Читать книгу "Паутина прошлого - Виктория Щабельник"

Марина лишь растеряно улыбнулась, возвращаясь к своим проблемам, а сводились они к двум основным: что одеть на выпускной, и куда податься после него.

2008 год…

Слабый лучик света, пробившись сквозь листву, заставил меня зажмуриться сильнее. Размяв затекшие, от неудобного положения, мышцы, я привстала с валуна и огляделась. Костер давно потух, и при свете дня поляна выглядела иначе: не было той завораживающей таинственности и загадочности. Просто лес, деревья, голубое небо над головой, зеленая трава под ногами. Все такое знакомо и родное. Сейчас не хотелось думать о том, насколько мне этого не хватало в той, другой жизни.

Я расстегнула куртку и пошла к своему мотоциклу — пришла пора возвращаться в город. Как бы там ни было, но я уже здесь, а, прячась ото всех мне так и не удасться выяснить то, ради чего сюда приехала.

За эти годы город сильно изменился, приближаясь вплотную к хаотично застроенным окраинам. В районе в котором мы когда-то жили, появились многоэтажки, старые дома пошли под снос. Но дом, который я искала стоял по-прежнему: ветхий, с разбитым крыльцом, он выглядел неуместно рядом со своими новыми собратьями. Жильцов давно выселили. Оглядевшись по сторонам, я взобралась на разрушенное крыльцо и вошла в знакомый подъезд: два этажа, запертая дверь, скорее, по привычке, чем по необходимости. Открыть ее не составило труда ни мне, ни тем, кто был здесь намного раньше. Не знаю, что забрали с собой прошлые жильцы, но сейчас в квартире не было даже обоев. Кое-где выдранный паркет и обгоревшая стена свидетельствовали о том, что кто-то коротал здесь холодные ночи. Зачем я пришла в этот дом? Что хотела найти? След, который приведет меня… К кому? К чему? Ответ в моем прошлом, но вряд ли эти стены смогли его сохранить.

Оставив мотоцикл на стоянке, и спонсировав дяде Коле новую бутылку, я вернулась в гостиницу, где меня уже ждали.

— С ума сошла? Где ты была? — сердитый окрик Миши заставил меня остановиться около лестнице, поджидая, пока он подойдет. Мужчина был один и весьма раздражен. Но что именно явилось причинно его раздражения — мое ночное исчезновение, или что-то другое, я сказать не могла.

— Какая разница? — удивилась я, — ведь сейчас я здесь. Живая и здоровая.

Я начала подниматься по ступенькам, гадая, настолько ли он зол, чтобы сдержать себя и продолжить разговор. Но к тому времени, когда мы вошли в номер, Миша немного успокоился. Он задержал меня в коридоре, взяв за плечо:

— Я волновался. Мы все волновались за тебя. Ты исчезла, тетя Клава не знала, куда. По городу бродит убийца, и мы не знаем, где ты, что с тобой!

— Я в порядке, как видишь, — я рассеянно высвободилась из рук Миши, и присела на кровать. Мышцы все еще ныли — сказывалась ночь, проведенная в лесу. Странно, но именно там, среди деревьев, под открытым небом мне было так спокойно и легко, как не было уже долгое время. Сама не поняла, как уснула, а теперь расплачиваюсь за это. — Мне нужно было побыть одной.

— Ты рисковала, — Миша вздохнул, и присел рядом со мной, — неужели тебе одной лучше, чем с нами? Чем со мной?

— Мы ошибались, Миша, — я посмотрела на него, — нельзя вернуться сюда, словно ничего не произошло! Нельзя пытаться жить, словно ничего не изменилось, и нам по-прежнему шестнадцать лет.

— Марина… — мужчина привлек меня к себе, а я, наконец, дала волю слезам, — не плачь. Я не хочу, чтобы ты плакала. Того, что было уже не исправить. Их не вернуть. Но если кто-то знает или догадывается о том, что произошло, у нас у всех могут быть проблемы.

— Ты этого боишься? Думаешь, тот, кто стрелял хочет устроить нам проблемы? Позволь с тобой не согласиться — когда стреляют, обычно хотят убить, а не озадачить.

— Не язви, я понимаю, что ты напугана. Мы все напуганы. Просто чудо, что вчера никого не убили.

Значит, Мишины «эксперты» не смогли просечь кому предназначалась пуля? Или он не хочет меня пугать? Хотя, после того, как я заставила их побегать по городу, первым, что он должен был сделать, это как следует меня припугнуть.

— Я так понимаю, что вопрос о милиции даже поднимать не стоит? — поинтересовалась я.

— Правильно понимаешь, — согласился Михаил, — каждому из нас есть что терять. А такое пятно в биографии поставит крест на наших жизнях. У Никиты семья. Пашка только недавно встал на ноги. У меня свой бизнес, сама понимаешь, как тяжело мне все это досталось. Формально я чист перед законом, но если кому-то придет в голову копнуть поглубже… Найдется немало тех, кто захочет нас похоронить, во всех смыслах.

— Иногда за ошибки прошлого приходится расплачиваться всей жизнью, — заметила я.

— Но я еще не готов платить по счетам. Впрочем, как и никто из нас, — Миша встал и заходил по комнате. Было видно, насколько он взволнован, — тебе следует переехать ко мне. Это намного безопаснее. Там я смогу тебя охранять.

— Спасибо за заботу, Миша, но я останусь здесь. Если твои люди не нашли ничего подозрительного, давай думать, что это просто очередная глупя угроза, как те открытки, что привели нас сюда. С нами играют, ты должен это признать, и пока мы не узнаем кто, и для чего ему это надо, мы не сможем уехать отсюда и зажить спокойно.

— Возможно, ты права. Но меня не оставляет опасение…

— Чего ты боишься?

— Мы здесь для того, чтобы умереть.

— Странно слышать эти слова именно от тебя, — я почувствовала, как похолодели руки, а по спине пробежала ледяная волна страха, словно его слова были созвучны с моими мыслями.

— Ничего странного, — он усмехнулся, — значит, хочешь остаться здесь?

Я кивнула, и Миша подошел ближе, снова привлекая меня к себе:

— Хорошо, только никуда не выходи одна, зашторь окна и будь начеку. Если увидишь что-то подозрительное — звони мне или Павлу, мы тут же за тобой приедем.

— Как скажешь, босс, — я шутливо отдала честь, и нарвалась на короткий поцелуй.

— Знаешь, если бы не все это, я был бы рад, что снова оказался здесь, рядом с тобой. Жаль, что тогда у нас было слишком мало времени. Извини, — увидев мое помрачневшее лицо, он тут же меня отпустил, и вышел из комнаты.

— Слишком мало времени… — тихо прошептала я.

1993 год…

Первым это место нашел Никита, который иногда любил побыть в одиночестве, но вскоре охотно поделился ним с друзьями. Ребята собирались на пустынном берегу почти каждый вечер: жгли костер, пили пиво, баловались сигаретами. И хотя теперь, повзрослев, им для этого не нужно было скрываться от взрослых, тяга к месту сохранилась. Марина приходила сюда довольно часто, иногда ребята оставляли их наедине с Алешей, предусмотрительно удаляясь, чтобы не мешать парочке побыть вдвоем.

— Ты один? — заметив приближающегося к ним юношу, спросил Миша.

— У Марины какие-то проблемы в семье. Она не захотела со мной об этом говорить. Только передала, что ты меня ждешь.