Читать книгу "Крабоид - Юрий Никитин"

– А что такое время?

Она вздохнула.

– Да-а, нам придется начать с сотворения мира…

– А ты знаешь? – спросил я с интересом. – Расскажи!

Они принялась вынимать из большой сумки продукты, без которых эти существа не могут жить, но зачем-то перекладывала в вертикальный белый ящик. Такой точно я видел в доме у девочки, но не понял зачем он, да и сейчас не понял, но явно что-то очень важное, всю еду обязательно размещают там по полочкам, а затем плотно закрывают.

Возможно потому, что там чуть-чуть ниже температура, чем в комнате, для этих хрупких существ это очень важно. И вообще весь этот биологический мир существует в таком узком диапазоне температур, радиации, излучения и всего-всего, что просто невероятно, как возник и тут же не рассыпался снова на элементарные, как здесь говорят, частицы.

Возможно, человек и создает все это вокруг себя, чтобы защититься от чужого для него мира. Тогда кто он? Может быть, в самом деле раковая опухоль, как я уже дважды услышал по их коммуникатору с двигающимися картинками?

Весь биологический мир в близком родстве, все почти одинаковы, только у насекомых по шесть лап, а у тех, кто считается высшими, по четыре, в этом кошечка, которую я снял с дерева, и люди абсолютно одинаковы. У всех по два глаза, все видят и слышат почти одинаково, но эти, что ходят на задних конечностях, все-таки завоевали доминантное положение по всей планете, хотя от остальных не так уж и отличаются.

Из кухни донесся веселый вопль:

– Щас будет обед!.. У меня все на скорую руку, я быстрая, но есть все равно можно!.. Ты на балконе? Смотри, не выпади через перила!

Я кивнул, но вспомнил, что она через стены меня не видит, ответил громко:

– Не выпаду.

Впрочем, выпасть могу, не обратив внимания на эти ограждения, для меня они – как для существ этого мира туман. Пройду насквозь и не замечу, но упасть для меня сложно, воздух такая же материя, как и стены этого дома.

Глава 5

С балкона человеческий муравейник распахнулся во всей красе. В крупных муравейниках бывает по миллиону особей, а здесь не меньше десяти, и хотя люди не настолько специализированные, человеческий род насчитывает от силы миллион лет, а у муравьев прошло миллионов триста, прежде чем одни, что проводят время в подземельях и ухаживают за беспомощными новорожденными особями, начали отличаться от собирающих на поверхности корм, и даже от драчливых особей, с которыми находятся бок-о-бок на поверхности.

Но у муравьев один-два ганглия в их крохотном мозгу, а у человека миллиарды, потому один и тот же человек может быть и нянькой, и рабочим, и солдатом, а все самки могут стать матерью-основательницей рода и даже всего человечества, как у них случилось, начиная с Евы, если я правильно интерпретирую сведения, полученные из телепередач.

Вообще, на этой планете постепенно побеждали те виды, которые умеют сбиваться в стаи или в стада. Несколько пасущихся вместе быков с легкостью отбиваются от львов, защищая самок и телят, держа их внутри круга, а волки выжили и распространились только потому, что освоили совместную охоту, а вот одиночные животные постепенно деградируют, зоны их охоты хоть и медленно, но сокращаются, вытесняемые социальными видами.

Пока человек жил семьями, как волки, он мало чем отличался от волка, однако только он сумел семьи объединить в племена, а племена в народы, что дало ему огромное преимущество над всеми животными.

За спиной прошелестели шаги, я подвинулся, Ксюха встала рядом и взялась пальцами передних лапок, где пальцев столько же, как и у собачек или мышек, за ограду балкона.

– Как… ничего не проклевывается?

– Проклевывается?

Она сказала сердито:

– Не вспоминается?

– Нет, – ответил я.

– Жаль, – сказала она. – Вдруг ты был мойщиком окон или монтажником-высотником, что с высоты всех шлет… или всем шлет привет? Это же здорово! Лучше нет красоты, чем пос… с высоты!

– Нет, – ответил я. – Я не был мойщиком или монтажником-высотником, что с высоты всех шлет…

– А какие воспоминания?

– Никаких, – ответил я честно. – Но чувствую себя хорошо.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Может быть, я тоже почувствовала бы себя лучше, если бы потеряла воспоминания… Нет, все не надо, есть и хорошие, даже приятные, но их так мало… Но ты лучше ляг, восстанавливайся… Ой, не здесь! Вернись на диван. Это основное лежбище для мужчин.

Я послушно вернулся в комнату и лег, люди вообще часто принимают горизонтальное положение и остаются в относительной неподвижности довольно долго, даже если не спят. Похоже, так экономят оставшийся в их телах мизерный запас энергии.

Я снова подивился насколько предельно хрупкие существа, и почему эта форма жизни возникла, и почему настолько трепетно неустойчива, любой космический ветерок сдует с поверхности планеты, оставив только раскаленную поверхность, как с планетами и бывает часто.

Не знаю, сколько времени я в этом мире органики, но все еще абсолютно ничего не понимаю в жизни этих существ, называющих себя людьми, потому напоминаю себе еще раз, должен выглядеть и поступать, как они, иначе не пойму своей цели… и что я должен сделать…

Да, должен быть, как все остальные. Пусть даже совершенно не понимая, как и почему. Просто смотреть, как поступают другие, и делать все точно так же.

Лежа на диване, я время от времени менял положение своей массы, стараясь не менять пропорции тела, люди так почему-то не делают… ах да, просто не могут. Намертво всажены в свои тела, это чудовищно, но другой жизни не знают, потому от такого ограничения и не страдают.

Я видел через стену как Ксюха несколько раз хваталась за коробочку коммуникатора, из нее доносился визгливый голос Кощея, теперь уже знаю, мужчины обязаны говорить примерно так, как Тюпа, чтобы звучало гуще и мощнее, это называется «по-мужски».

Существа биологического мира общаются писком, стрекотом, ревом, воем, щебетаньем, не говоря уже о тактильном языке или хореографическом, люди в этом ничуть не выделяются, но еще наловчились разговаривать друг с другом на больших для них расстояниях с помощью небольших коробочек, с которыми не расстаются, и это дает им огромные преимущества.

Однако, как уже знаю, это преимущество получили совсем недавно, а доминирующее положение в биологическом мире заняли гораздо раньше.

Кощей все выспрашивал у Ксюхи, как там не помер ли этот сбитый автомобилем, Ксюха сердилась и выговаривала, он хохотал и говорил, что это типа шутка, а вообще им повезло, точно не привлекут, но теперь пьяным никогда-никогда за руль, а Ксюха напоминала, что он так и раньше говорил, а он повторял, что на этот раз точно.

– Да все в порядке, – повторила она снова. – Главное, он ни на что не жалуется. Будто в самом деле ничто не болит!