Читать книгу "Ловец Снов - Дарья Вознесенская"

— Делает она вывод… — закатил глаза синеокий

Я нахмурилась и обиделась, хотя и так понятно, не по нраву ему; он мне тоже сомнения внушает, вот только в чем я сомневаюсь — сама понять не могу. Но обидно его поведение. Углубляться в переживания не стала — не вовремя; сама же рассказывала о произошедшем еще раз с новой точки зрения и за всеми особый пригляд совершала — а вдруг кто реагирует странно. Но мыслями и лицами все присутствующие вели себя соответственно случаю и догадкам; и главу отдела нашего я бы исключила из подозреваемых, да Филимон Кондратьевич не вызывал у меня у меня неприятия: все его сегодняшние действия — и крики эти, и желание отстранить нас, и эмоции после моего сообщения — были уместны и говорили о честности и открытости.

— Мы тут с Миланкой подумали…

Я вздохнула и отложила расческу, которой орудовала, сидя перед зеркалом тем же вечером. Когда эти двое думают, ничем хорошим это не заканчивается. Обернулась к девчонкам и вопросительно подняла брови:

— Негоже тебе в неприятности самой лезть — строго сказала Каринка — А будешь лезть — мы все расскажем!

— Ябедничать побежите? — я рассердилась — Клятву, что мне дали, отринете? Или вы уже забыли, что взяла я вас с собой только потому, что вы согласились меня во всем слушаться?!

— Ну Руууся! — обе ко мне в ноги бухнулись и коленки обняли — Ну не жить нам, если с тобой что случиться!

— Анатоля с моим дедом так боитесь, что ли? — я немного подобрела.

— Да они то тут причем! — рассердилась Карина — Нам самим то как быть потом, если мы защитить тебя не сумеем?!

Но я лишь покачала головой:

— Вы главного не понимаете…Никому не жить будет, если случится загаданное. И моя жизнь, и ваши ничего стоить не будут — канет в безмирье все наше существование… И потому, даже если рисковать серьезно придется, я пойду на это со всей уверенностью. Так что лучше сейчас решайте, со мной вы или нет?

— С тобой конечно, Руська… — Милана вздохнула и встала — Как с детства с тобой, так и сейчас.

— Что делать то дальше будем? — кажется, и Карина примирилась с существующим положением.

— А давайте вы по Граням ночью походите, доки южные посмотрите…Найти бы нам еще следы таких же разбойников; да и про сбежавшего Конного и его помощника забывать не стоит.

— Мы же завтра после такого и встать не сможем… — Каринка с сомнением на меня посмотрела.

— Ничего, помощи мне завтра не понадобится: из Прокуратуры точно не выпустят. Скажу, что приболели вы от волнения, а сама спокойно на месте побуду, хлопотами привычными позанимаюсь. Всё со мной в порядке будет, не тронет меня никто.

Эх, как же я ошибалась!

Впрочем, никто и не трогал бы на следующий день, если бы не Дамир, тьфу его, Всеславович. Прилепился он ко мне как банный лист и все над плечами хрупкими нависал, когда я то одно, то другое делала. И отчеты рассматривал, и как хлопочу усердно в кабинете Гавриловича, и разговоры мои с прокурорскими подслушивал — разве что в места уединения не ходил! А самое неприятное, что постоянно он все происходящее комментировал, да вопросы различные задавал. И почему мы именно в Светлую Прокуратуру устроились, и как мы у Верховной то жили, и откуда я, и сколько мне лет, и как я решилась на рискованное такое событие, как ловля грабителей, для юных девиц не предназначенное.

А главное, не прогонишь же его! По всем отделам письма разослал Директор, что Главный Маг с инспекцией прибыл, и надо его привечать и на вопросы отвечать все честно. Так что я выкручивалась как могла, а сама страдала от такого неуемного любопытства. Вот будто не он сам подозреваемым был, а меня подозревал в чем то!

А еще злилась я, что близость подобная да голос бархатный меня в краску вгоняли непрестанно — и смущалась я, и млела, и сердилась ужасно от поведения такого. То ли своего, то ли маговского.

Вот только злость эта и близко не была столь же сильной, как та, что почувствовала, когда слова Дамировы услышала, что не понимает он, с чего такой юной несуразице с отсутствием сил магических в Прокуратуре делать; ни ума у меня вроде нет, ни навыков — одна помеха следствию буду. Сидеть бы таким девицам дома, вышивкой и ужинами заниматься, да детей рожать, а в серьезные дела не лезть.

И как эти уста, которыми я так восхищалась, могли наговорить столько неприятного?! Да еще лицо при этом сделал уверенное, серьезное, будто обо всем понимающее! Конечно, Главный Маг — должность в Светлом государстве одна из наиважнейших и брали на нее не просто самых сильных магов, но только тех, кто из благороднейших семейств, но повод ли это принижать простую девчонку, да еще и, с его точки зрения, обделенную даром? Да еще низвести всех девиц до роли кухарки! И говорить такое о Ведающих! Пусть и не знал он, сколько сил во мне прячется… На нас же мир, можно сказать, и держится; все равновесие сохраняем да пестуем.

И сказал то не мне, а за моей спиной, начальству, отчего я еще и не только разозлилась, но и уважать его перестала. Вспыхнула я вся, кулаки сжала — дюже хотела изложить ему всё, что о нём и его идеях думаю, но сдержалась, чтобы легенду не порушить, лишь так посмотрела, что обернулся на мой взгляд то маг этот светлый, да побледнел чуть, поняв, чему свидетелем я стала.

Ух, держись, Дамир Всеславович! Ведающие не мстительные, но заставлю я тебя локотки то от раскаяния кусать за слова эти неприятные, да поздно только будет!

Главный Маг разжег камин в своем городском доме и устало опустился в кресло. Настроение было в эти два дня ужасающим. Да что там, уже пару месяцев не спал он толком, нервничал. Сгущались тучи над Светлым Королевством — всем нутром он магическим это чувствовал, да по отдельным случаям догадывался; вот только откуда что растет распознать не мог.

Тыкался, как слепой котенок, в места разные, и вот вроде за ниточку ухватил, что в Прокуратуру ведет — даже Короля убедил, всех тайн тому не раскрывая, дабы не беспокоить заранее, что нуждается этот властный дом в проверке — да тут, похоже, и застрял.

Ведь только появился он, как застал волнение неописуемое, связанное с похищением одной глупой девицы, что влезла, куда не следовало.

Понесся спасать девицу, конечно, и вытащил из огня, а как увидел хрупкость нежную, едва рубашкой прикрытую; как узрел волосы растрепанные вокруг бледного личика; как погрузился в омуты зеленые, по ошибке всего лишь очами названные, так разозлился на неё так, что доселе и не случалось никогда.

И не только на нее, но и на вояк этих всех, якобы опытных, что берут подобных девиц, которых надо под охраной в хрустальных покоях держать, холить да лелеять, берут на работу опасную.

А вдруг бы случилось что с ней?! От одной этой мысли снова почувствовал Дамир Всеславович, как окатывает его темное бешенство.

И вроде что ему незнакомая девчонка? Да только запала в душу с первого мгновения, и не мог он думать ни о чем, кроме нежности этой и гладкости. И, даже подозревая в различном, нехорошем, — думал.