Читать книгу "Лунная дорога в никуда - Людмила Мартова"

Даше вдруг стало интересно, а что именно понимает американец Сэм, не владеющий русским языком. Конечно, он говорил, что вырос в России, но уехал так давно, что основательно подзабыл когда-то родной язык. По крайней мере, в разговоре с Дашей он всегда предпочитал английский. Может быть, его сосредоточенный вид связан именно с тем, что он силится понять все оттенки беседы? А легкая ирония в глазах – с тем, что он просто посмеивается над собой.

– Следующие дни мы посвятим репетиции нашего главного спектакля, – продолжала между тем Катя. – Премьеру сыграем в субботу, накануне дня отъезда. А пока сегодняшний вечер я предлагаю оставить для знакомства друг с другом. Предлагаю сделать это тоже в форме маленького представления. Вспомните или придумайте историю, которая характеризует вас как нельзя лучше, а затем сыграйте ее для остальных.

– А это обязательно? – Это спросил Макаров, который выглядел донельзя мрачно. – Можно просто представиться без всех этих глупостей? Я, знаете ли, в актеры не рвусь и в душещипательные театральные эффекты не верю. Можно я побуду просто зрителем?

– Ну, конечно, можно. – Катя кротко улыбнулась, потому что умела находить подход к самым разным людям, в том числе к невоспитанным и с дурным характером. – Давайте будем исходить из того, что вы все здесь на отдыхе, а потому имеете полное право делать только то, что хотите. Договорились?

Макаров кивнул – его это, по всей вероятности, устраивало.

– Вот и замечательно, – сказала Катя. – Те, кто не хочет, не обязаны ничего придумывать и могут за ужином просто коротко рассказать о себе. Кто готов – у вас есть время подумать и составить план своего маленького выступления.

– А можно мне тоже поучаствовать? – спросил, обращаясь к Кате, Сэм.

Говорил по-английски, но сам вопрос неопровержимо доказывал, что он все понял.

– Да, конечно, – тоже перешла на английский Катя.

– Я прошу прощения за то, что вмешиваюсь. Я здесь просто гость. Но мне вдруг стало любопытно. – Теперь Сэм говорил по-русски, немного медленно и со странным акцентом, но четко и правильно. – Почему бы не попробовать что-то новое. Вы не находите?

– Ух ты. – Паулина сверкнула своими прекрасными глазами и захлопала в ладоши от восторга. – Как интересно! Я была уверена, что вы – иностранец, а вы, оказывается, говорите по-русски. Где вы так хорошо выучили наш язык?

– Всему свое время. – Сэм улыбнулся, явно довольный произведенным впечатлением. Даша внезапно подумала, что своей манерой поведения и реакцией на внешние обстоятельства он уже не в первый раз напоминает ей ребенка. – За ужином я обязательно о себе расскажу.

Непонятно от чего, но в этот момент Даша испытала безотчетную тревогу. Она по-прежнему не знала, зачем Сэм приехал в такую глушь и кого собирается искать в стране, в которой не был несколько десятков лет. Но ей не нравилось, что его секрет (а она даже не сомневалась, что за всем этим скрывалась какая-то тайна) вот-вот станет достоянием гласности.

«Надо успеть поговорить с ним до ужина, – решила Даша. – Выяснить, что он хочет мне поручить и что собирается о себе рассказать. В конце концов, он очень богатый человек, а значит, легко может стать добычей злоумышленника».

– А по-китайски вы, случайно, не говорите? – спросил у Сэма Илья. – Я, знаете ли, студент-китаист. Английский у меня свободный, а вот в китайском я бы с удовольствием попрактиковался.

– Случайно говорю, хотя и немного. Когда я был вынужден заниматься семейными делами, то имел дело с китайскими партнерами и даже два года жил в Шанхае.

Он вдруг перешел на незнакомый Даше, «птичий язык», на котором Илья стал с воодушевлением ему отвечать.

– Кажется, наш клуб по интересам сложится даже удачнее, чем мы планировали, – шепнула на ухо Даше присевшая рядом Катя. – Не знаю, как ты, а я предвкушаю очень интересную неделю.

– Поживем – увидим, – уныло сказала Даша, которую все не оставлял тревожный настрой. – А пока я пойду проверю, все ли готово к ужину.

* * *

Наблюдать за собравшимися Макарову было любопытно – уж больно разношерстная, на его взгляд, подобралась здесь компания. Благообразный иностранный старикашка, внезапно заговоривший по-русски, эталонная красавица Паулина, так обидно отвергшая его ухаживания, молодая, но уже преисполненная собственной значимости особа, работающая в Газпроме, простоватый Игнат и такая же Настя, живая хохотушка Анна с глазами, слишком серьезными для ее оживленного поведения, длинный нервный парень, увлекающийся китайским языком, его словно раз и навсегда испуганная мамаша, у которой, говорят, имелась дочка, но Макаров ее пока не видел.

«У нашей Сашеньки сложный характер», – словно извиняясь, объяснила необходимость отнести ужин в номер мать. Спорить никто не стал.

Сам Макаров, чувствовавший свою полную неуместность, уже перешел из состояния беспричинной злобы на весь белый свет к веселому удивлению, с которым оглядывал публику, пытаясь понять, зачем они все здесь собрались.

В то, что с помощью театрального искусства можно решать внутренние проблемы, он не верил ни капельки. Да и проблем у него никаких не было. Бывшая жена любила повторять, что Макаров прост как банный веник, и своей простотой он, пожалуй, даже гордился, потому что сложных людей не понимал и побаивался. Они были способны на что угодно, включая расчленение трупа.

Помимо участников театральной сходки во главе с актрисой Екатериной Холодовой, которую Макаров смутно помнил по какому-то давнему сериалу, за столом еще сидела менеджер Даша, та самая, которой он с ходу так сильно не понравился, что она даже не пыталась скрыть свою антипатию, смотрела неприязненно и холодно, а также дама лет сорока, которую представили как костюмера Маргариту.

К общему столу вышли также хозяева усадьбы – Татьяна и Михаил Евгеньевич, а также гостящий в отдельном домике бизнесмен, представившийся Игорем Арнольдовичем. Спустилась к ужину и семейная пара с двумя шумными детьми, которым, впрочем, было накрыто чуть в сторонке, чтобы они не мешали остальным гостям.

Татьяна оказалась высокой худощавой женщиной в длинном, практически в пол платье, поверх которого был надет домашний фартучек. Выглядела она опрятно и скромно, глаза в основном опускала долу, слушала, что ей говорят, внимательно, сама в разговор почти не вступала, ловко и споро подавала блюда и убирала грязные тарелки.

Михаил Евгеньевич колдовал у мангала, и сначала по тарелкам разложили запеченную в фольге рыбу, затем очень вкусные домашние колбаски, свиные и говяжьи, потом запеченные на открытом огне овощи и, наконец, огненный шашлык, к подаче которого Макаров уже был так сыт, что даже малость осоловел.

Одновременно с трапезой шло обещанное знакомство с участниками. Первой на правах ведущей выступила Екатерина Холодова. Встав из-за стола, она вышла на сооруженную в конце террасы сцену, сложила руки на груди, уперев указательный палец в тонкие, изящно очерченные губы, уставилась за окно, за которым, не переставая, шел дождь, и замолчала.