Читать книгу "Ведьмина доля - Дарья Гущина"

Я зажевала бутерброд, беспокойно посматривая на сотовый. Не нравится мне Томкино молчание…

— А ты?..

— А я бдю. Обхожу, смотрю, чтобы не было стрессовых признаков. Если они долго не меняют обличье и не используют силу… то сходят с ума. Люди не замечают, а мы видим. Глаза сияют ярче, клыки прорезаются, родовые знаки и символы на коже проступают. Если нечисть самостоятельно не справляется с приступом, едем вместе за город и выпускаем пар. Дня-другого в привычном облике и свободной среде хватает, чтобы год жить спокойно.

— И всем в городе жить можно?

— Нет, конечно. Каждого перед заселением проверяем, вручаем свод законов и советуем жить с людьми дружно. За новичками слежка каждый день. Если больше года без происшествий, то выдаем патент, договариваемся об условиях сопровождения и… Раз в месяц своих я обязательно обхожу. Проверяю, чтобы не было конфликтов — с людьми, чтобы не было дележки территории между разными расами. И признаков усталости, конечно. И беспризорников безпатентных отслеживаю.

— А… убивать приходится? — Зойка отложила бутерброд.

— Редко, — я допила чай и встала помыть посуду. — Обычно пришлые быстро идут на контакт и на все согласны, лишь бы им дали спокойно жить и детей рожать. Пока на моей совести — пара полтергейстов…

Кирюша недовольно бряцнул костями.

— …изгнанных из города. Да пара духов…

— Брешет, — авторитетно сообщил Жорик из любимого кресла и зашуршал газетой.

— …пристроенных к месту и делу — в Барских развалинах достопримечательностями подрабатывать и туристов развлекать. С любым можно договориться, если сходишься в цене, — подытожила я, выключая воду и вытирая руки. — На выход?

Зойка помчалась к двери вперед меня. Интересное создание…

— Тебе Алла про нас рассказывала? — я обула кроссовки, надела куртку и глянулась в зеркало. Двухдневный зомби и то краше…

— Да, и много, — девочка уже быстро обувалась. — Говорила, что вы и с людьми работаете, и с нечистью. И что это интересно.

От воспоминаний про «работу с людьми» меня передернуло. Благо, это не по моей части — ненавижу людей… И ни знакомых среди них не имею, ни тем более друзей. Другие ведьмы на правах «угадывающих экстрасенсов» с ними возятся, поддерживая «круговое» финансовое благосостояние, но я сразу от этого открестилась. Не мое. Не умею притворяться и скрывать истинную силу.

— И весь последний год Алла говорила, что меня обязательно будет учить Верховная, — добавила Зойка, надевая куртку.

Наивная. Алла, в смысле.

— Не боишься?

Неожиданно взрослый и серьезный взгляд:

— А это что-то изменит?

— Вряд ли, — я взяла ключи и решилась сказать правду: — Но все может быть. Может, в тебе нет ничего особенного. Может, сила так и не найдет путь наружу. Может, ее поток окажется столь слабым, что никто не возьмется за твое обучение. И ты вернешься домой, в родной городок, ни с чем.

Зойка помолчала, сосредоточенно застегивая куртку, и тихо ответила:

— Я только тетю найти хочу.

Ох уж эти глаза… напротив.

— Удирать не вздумай. Всему свое время. Обещаешь?

Посмотрела исподлобья и неохотно кивнула. Я сделала вид, что поверила.

— Жор, мы ненадолго. И открой пока окна, дома дышать нечем.

— А к кому пойдем? — и вновь, как только речь зашла о нечисти, Зойка загорелась и расцвела. — Далеко?

Крайности притягиваются. Удивительное рядом.

— Нет, минут десять пешком, — некстати запищал сотовый: — Алё?

Молчание. В трубку кто-то надрывно посопел, но чего-то застеснялся и отключился. И номер не определился. Томка, что ли, развлекается? Я втянула носом воздух, следуя за звонившим, и споткнулась на входе в лифт. «Паук»? Да еще и мелкий, молодой да ранний. На прошлой неделе только их общину проверяла, и все было в порядке. Неужели что-то случилось?

Мы вышли из лифта, и я зарылась в длинный список контактов. Так, Арчибальд Дормидонтович, не к ночи будьте помянутыми и тьфу на вас с вашими шуточками… Имя, разумеется, вымышленное, а отчество — для поржать. Но данная… нация к смеху не располагала. Мозги и чувства заплетала так, что и люди, и ведьмы себя теряли, попадаясь в сладкоречивые сети.

Зойка выпорхнула из подъезда и нетерпеливо обернулась.

— Погоди, вперед не лезь. Один быстрый звонок, — я остановилась на лестнице.

Ночь расползалась по дворам чернильными кляксами, тени стелились под ноги дырявыми плетеными… Стоп. Кольцо вспыхнуло, и пальцы обожгло мимолетной болью. Однако вечер перестает быть томным. Я ухватила девочку за шиворот, затаскивая на ступеньки. Одно кольцо расползлось по ладони густой паутиной, второе покрылось ледяной коркой. Одно — указание на врага, второе — подсказка, как одолеть. Жорик, ты мое счастье…

Тени на дороге зашевелились, вздуваясь бугристыми нитями. Зойка стояла столбом и зачарованно изучала магию нечисти. Я присела на корточки и быстро ощупала ее штаны и кроссовки. Нет, не успела зацепиться…

— Ни шагу, — шепнула сипло.

Тени, напитываясь силой ночи, уже дрожали над дорогой. Узловатые нити свивались паутиной и затягивали пространство рыбацкой сетью. Приди мы на минуту позже — угодили бы в западню на раз… да телефонного звонка мало, чтобы отвлечь меня и задержать. Спалились к тому же, конспираторы недоделанные. Один — на скамейке у соседнего подъезда, второй — за углом дома. Осязание указывало и на третьего, который плел ловушку, но он слишком далеко — улепетывал из города со скоростью сто пятьдесят километров в час.

— Но ты ведь обещала познакомить…

— Эти не знакомиться пришли. Жить хочешь? Домой. Только тихо.

Я успокоилась лишь тогда, когда почувствовала, что она под защитой. Паутина к тому времени полностью перекрыла выход из подъезда. Открытый мешок: край — за угол дома, край — за березу под окнами. Я стянула с левого плеча куртку и закатала рукав водолазки. Спасибо вам, Арчибальд Дормидонтович, за иммунитет, но если вы замешаны… я не виновата.

Среди многочисленных защитных татушек на предплечье быстро нашелся красный паучок, и я, выдохнув и зажмурившись, быстро «раздавила» насекомое. Капля яда в кровь — и руку свело судорогой, земля качнулась, перед внутренним взором вспыхнул фейерверк. Раз, два, три… Все. В темноте они ни черта не видят и, как и любые пауки, не понимают, кто попадается в их сети. Только ощущают трепыхание жертвы. И вряд ли сети расставлены для меня. Одно нападение, одна провокация — и на тропу войны выйдет весь Круг. Мы за своих горой. Хотя… все может быть.

Я спустилась с лестницы и шагнула прямиком в паутину. И мир завертелся, смазываясь, завонял горелой листвой. Сети свернулись коконом, «пауки» очутились рядом, и «мешок» затянуло, подбрасывая над землей. Темнота, мгновение полета, и кокон потек с меня водяными струями. В лицо ударил прохладный свежий ветер. Россыпь звезд над головой. Запахи леса. И…