Читать книгу "Самая хитрая рыба - Елена Михалкова"

– Что тебе еще нужно? Обычная семья, каких тысячи.

– Ага. А на досуге глава семьи увлекается сбором бледных поганок.

– Ты зря не поинтересовался, была ли Бережкова в очках, когда встретила соседа, – парировал Бабкин. – Она плохо спала, вышла утром, чтобы проветрить голову… Умножь физическое состояние на возраст и подумай, кто из них, вероятнее, ошибся: молодой парень-грибник или подслеповатая, плохо себя чувствовавшая старушка.

– Убедил! – Илюшин захлопнул папку. – Отправляйся в Арефьево, понаблюдай за нашим героем.

Бабкин закатил глаза.

– Ты еще в обморок брякнись, – ласково посоветовал Макар. – Помнишь, Луиза Лавальер у Дюма только и делала, что теряла сознание, когда ей не хотелось с кем-то общаться?

– Если бы я следовал ее примеру, я бы из обморока вообще не выходил, – с той же интонацией ответил Бабкин. – Так бы и лежал у тебя на ковре, раскинувшись.

– Какое мерзкое зрелище!

– Кстати, никакой Луизы Лавальер я не припомню.

– Фаворитка короля. Три года твержу: читай продолжение «Трех мушкетеров». «Двадцать лет спустя», «Виконт де Бражелон»… Ах, поистине великая сага!

– Великая Сага – это Сага Норен, – буркнул Бабкин. – Все, я поехал в Арефьево.

Илюшин одобрительно посмотрел на него:

– Я вижу, пристрастие Маши к сериалам не прошло для тебя бесследно. «Мост» ты уже изучил. Хочешь, расскажу, чем кончится «Игра престолов»?

– Я тебя тогда распилю на части и выложу из них сложную фигуру на Крымском мосту, – пообещал Бабкин. – Уверен, что не поедешь со мной в Арефьево?

– Один справишься. К тому же я страшно занят.

Когда дверь за напарником закрылась, Илюшин посвистел себе под нос, повторил: «Страшно, страшно занят!» – и включил сериал «Мост».

3

В поселок Сергей Бабкин въехал не на своей машине, рассудив, что черный внедорожник будет бросаться в глаза, а на арендованном «Хендае». После десяти километров проселочной дороги седан покрылся густым слоем мягкой, как пух, пыли.

Арефьево было названо так же, как деревня, неподалеку от которой в тридцатых годах и выделили территорию под мосфильмовские дачи. Бабкин оставил машину перед магазином, а сам пошел по главной улице, крутя головой. Таких мест в Подмосковье он, пожалуй, не встречал.

Здесь сохранились старые дома, выстроенные больше полувека назад. Актерские дачи – с мезонинами, с балконами, с просторными верандами, опоясывающими постройки, и флигелями. «Неплохо жили», – подумал Бабкин, помнивший унылые бабушкины рассказы о садовом товариществе. Высокие сосны, роняющие негустую тень, яблоневые сады, сирень за легкими палисадами.

Здесь хватало и угрюмых каменных коттеджей, выстроенных по проектам бездарных архитекторов. Большие участки распродавались наследниками, порезанные на куски, как пирог, и на каждом куске возводились новыми владельцами аляповатые замки и крепости.

Коттедж Мансуровых был из вторых и был бы вызывающе уродлив, если бы фасад его не прятался за покрывалом девичьего винограда. Смотреть здесь было не на что. А вот перед дачей Бережковой Сергей невольно замедлил шаг.

Красно-коричневые бревна, потемневшие от старости, тяжелые резные ставни. Рассохшиеся балясины широкого крыльца увиты нежной плетистой розой. Дом был величественен, избыточен, как престарелая актриса, продолжающая играть роль и вне театральных стен.

За потрескавшимися мутными квадратиками стекол на веранде Бабкин разглядел бесконечно длинный ветхозаветный буфет.

Он не мог представить, как удается Бережковой одной управляться с этой махиной.

Следующие четыре дня Сергей наблюдал за перемещениями Мансурова. Ночевал Бабкин в хибаре на окраине поселка: комнату сдал ему без всяких расспросов хозяин, небритый старик с колючим взглядом.

Ничего интересного в жизни объекта не происходило. С утра он уезжал на работу, вечером возвращался, по дороге заехав в супермаркет. У него не было любовницы, он не встречался с друзьями. Он даже не пил.

Его жена проводила дни, занимаясь домом, садом и ребенком. У нее была своя машина, маленький красный «Пежо», обвешанный знаками «Внутри ребенок», который она водила очень осторожно. Они ужинали вместе и, уложив девочку, по вечерам прогуливались до реки и обратно.

К концу недели уставший от бессмысленной слежки Бабкин купил себе пива. Владелец комнаты драл с него втридорога за свой продавленный диван, но Сергей все равно добавил в корзину бутылочку армянского коньяка для старикана – просто так, без всякого расчета.

Его небольшой подарок преобразил старика. Из сумрачного хрыча он превратился в радушного хозяина, разговорчивого, а главное, наблюдательного.

Оставалось навести его на разговор о новых жителях поселка.

– У нас тут такие коллизии случаются! Давеча один тип парнишке рыло начистил. За что? Тот ему машину поцарапал. Нет, не нарочно, зачем нарочно… По дурости.

Бабкин с огромным интересом выслушал историю о ссоре пришлого человека и старожила и почти не удивился, услышав фамилию «Мансуров».

– А заложила его соседская бабка, – охотно рассказывал старикан. – Старухи – они только с виду слепые и глухие, а сами-то видят побольше твоего.

Сергей подумал, что ни глухой, ни слепой Анна Сергеевна не выглядит. Стал расспрашивать о ней еще – и выяснилось любопытное.

4

– Бережкова в нешуточной ссоре с Мансуровым, – сказал он, позвонив наутро Илюшину. – Тут до уголовного дела дошло, а она нам словом не обмолвилась.

Он пересказал то, что узнал от хозяина.

– Я тут еще кое-кого поспрашивал, представился покупателем недвижимости. Вроде бы Бережкова писала жалобу на нашего предпринимателя: он перекрыл проход возле своего дома. Она устроила скандал, хотя непонятно, какое отношение этот проход имеет к ней, если ее дача на противоположной стороне улицы. Кроме того, по слухам, у них вышла ссора из-за отстрела то ли кабанов, то ли кроликов… Старуха, похоже, из породы сумасшедших зоозащитниц. Откуда вообще она взялась?

Илюшин озадаченно похмыкал в трубку.

– У моего хорошего приятеля был преподаватель физики, Прудников, – по его словам, человек, заслушивающий всяческого уважения. Прудников обратился к бывшему студенту за помощью для своей подруги, а тот вывел на меня.

– А за работу подруга нам платит? – заподозрив неладное, спросил Бабкин. Вид бережковской дачи навел его на мысль, что у старушки нет лишних денег.

– Ну-у-у… – протянул Илюшин.

– Я тебя убью!

– Твоя жена призывала нас жертвовать на благотворительность? Считай, я прислушался.

– Она предлагала возить корм и лекарства в собачий приют! – взвыл Бабкин. – А ты на неделю сослал меня черт знает куда! Оторвал от семьи, от ребенка…