Читать книгу "Рыночные силы - Ричард Морган"

– Я, – начал Крис, проваливаясь в сон, – никуда не ухожу.

– Использовал меня, и на боковую. Пообщайся со мной, свинья.

Крис хрюкнул.

– Ты даже не рассказал, как прошел твой день.

Раздалось спокойное дыхание. Карла приподнялась на одном локте и ткнула Криса в упругий пресс.

– Я серьезно. Что представляет собой отдел инвестиций в конфликты?

Крис взял ее за руку, подцепил средним пальцем ее средний палец, потянул и вернул Карлу в позицию, когда она лежала на боку.

– Инвестиции в конфликты – это путь на мировую арену.

– Серьезно?

– Если верить инфомодулю «Шорн и партнеров».

– Ну, тогда это стопроцентная правда.

Крис задумчиво улыбнулся в ответ на пренебрежительные интонации Карлы. Прежде чем он погрузился в дремоту, ей показалось, он что-то бормочет. Карла приподняла голову:

– Что?

Крис ничего не ответил, и Карла догадалась, что он говорит во сне. Она нависла над мужем, пытаясь разобрать обрывки фраз. Но из бессвязного бормотания ей удалось вычленить лишь одно слово, которое Крис постоянно повторял.

«касса»

Прошло довольно много времени, прежде чем Карла сама сумела заснуть.

Глава 4

– Инвестиции в конфликты – это дорога вперед!

Грянули аплодисменты – испуганные голуби на стеклянной крыше забили крыльями и взмыли в небо. Повсюду в аудитории мужчины и женщины поднимались со своих мест и хлопали в ладоши. В помещении собрались все сотрудники отдела ИК «Шорн и партнеров». Самые молодые реагировали наиболее бурно, заметил Крис. На лицах играли полные энтузиазма улыбки; в послеполуденном солнце, сочащемся сквозь крышу и панорамное окно, блестели горящие глаза. Похоже, они были готовы аплодировать, пока не собьют руки в кровь. В эту оду полной убежденности вплетались хлопки старших коллег, которые аплодировали в более размеренном и медленном ритме. Временами они наклонялись друг к другу и обменивались репликами среди какофонии аплодисментов. Луиза Хьювитт умолкла и подалась вперед за кафедрой, выжидая, когда стихнет шум.

Крис прикрыл рот рукой и широко зевнул.

– Да, да. – Хьювитт жестами пыталась утихомирить собравшихся. Наконец зал присмирел. – Мы все слышали, что это рискованно, непрактично и аморально. Подобные нападки преследовали рыночную экономику с самого начала. Но мы научились пропускать критику мимо ушей. Многое усвоили и продолжаем – урок за уроком – набираться опыта. Новое ви́дение, новые успехи. Все эти победы и достижения открыли нам и продолжают подтверждать одну простую истину. В чьих руках сосредоточены финансы, – Хьювитт выдержала театральную паузу, воздев к потолку изящный кулак в черной перчатке, – в тех руках власть.

Крис подавил очередной зевок.

– На протяжении всей истории человечество вело войны. Это заложено в нашей природе и генах. За последние полвека миротворцы и правительства разных стран мира не сумели остановить вооруженные столкновения. Они просто управляли ими, причем делали это из рук вон плохо. Не думая о прибыли, они вливали деньги в конфликты, спонсировали повстанческие армии, а затем предпринимали мучительные попытки восстановить мир, в результате которых ситуация редко становилась лучше, ведь их действия были преисполнены партизанского и догматического настроя и едва ли оказывались эффективными. На неверно оцененные войны тратились миллиарды – ни один инвестор в здравом уме не стал бы рассматривать подобные возможности. Огромные трудноуправляемые национальные армии, нескоординированные международные альянсы – одним словом, гигантский госсектор выкачивал ресурсы из наших экономик. Сотни тысяч молодых мужчин погибали в точках, чьи названия они даже не могли выговорить. Решения принимали исключительно с опорой на политическую догму и доктрину. Но больше эта модель не работает.

Хьювитт снова сделала паузу. На этот раз зал охватила наэлектризованная тишина, которая предвещает аплодисменты, как жаркое марево говорит о приближении бури. В последней части обращения голос Хьювитт стал тише, как во время обычной беседы, речь замедлилась и звучала более вдумчиво:

– До сих пор мужчины и женщины по всему миру находят поводы для убийств и причины, ради которых стоит умереть. Нам ли с ними спорить? Разве мы живем в тех же условиях, что и они? Разве можем прочувствовать то, что испытывают они? Нет. Не нам заявлять, правы они или нет. Не нам выносить суждения или вмешиваться. Сотрудники отдела инвестиций в конфликты здесь, в «Шорн», заинтересованы лишь в двух вещах. Эти люди победят? И второе – они заплатят? Как и в прочих сферах, «Шорн» инвестирует вверенные компании средства, лишь когда есть уверенность, что это принесет хорошую выручку. Мы не судим. Не морализаторствуем. Не тратим ничего впустую. Мы оцениваем и инвестируем. И процветаем. Вот что значит быть частью отдела инвестиций в конфликты «Шорн и партнеры».

Аудитория в очередной раз взорвалась аплодисментами.

– Отличная речь, – похвалил Нотли, разливая шампанское в выстроенные кругом бокалы. – И освещение в прессе. Спасибо Филиппу. То, что нужно перед лицензированием восемнадцатого.

– Рада, что тебе понравилось. – Хьювитт взяла один из бокалов и обвела взглядом собравшихся партнеров. За исключением Филиппа Гамильтона, стоявшего рядом с ней, остальные пятеро мужчин и три женщины представляли собой пятьдесят семь процентов капитала «Шорн». Любой из них мог, не задумываясь, купить себе частный самолет. Для них это было все равно что для Хьювитт сходить за новыми туфлями. На всей планете не нашлось бы такого товара, который любой из этой восьмерки не мог бы приобрести. Луиза чуяла источаемое ими богатство, как аромат недосягаемого бекона на соседской кухне. Она жаждала этой роскоши как секса. Ощущала, как от желания ноют десны и сводит низ живота.

Нотли закончил разливать шампанское и поднял свой бокал:

– Что ж, за малые войны, где бы они ни случались. И пусть они тлеют долго. А еще – мои поздравления с прекрасными квартальными показателями, Луиза. За малые войны.

– За малые войны!

– За малые войны, – эхом повторила тост Луиза и глотнула шампанского. Она правила светской беседой на автопилоте. Постепенно остальные партнеры потянулись к главному бару отеля в поисках сотрудников из своих подразделений. Гамильтон перехватил взгляд Хьювитт, и она едва заметно кивнула. Филипп пробормотал извинение и ускользнул, оставив Луизу с Нотли.

– Знаешь, – тихо сказала она, – Фолкнер мог бы и не дрыхнуть в первом ряду. Он слишком много о себе думает, Джек.

– Естественно. Будто ты не вела себя иначе в его возрасте.

– Он всего на пять лет меня младше. К тому же у меня всегда были они. – Хьювитт положила очки на каминную полку, сжала ладонями и приподняла груди, словно предлагая их Нотли. – Ничто так не убивает профессиональное уважение, как декольте.