Читать книгу "Гостья Озерного Дома - Наталья Ракшина"

— Знакомая ситуация… — Марина тайком вернула на блюдо маковую плюшку.

— А между тем, по моему мнению, причина полноты кроется не в пище, а в недостатке подвижности. Вы согласны?

Не успела Скворцова ответить, как в ее тарелке (не без помощи хлебосольного хозяина) оказалась приличная порция творога с медом. «Согласна-то, согласна, но я же тут расплывусь на вкусной, здоровой и экологически чистой пище! В джинсы не влезу! Надо меньше есть».

После кофе они отправились в лабораторию, где уже был расчищен от бумаг стол и подготовлены три стула вокруг него. Вчерашнего огромного зеркала на месте не было. Через пару минут на пороге появился сам принц Мариен. Старик приветствовал его низким поклоном, Марина просто поздоровалась, не считая себя обязанной к другим проявлениям вежливости. Не Президент всея Руси, чего ужтам. Они заняли свои места, и принц сразу перешел к делу:

— Приступим, ллид, к уроку. У нас не слишком много времени. Сейчас Тавель представит вам тех, с кем я постоянно общаюсь в будничной жизни, или же имею косвенное касательство. Вы должны будете запомнить всех. Надеюсь, у вас хорошая память.

Маг поставил перед Мариной плоскую глиняную чашу и наполнил ее водой из кувшина. Потом провел над чашей рукой, и поверхность воды быстро покрылась как будто тонким льдом. В гладкой, мерцающей поверхности ничего не отражалось. Закончив, старик обратился к принцу:

— C кого начнем, ваше высочество?

Тот нетерпеливо дернул плечом — видимо, это был привычный жест.

— Разумеется, с королевы!

Тавель опять провел ладонью над чашей, ледок пошел мелкими трещинами, между которыми начала просачиваться вовсе не вода, а тягучая серебристая масса, похожая на ртуть. Марина, завороженная, смотрела во все глаза, и вот перед ней возникло изображение лица… Словно бы человек смотрел на нее из окна, подернутого инеем. Женщина лет пятидесяти, до сих пор очень красивая, со строгим, и вместе с тем спокойным и добрым лицом. Высокий гладкий лоб, почти без морщинок, высоко взбитые пепельные локоны. На волосах поблескивали искорки золотистой пудры, а местами предательски мерцали нити седины. Волосы контрастировали с черными бровями и ресницами, придававшими лицу особую выразительность. Уголки губ королевы, едва заметно опущенные вниз, да резкие морщины, пробежавшие от носа, говорили о некой неудовлетворенности, грузе забот и приближающейся старости.

— Ее величество Альберина. — Вяло заметил принц. — Хорошенько запоминайте: она скора на расправу, но отходчива. Никогда с нею не спорьте! Соглашайтесь во всем, а потом поступайте по-своему. Я всегда так делаю. Наедине можно называть ее матушкой, но прилюдно — ни в коем случае! Этикет такое поведение не прощает.

Кивок принца послужил сигналом Тавелю сменить картинку. В чаше появилась другая женщина, неуловимо похожая на Альберину, хотя на первый взгляд, сходство отсутствовало напрочь. Девушка — ровесница Марины: или чуть старше — была редкостно не красива. Широкое лицо с мелкой сосудистой сеткой на щеках, жестко очерченные скулы, тяжелая, «эллинская», переносица и надменный взгляд желтых кошачьих глаз. Не украшали ее также сжатые в ниточку бледные губы, наспех припудренные прыщи и обильные, густо наложенные румяна на щеках. «Не бывает на свете некрасивых женщин, бывает много косметики». Эту фразу мамы Марина запомнила навсегда: в третьем классе они с подругой распотрошили мамину косметичку, накрасились (по их мнению, виртуозно) и пошли в школу. Остальное рассказывать не стоит. А вот волосы девушки в чаше невольно вызывали восхищение: роскошные, медно — рыжие, непослушными волнами струящиеся по плечам, — они подчеркивали стройность и белизну шеи.

— Моя старшая сестрица. Ей двадцать пять, и она старшая наследница трона. Нрав куда круче матушкиного.

Марина быстро бросила взгляд на молодого человека: нет, его сходство с матерью ограничивалось только цветом волос. Сестра больше похожа.

— А еще она неумеха, знает лишь книжки свои, мазню красками по холсту, да лошадей. Все ищет себя то в науке, то в творчестве, не найдет никак. Ах, да, также бесконечная борьба с прыщами — тоже в списке деятельности. В День медового пирога, когда сама государыня и знатные дамы угощают простолюдинов, на пирог Велирин польстится разве что оголодавший или вдрызг пьяный. Какой ущерб репутации династии! Горничные ревут, прибирая ее покои. В разговоре с королевой Велирин должного почтения не выказывает, но ей все сходит с рук…

«Завидует», — догадалась Марина. Впрочем, принцесса ей не понравилась. Неприятная особа, и с виду зазнайка.

Тавель снова сделал пасс над чашей.

— Первая статс-дама ее величества, княгиня Габиель. Шлюха.

Из короткого замечания принца не было ясно: то ли княгиня замучила его сексуальными домогательствами, то ли отвергла аналогичные поползновения с его стороны. Возраст женщины определению не поддавался. Изящное фарфоровое личико несло отпечаток строгости, задора и томности сразу. Несомненно, такой коктейль привлекал внимание мужчин, тем более что княгиня была необыкновенно хороша. Косметикой она пользовалась умело (не в пример Велирин), подчеркивая достоинства лица и маскируя приметы возраста. Особенно выделялись ярко — синие глаза в обрамлении длинных и пушистых ресниц, а улыбка отличалась непередаваемой прелестью, в которой не сквозило и тени вульгарности.

— Она развратила не только двор Озерного Дома, — разорялся Мариен, — но и добрую треть кадетов Воинской академии, коей управляет муж княгини, эльд Коэн. Однако у ллид Габиель есть достоинство — она всецело предана королеве… Я ее на дух не переношу, но на поклон отвечать обязан. Помните об этикете, ллид Мариен!

— Да — да, конечно, — поспешила согласиться девушка. К первой статс-даме она уже прониклась интуитивной симпатией.

A из глиняной чаши тем временем смотрел новый персонаж — мужчина, на первый взгляд простак. Правда, наглые усики над верхней губой скрадывали это впечатление.

Лицо мужчины обрамлял седой парик, украшенный у левого виска аляповатым синим бантом — розеткой. Физиономия имела холеный вид, как у баловня судьбы, не имеющего забот, долгов и вредных привычек, ведущего беспечный и здоровый образ жизни. Не красавец, но и не урод. Не семи пядей во лбу, но и не тупица. Неизвестный в парике улыбнулся, обнажив великолепные белые зубы. До этого ему можно было на вскидку дать лет тридцать пять, но мальчишеская улыбка списала сразу годов так десять.

Принц поерзал на стуле, едва сдерживая эмоции.

— Эльд Ламман, признанный фаворит ее величества! — Чуть не выплюнул он.

Конечно, молодой любовник матери для королевского отпрыска — как кость в горле, если

не сказать хуже. Больше Мариен ничего не добавил к характеристике, и так все ясно.

— Теперь, — его высочество дал отмашку магу, — взгляните на следующий субъект.

«Субъектом» оказался мужчина того же возраста, что и Ламман, но куда более

заметный. Марина тут же окрестила его про себя «пиратом». За прозвище наперебой голосовали коротко стриженные смоляные волосы, смуглая от загара кожа и типичная «киношная» пиратская бородка. Глаза цвета черных агатов так и буравили воздух, едва не меча молнии. Нос «пирата», вероятно, был некогда сломан, и не очень удачно сросся, так что стал похож на хищный ястребиный клюв. Вид молодого человека ярко свидетельствовал о том, что ему сам черт не брат, ну разве что, дальняя родня, седьмая водица на киселе.