Читать книгу "Тяжелый свет Куртейна. Зеленый. Том 1 - Макс Фрай"

На этом месте дверь кафе распахивается настежь от такого сильного порыва ветра, словно ужасный тайфун «Факсай»[4], прознав о Тониных яблочных пирогах, бросил терзать Японские острова, устремился к нам и вот наконец долетел.

Впрочем, с первого взгляда ясно, что никакой это не «Факсай», очень уж аккуратно он пролетел по проходу, ни единого табурета не уронил, зато щедро насыпал всем на тарелки желтых березовых листьев, звезд из серебристой бумаги и почему-то розовых лепестков, после чего утих, напоследок захлопнув входную дверь и оставив на барной стойке тело, к счастью, не мертвое, а даже несколько более живое, чем обычно ожидаешь от тел, принесенных ветром. Возмущенно размахивающее руками, хохочущее до слез, которые натурально текут по щекам, и орущее: «Положи меня на место!»

– Ну так вот же, положил. Здесь твое место, – говорит ветер, то есть уже не ветер, а огненное колесо, медленно вращающееся над плитой, то есть не колесо, а гигантская темная тень, то есть не тень никакая, а Нёхиси, безупречно антропоморфный и одетый так тщательно, словно собрался на хипстерскую вечеринку, только почему-то с красными водорослями вместо бороды.

– И ведь хрен возразишь, – соглашается жертва тайфуна, спрыгивая со стойки и полой пальто сметая с нее шесть пустых и два полных стакана. Впрочем, посуда у Тони к таким эксцессам привычная, она не падает на пол, а взлетает к потолку.

– Это ты сейчас красиво зашел, – одобрительно говорит Стефан. И поворачивается к Нёхиси: – Спасибо, что выгрузил это счастье на стойку, а не как в прошлый раз – мне на колени. И даже не на чей-нибудь стол.

– Ну, я всегда стараюсь быть аккуратным, насколько это возможно в текущих условиях, – отвечает Нёхиси. – А в прошлый раз, что бы ты об этом ни думал, не согласно какому-то зловещему замыслу, а совершенно нечаянно его на тебя уронил.

На этом месте наконец вступает нестройный хор: «Ну наконец-то!» – «Где тебя черти носили?» – «Куда ты аж на неделю пропал?»

Тони пока молчит, потому что режет свои пироги. Еще решат, чего доброго, будто это он с ними сейчас разговаривает, начнут наперебой отвечать, и как их потом есть, таких разговорчивых? Вот это был бы провал! Но мысленно он присоединяется ко всем вопрошающим, причем возмущенным тоном. Потому что – ну, елки, это и правда не дело так надолго ни с того, ни с сего исчезать. Ясно, что все мы время от времени заняты, у всех бывают дела, но что это за дела такие, что нельзя заскочить хотя бы на четверть часа? Вон даже Стефан почти каждый вечер заходит, хотя вот уж кто по-настоящему занятой человек, а здесь, в отличие от его дома, время все-таки вполне обычным ходом идет.

– Да я спал просто, – отвечает Иоганн-Георг (слава богу, имя пока на месте, не потерял где-нибудь по дороге, надо же, какой бережливый стал) и выхватывает кусок пирога прямо из-под ножа.

По Тониным меркам, это практически преступление, но преступник примирительно говорит:

– Не серчай, что лезу под руку, радуйся, что хотя бы ее не кусаю, я неделю не жрал.

– Что, правда неделю? – изумляется Тони. – Ты зачем в аскезу ударился? Немедленно перестань.

– Так уже перестал, – мычит тот с набитым ртом. И, проглотив кусок, объясняет: – Говорю же, я спал. Очень крепко. И, к сожалению, без единого лунатического припадка, во время которых можно что-нибудь схомячить втайне от самого себя. Очень на них рассчитывал, но я, как внезапно выяснилось, от природы совершенно не склонен к сомнабулизму. За это и пострадал.

– Я даже пару раз проверял, жив ли он, – вставляет Нёхиси. – Думал, вот будет номер! Я же до сих пор еще ни разу представителей вашего вида не воскрешал. Теоретически должно получиться, но непонятно, с какого конца начинать. А вдруг получится зомби, как в кино? И куда я его потом дену? Но обошлось.

– А просто разбудить в голову не приходило? – невинно осведомляется Стефан.

– Ну так свобода воли же, – разводит руками Нёхиси. – Пока человек жив, его воля священна. А он очень просил не будить.

– Но почему? – спрашивает Тони.

– Так было надо, – говорит Иоганн-Георг. То есть, не то чтобы именно говорит, скорее, издает отдельные звуки, те немногие, которым удается пробиться через пирог: «А ыо ада».

Ладно, допустим, действительно «ыо ада». Как скажешь, дорогой друг.

От пирога, меж тем, осталась уже половина. И продолжает стремительно убывать. «Хорошо, – думает Тони, – предположим, я с самого начала вынул из духовки только пять пирогов. Или даже четыре, потому что Нёхиси тоже явно голодный и уже тянет к противню семипалую от вожделения руку. Все с ним ясно. И с пирогами. Значит, шесть минус два».

И быстро-быстро, пока необратимый процесс вычитания окончательно не обездолил всех остальных гостей, распределяет уцелевшие пироги по тарелкам. Ну, слава богу, вроде бы всем хватило. И даже себе оставил немного, буквально на два укуса… ой, нет, на один укус. «Все-таки четыре пирога слишком мало, – огорчается Тони, распробовав. – Впрочем, яблочных пирогов всегда слишком мало, сколько ни сделай», – печально думает он.

– Хочешь, я за это кофе сварю? – предлагает главный виновник скорбного вычитания. И, выдержав паузу, добавляет: – Причем вообще всем желающим. Но первому, конечно, себе. И тебе.

А Нёхиси молча достает из-под стойки корзину с остатками падших яблок. И начинает их чистить. И нарезать на куски.

– Я бы и тесто сам вымесил, – наконец говорит он Тони. – Но у тебя почему-то всегда получается лучше. Короче, давай по-быстрому напечем еще пирогов.

– Я могу взбивать яйца, – вызывается Жанна. – Ты же луддит, миксер терпеть не можешь, так я руками тебе взобью.

– А я могу никому не мешать, – говорит Стефан, так веско, что всем сразу становится ясно: это нам крупно повезло.

Предпоследние гости уходят уже под утро, а последние никуда не уходят – Стефан с юным шарским демоном Рхмщлщ, который, впрочем, наелся, угрелся и спит, свернувшись клубком на слишком коротком диване. Ни дать ни взять, настоящий помойный котенок, впервые попавший к людям, хотя с виду вполне человеческая девица, с такими кудрями, скулами и коленками, что где мои семнадцать лет, в смысле, семнадцать тысяч малых огненных трансформаций, думает Тони. К этому возрасту, по утверждению Стефана, шарские демоны как раз понемногу начинают взрослеть – ровно настолько, чтобы их отпускали на прогулки без старших. Похоже, зря. Не во всякой реальности найдется волшебный помощник, способный отвести ребенка домой. Или на самом деле во всякой? Был бы заблудившийся шарский демон, а помощник приложится? Предусмотрительно родится в нужном месте, за сколько надо столетий до рокового визита и будет прилежно учиться, чтобы к моменту встречи все уже знать и уметь?..