Онлайн-Книжки » Книги » 📔 Современная проза » Бруклинские глупости - Пол Остер

Читать книгу "Бруклинские глупости - Пол Остер"

435
0

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 ... 58
Перейти на страницу:

Галерея открылась в феврале шестьдесят восьмого. Осуществилась давняя мечта тридцатичетырехлетнего Гарри, и он делал все, чтобы его начинание было успешным. Чикаго, конечно, не столица мира искусства, но и не захолустье, там крутятся немалые деньги, на то и мозги, чтобы часть этих денег осела в твоих карманах. После долгих размышлений он решил назвать галерею «Dunkel Frères»[8]. Никаких братьев у Гарри не было, но это название, как ему казалось, должно придать его затее этакий «старосветский» оттенок и намек на укоренившуюся семейную традицию торговли произведениями искусства. Неожиданное соединение немецкого с французским должно было сразу обратить на себя внимание, произвести в голове у потенциального покупателя такой приятный хаос. Кто-то в этом смешении языков увидит эльзасские корни. Другие решат, что он из немецко-еврейской семьи, эмигрировавшей во Францию. Третьи просто будут сбиты с толку. Словом, в его происхождении останется некая загадка, а тот, кто умеет создать вокруг себя атмосферу таинственности, заведомо выигрывает, имея дело с широкой публикой.

Он специализировался на произведениях молодых художников – в основном это были картины, но также и скульптуры, и инсталляции, и отчасти даже хэппенинги, столь популярные в конце шестидесятых. Галерея спонсировала поэтические чтения и музыкальные вечера. Поп-арт и оп-арт, минимализм и абстракция, беспредметная живопись и фотография, видеоарт и новый экспрессионизм – за несколько лет Гарри и его призрачный брат приютили под своей крышей все направления современного искусства. Чаще всего вернисажи проваливались, что в принципе неудивительно, куда более болезненно Гарри переживал «предательство» тех немногих настоящих художников, которых ему довелось открыть. Обнаружив талант, он с увлечением и подлинным размахом помогал ему развернуться, начинал коммерческую раскрутку, а после двух-трех выставок молодое дарование сбегало от него в Нью-Йорк. Чикаго – он и есть Чикаго. Талант нуждается в оперативном просторе, и Гарри это понимал.

Но Гарри везло. В семьдесят шестом в галерею вошел с пачкой слайдов тридцатидвухлетний художник по имени Алек Смит. Гарри в этот момент не было на месте. На следующее утро, получив от секретарши толстый конверт, он решил бегло проглядеть слайды на просвет через оконное стекло, без всякой надежды на удачу, заранее готовый возвратить их автору, и вдруг понял, что перед ним самородок. В работах Смита было всё – смелость, цветовая гамма, энергия, свет. Сквозь яростные, как ножом по горлу, мазки взвихривались тела, буквально вибрировавшие от брызжущих эмоций, то был человеческий крик столь глубокий, искренний и страстный, как будто в нем невероятным образом переплавились радость и отчаяние. Ничего подобного до сих пор Гарри видеть не приходилось, у него даже руки задрожали. Он сел, внимательно рассмотрел все сорок семь слайдов на портативном столике с подсветкой, тут же снял трубку и предложил автору персональную выставку.

В отличие от других птенцов гнезда Гарри, Смит вовсе не рвался в Нью-Йорк. За шесть лет столичной жизни он успел получить от ворот поворот во всех салонах и галереях и в Чикаго вернулся с сердцем, полным горечи и ожесточения, с душой, клокочущей от презрения к миру искусства, а также ко всем выжигам и продажным тварям, этот мир населяющим. Гарри называл его «злым гением». И то сказать, Смит отличался диковатым и воинственным норовом, но он был жеребец чистых кровей. Преданность для него была не пустым звуком, и, однажды оказавшись в коррале «Братьев Дункель», он не выказывал никакого желания вырваться на волю. Гарри спас его от забвения и потому остался его дилером навсегда.

Наконец-то Гарри открыл большой талант. Восемь долгих лет, исключительно благодаря Смиту, его галерея держалась на плаву. После успеха первой выставки (все семнадцать картин и тридцать один рисунок были раскуплены к концу второй недели) Смит с женой и маленьким сыном приобрели дом в мексиканском городе Оахасе и перебрались туда со всеми потрохами. С этого дня художник, раз и навсегда отказавшись ступить на американскую землю, игнорировал свои персональные выставки в Чикаго, не говоря уже о ретроспективах в музеях других городов, которые множились по мере того, как утверждалась его репутация. Чтобы повидаться с ним, Гарри вынужден был летать в Мексику – что он и делал обычно пару раз в году, – а так они поддерживали связь в письмах и по телефону. Владельца галереи «Братья Дункель» все это не слишком беспокоило. Смит был плодовит: то и дело почтальон доставлял деревянный ящик, доверху набитый картинами и рисунками, которые раскупались как горячие пирожки, и по весьма приличным ценам. Этот идеальный союз просуществовал бы очень долго, если бы однажды, за три дня до своего сорокалетия, Смит, перебрав текилы, не прыгнул с крыши своего дома. Его жена утверждала, что это было просто ребячество с трагическим исходом; его любовница настаивала на самоубийстве. Так или иначе, Алек Смит погиб, и галерее Гарри Дункеля жить оставалось тоже недолго.

Тут на сцене появился некто Гордон Драйер, молодой художник. Гарри устроил ему выставку примерно за полгода до гибели Смита, и впечатлили галериста не столько работы (прямолинейные, умозрительные абстракции, не заинтересовавшие ни одного покупателя, ни одного критика), сколько сам тридцатилетний стройный Драйер с лицом херувима, белоснежно-мраморными руками и чувственным ртом, к которому Гарри захотелось прильнуть в первую же минуту знакомства. После шестнадцати лет семейной жизни Гарри не устоял – не перед какой-то там интрижкой на одну ночь, а перед пьянящей, манящей, испепеляющей страстью. Что касается честолюбивого Драйера, мечтавшего выставиться в галерее, то он позволил себя совратить этому коренастому пятидесятилетнему мужчине. А может, все было наоборот, и это он совратил Гарри. Все произошло в студии, куда тот пришел взглянуть на последние работы художника. Красавец мужчина с лицом юноши, сразу угадавший желания гостя, посреди пустого трепа о достоинствах геометрического минимализма словно невзначай опустился на колени и расстегнул Гарри ширинку.

Выставку Драйера публика встретила прохладно, а между тем манипуляции с ширинкой сделались регулярными. Драйер жаловался, что Гарри не уделяет его творчеству достаточно внимания, как другим своим подопечным, уж не потому ли, что ему, Драйеру, нечего предложить, только собственное тело? По уши влюбленный Гарри не понимал, что его используют, а если и понимал, это ничего не меняло. Безумному сердцу не прикажешь. Тщательно скрывая свой роман от Бет, он старался бывать дома пореже, тем более что их пятнадцатилетняя Флора уже начинала обнаруживать первые признаки развивающейся шизофрении. Дни он проводил с Гордоном, а вечерами входил в роль образцового мужа и отца. Известие о внезапной смерти Смита обрушилось на него как снег на голову, и он запаниковал. Конечно, еще оставался запас нераспроданных работ, но через год, а то и меньше он иссякнет, и что тогда? Галерея «Братья Дункель» оказалась на грани банкротства, а к Бет, уже выкинувшей немалые деньги на это предприятие, Гарри обратиться не мог. Без Смита, не сегодня, так завтра, галерея должна была пойти на дно. Правда заключалась в том, что Гарри так и не научился азам бизнеса. Всецело положившись на вздорного Смита, он рассчитывал и впредь сорить деньгами за его счет (закатывать вечеринки на двести человек, летать на частных самолетах и ездить на машине с личным шофером, делать безрассудные ставки на третьеразрядных художников, отваливать стипендии «молодым талантам», чьи работы никто не покупал), да вот беда, остался вдруг без курицы, которая несла золотые яйца.

1 ... 7 8 9 ... 58
Перейти на страницу:

Внимание!

Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Бруклинские глупости - Пол Остер», после закрытия браузера.

Комментарии и отзывы (0) к книге "Бруклинские глупости - Пол Остер"