантности, скорее, он просто хочет быстрее с этим закончить. У него есть деньги, и он готов купить себе время.

Оставив щедрые чаевые, Кирилл поднимается и идет к выходу. На улице уже совсем темно. Теплый летний воздух приятно окутывает после холодного зала ресторана. Кажется, я немного замерзла под кондиционерами, и сейчас мне хорошо.

— Вы не против, если я вызову вам такси? — произносит Кирилл. И снова безапелляционно, словно давно все решил. Вечер закончился, и точка. Устного предложения от меня не поступило, разговаривать ему со мной больше не о чем. А мы так ни к чему и не пришли.

— Кирилл Богданович… — выпаливаю я, грубо оговорившись. — Ой! Кирилл Платонович, — и жутко краснею. Какая глупая оплошность! По его губам пробегает тень снисходительной улыбки, он бросает нетерпеливый взгляд на часы. — Еще раз спасибо за вечер. Могу ли я быть уверенной, что мы все решили и вы больше не будете мне мстить?

— Что? — он хмурится. — Мстить? — его удивление так искренне, что я теряюсь.

— За последний месяц вы рассмотрели с десяток моих дел, и все решения были приняты не в мою пользу. А дело «Молокозавода» вы в очередной раз отложили, хотя там все очевидно.

— Вы считаете, что проигрываете, потому что я на вас обижен? — он окидывает меня внимательным взглядом. — И решили меня задобрить? — на его лице отражается понимание.

— По первоначальному плану платить за ужин должна была я, — пытаюсь свести все к шутке, но ему не весело. — Для меня очень важно помириться с вами, поймите.

Он мгновение мешкает, потом улыбается.

— Ладно, идемте, — кивает мне следовать за ним и спускается с высокого крыльца. Огибает здание, направляясь в сторону парковки, вот только дорогу выбирает почему-то пролегающую через темный хозяйственный переулок. Посетители ресторана здесь не гуляют. Я зачем-то иду за ним, полагая, что он хочет продолжить разговор уже в машине.

На полпути Кирилл вдруг останавливается и оборачивается. От неожиданности я вздрагиваю, едва не врезавшись в него. Отскакиваю назад, а он идет прямо на меня, быстро сокращая разделяющую нас дистанцию. Я инстинктивно пячусь, внезапно понимая, что нахожусь в небезопасном месте вдвоем с едва знакомым мужчиной. Делаю пару шагов назад, на шпильках совершенно неудобно, они высоченные, сантиметров десять. Тонкие каблуки вязнут в земле, не упасть бы.



Глава 7

Богданов решительно подходит, берет за запястье и тянет на себя. Здесь плохое освещение, его глаз не видно, но я ведь помню, сколько там чертей пряталось. Да, он изменился внешне, но внутри-то все тот же самый! И одному дьяволу известно, что у злопамятного гоблина в голове.

Пульс заметно учащается. Я немного паникую, потому что он впервые касается меня. Вообще впервые в жизни. Упираюсь ногой, сохраняя между нами дистанцию.

Пытаюсь освободить руку, но хватка стальная. Мы смотрим друг другу в глаза, но видим лишь бледные лица и черные пятна.

— Ко мне? Или здесь? — спрашивает он низким голосом, в котором сквозит недвусмысленный интерес. Во рту мгновенно пересыхает. — Ты ведь не думала, что ужина будет достаточно? Почему сразу не поехала, когда предлагал? Голодная была?

— Кирилл…

— Ты суд хочешь выиграть или нет? — спрашивает он по-доброму так, с участием. Я делаю шаг назад.

Он не пускает, я дергаюсь, и он заламывает мою руку за спину, толкает лицом к стене, наваливается сверху, лишая возможности двигаться.

Я замираю, задержав дыхание. Мир суживается до стука собственного сердца в ушах. В голове проносится — он сейчас отымеет меня здесь, у кирпичной стены, а потом напишет решение в мою пользу.

Адреналин подгоняет кровь, я дергаюсь, но у меня не получается отпихнуть Богданова даже на сантиметр. Напротив, после моей попытки освободиться Кирилл еще плотнее вжимается в меня. Его мышцы словно каменеют, а я… на миг я ощущаю себя абсолютно беспомощной!

Стена шершавая, я не хочу о нее поцарапаться, поэтому больше не пытаюсь дергаться. Просто жду, что будет дальше.

Его лицо приближается к моему, и я чувствую аромат его туалетной воды. Его много. Слишком много чужого запаха вокруг меня. Почему-то шокирует именно это, я отвыкла от близости других мужчин за пять лет «дружилок» с Леонидасом. Хочу отвернуться, но не решаюсь.

— Послушай меня, вертихвостка, — его голос у самого уха. — Ш-ш-ш, не брыкайся ты, иначе будет больно. Ты можешь просто слушать? — дождавшись моего кивка он, наконец, освобождает мою руку, я тут же упираю ее в стену. Он продолжает низким шепотом: — Это был первый и последний раз, когда ты обвинила меня в пристрастности и попыталась вертеть задницей в целях свести решение в свою пользу.